Организация добровольческих частей Османской империи из представителей народов Северного Кавказа в годы русско-османской войны 1877-1878 гг. на Кавказско-Малоазиатском фронте

Полный текст

В заключительные годы Кавказской войны и в первые годы после ее окончания под давлением Российской империи шел активный процесс вынужденной эмиграции представителей народов Северного Кавказа в Османскую империю. Истинный размер эмиграции пока неизвестен, поэтому мы ограничимся лишь указанием официальных правительственных данных Российской и Османской империй. Так, согласно докладу Государственного Совета (Dîvân-ı Hümâyun) Османской империи, зачитанному в июне 1864 г. (мухаррам 1281 г.х.), за период с 1855 по первую половину 1864 гг. на территорию государства переселилось 595 тысяч «черкес» (1): в 1855-1863 гг. - 211333 человек, в первую половину 1864 г. - 383667 человек [1, с. 213]. А с середины 1864 г. по конец 1866 г. в Османскую империю эмигрировало приблизительно 413 тысяч человек, однако точных цифр нет. На третью волну переселения пришелся массовый отток населения с Северо-Восточного и Центрального Кавказа, когда вместе с генерал-майором русской армии Мусой Кундуховым из Российской империи выселилось более 5 тысяч семей чеченцев, осетин, ингушей и кабардинцев. В числе этих переселенцев было 22491 чеченцев [2, с. 16]. Четвертая волна мухаджирского движения была связана с подавлением восстания в Абхазии, из-за чего были вынуждены покинуть свою родину 19252 человека [3, с. 207-326]. Правительство Османской империи, понимая сложности адаптации на новом месте, предоставило переселившимся мужчинам отсрочку от призыва в армию на 25 лет [4, с. 67]. Из тех же, кто захотел добровольно пойти на военную службу, был сформирован 1 полк 4-эскадронного состава [5, с. 179; 6, с. 225-226; 7, с. 154], имевший такую же организацию, как и регулярные кавалерийские полки. Этот полк располагался на Балканском полуострове. В 1876 г. руководство Османской империи, понимая, что война с Российской империей неизбежна, обратило пристальное внимание на реформирование армии. Такое внимание на военную сферу было вызвано тем, что численность ее собственных действующей (низам) и запасной (редиф) армий гораздо меньше, чем собирающаяся на границах с Османской империей русская армия. Особенно проблемным был вопрос малочисленности кавалерии. Наиболее остро данная проблема стояла в районе расположения 4-го армейского корпуса (IV. Ordu), охватывавшего территории Сивасского, Эрзурумского и части Диярбакырского (до города Диярбакыр) вилайетов. В составе войск 4-го корпуса было 4 кавалерийских полка (2 из них в Эрзурумском вилайете) [8, C. 119-121], в которых по штатам 1869 г. должно было состоять 3720 человек [9, 60]. Однако на конец марта 1877 г. в 4-х полках кавалерии по спискам значилось 1986 человек, из них только 1300 были строевыми [10, C. 8-9]. Также на территории всего Эрзурумского вилайета на 1876 г. было расположено 1101 конных заптиев (жандармов), из них только 728 строевые [11, C. 123]. Для ведения полноценных боевых действий такого количества кавалерии было явно недостаточно, так как армия без многотысячной кавалерии слепа и глуха [12, C. 100-101; 13, C. 128]. К тому же в первые дни войны 2-й полк регулярной кавалерии, состоявший из 250 человек и занимавший посты на границе с Российской империей, почти в полном составе или попал в плен (официально русская армия взяла в плен 6 офицеров и 96 нижних чинов [14, C. 3]), или разбежался [10, C. 24; 15, C. 15]. Понимая все невыгоды от малочисленности регулярной кавалерии Анатолийского корпуса, генерал-губернатор Сивасского вилайета Иззет-паша еще в первой половине декабря 1876 г. обратился к султану с предложением сформировать из живущих в его вилайете «черкес» 4 кавалерийских полка [16]. Вероятно, данное обращение побудило начать рассмотрение вопроса о разработке правил для зачисления в военное время добровольцев. В начале февраля 1877 г. была создана комиссия для обсуждения проекта «Asakir-i Muavine Hakkında Olan Nizamname» [17]. Инициатором создания этого проекта был великий визирь Мидхат-паша [18, с. 2]. Правила, в европейской прессе и историографии получившие название «Конституция вспомогательной армии», были приняты в середине марта, после чего генерал-губернаторам вилайетов были разосланы соответствующие инструкции [19]. «Конституция …» состояла из 14 статей. Согласно ст. 4-5 добровольцы-кавалеристы были обязаны прибывать на фронт со своим обмундированием, лошадьми и снаряжением для них, а правительство обязывалось снабжать их казенным оружием и теплой одеждой [9, с. 104; 20, с. 358]. Перед записью добровольцев особая комиссия должна была проверять их нравственные качества: пьяницы, воры, картежники и другие «порочные» индивиды в ряды добровольцев не допускались (ст. 9) [9, с. 105; 20, с. 358-359]. Принятым в армию строго предписывалось выполнять приказы начальства и соблюдать дисциплину, не допуская мародерства и других порочащих воина поступков (ст. 9-11). В случае нарушения воинской дисциплины виновные должны были быть судимы военно-полевыми судами (ст. 12) [9, с. 105; 20, с. 359]. До момента прибытия в район расположения армейского корпуса добровольцы обязаны были расплачиваться за еду и ночлег за свой счет или договариваться с местными жителями, не допуская конфликтов (ст. 11). Согласно ст. 3 офицеры в таких частях набирались из числа добровольцев, в зависимости от того, сколько солдат они завербовали: mülâzım (мюлязым, лейтенант) - 50 человек, yüzbaşı (юзбаши, капитан) - 100, kolağası (колаасы, старший капитан) - 500, binbaşı (бинбаши, майор) - 1000 [9, с. 104; 20, с. 357-358]. А командующими сформированных из добровольцев воинских частей должны были назначаться офицеры регулярной турецкой армии. На находящихся на фронте добровольцев распространялись все права, обязанности и преимущества, предусмотренные для регулярной армии (ст. 7, 13, 14). Воинские соединения из волонтеров получили название asakir-i muavine. Последняя русско-турецкая война (1877-1878 гг.), официальным поводом к которой послужило угнетение, по мнению правительства Российской империи, христианского населения Балканского полуострова в Османской империи [21], началась 24 апреля 1877 г. Как уже было сказано выше, генерал-губернатор Сивасского вилайета Иззет-паша, ожидая возможного объявления войны, еще в середине декабря 1876 г. предложил султану сформировать из живущих в его вилайете северокавказцев 4 кавалерийских полка [16]. Однако нам пока не удалось найти сведений о начале их формирования раньше середины апреля 1877 г. [22, с. 17] Уже после объявления войны, к концу апреля, 4 кавалерийских полка, сформированных из переселенцев (расселенных в окрестностях Сиваса, Азизие (Узуняйла) и Джаныка [22, с. 17]), были готовы выступить на фронт. На указанных территориях проживали значительные группы мухаджир с Северного Кавказа. Так, на 1872 г. в Джаныкском (Самсунском) санджаке проживало 16195 взрослых «черкес» мужского пола [23]. В округе Токат Сивасского вилайета, где жил Муса-паша Кундухов в с. Батманташ, на май 1878 г. проживало около 13420 «черкес» [24, с. 31]. В окрестностях Узуняйлы (Азизие) Сивасского вилайета с 1860 по 1862 гг. расселились около 15 тысяч черкес, абазин, кабардинцев, чеченцев и дагестанцев [25, с. 37-44], к которым в 1867 г. добавилось еще 7196 душ чеченцев [2, с. 22], а всего на 1868 г. насчитывалось около 60 тысяч человек обоего пола (10 тысяч семей) [26, с. 391]. Часть из сформированных полков выступила 3-мя партиями по 120, 500 и 1500 человек соответственно, а остальные остались дожидаться прибытия Гази Мухаммада-бея [27], которому в середине мая было пожаловано звание ферика (дивизионного генерала) и титул паши [28]. Формированием подразделений из северокавказцев занимались пользующиеся авторитетом вожди [29, с. 108, 117]. Процесс вербовки «черкес» в окрестностях Стамбула шотландский корреспондент описывает следующим образом: авторитетный человек вместе с 2-3 товарищами под зеленым или красным стягом, на котором были написаны цитаты из Корана, проходил парадом по улицам населенного пункта под дробь барабана или большого цветочного горшка, накрытого промасленной бумагой («flower-pot covered with oil paper»), уговаривая своих соплеменников встать под его знамена. Когда набиралось определенное количество человек, то парад прекращался и собранная группа отправлялась в поле, где ожидала прибытия военных властей [30]. Разделенным на полки и сотни северокавказским горцам из мечетей выдавали штандарты зеленого и красного цветов [31, с. 84-85]. На зеленом знамени были выписки из Корана, а красное знамя представляло собой государственный флаг Османской империи: белый полумесяц с белой звездой [32, с. 155-156; 33]. Полки из представителей северокавказских народов не представляли собой однородной массы, деление на полки и эскадроны было условным [10, с. 54], а командование турецких офицеров было формальным, так как каждый бей приводил с собой по 10-100 человек, подчинявшихся только лично ему [31, с. 65; 32, с. 155]. Первые сведения о нахождении в составе 4-го Анатолийского корпуса подразделений из северокавказских народов относятся к 28-му апреля 1877 г., когда в турецкий лагерь у Везин-кея прибыло около 500 человек, проживавших в населенных пунктах у Соганлы-дага, и записались в состав иррегулярной кавалерии [10, с. 42; 34, с. 163], что совпадает с общей численностью кавалерии в главном турецком лагере по информации лазутчиков русской армии [35, с. 120]. Однако после удаления русской кавалерии от Соганлы-дага этот отряд иррегуляров самороспустился [10, с. 43]. Подразделения Мусы-паши Кундухова, в составе около 2000 «черкес» из Сивасского вилайета, прибыли в Эрзурум в первой половине мая [36]. Около 500 из них, прибывших раньше остальных, поступили в состав гарнизона Карса [22, с. 17-19; 37; 38]. А ко второй половине июня численность отряда Мусы Кундухова сократилась до 600 человек [39, с. 26]. В числе офицеров отряда Мусы-паши был его младший брат Афако [40; 41]. Еще один отряд, сформированный из северокавказских горцев Сивасского вилайета, прибыл в прифронтовую зону (Эрзурум) 18 июня в количестве около 300-400 человек [32, с. 77-78; 42; 43; 44]. Командованием им осуществлял ферик Гази Мухаммад-паша, сын имама Шамиля. Первоначально этот отряд в конце мая был направлен в состав Батумского корпуса [45; 46; 47], но уже около 13 июня вернулся в Трабзон и выступил по направлению к Эрзуруму [48]. В числе офицеров данного воинского соединения было несколько человек, ранее служивших в Кавказско-Горском эскадроне конвоя императора Российской империи [45; 46], включая Мухаммад-Фазиля Дагестанлы (он же Магомед Даудилов) из аула Чох [10, с. 121, 177; 34, с. 499; 49, 26]. Также офицерами в отряде сына Шамиля были каймакам (подполковник) или миралай (полковник) Саид-бей, приходившийся тому, по одним данным двоюродным братом, а по другим - племянником [32, 285; 50; 51; 52], бинбаши Исмаил-бей [53], а также колаасы Мустафа-бей, доводившийся Гази Мухаммаду-паше двоюродным братом [32, с. 286; 54, с. 212]. Главнокомандующий Анатолийской армии Ахмед Мухтар-паша был крайне недоволен тем, что населявшие Эрзурумский вилайет «черкесы» не вступили в армию добровольцами, поэтому Гази Мухаммада-пашу попросили сформировать из них отряд. На призыв сына Шамиля откликнулось около 500 человек [55]. Недовольство главнокомандующего было обусловлено тем, что численность взрослого мужского населения мухаджир с Северного Кавказа, обосновавшихся на территории вилайета, на 1874 г. составляла 1965 человек [56, с. 181-182], а мобилизационные возможности на конец 1876 г. определялись в 2000 всадников [12, с. 269]. Третий отряд северокавказцев прибыл на фронт вечером 25 июня 1877 г. [57]. Он состоял из 1030-1050 человек [58; 59], сформированных в 12 сотен, и был составлен из «черкес» Самсунского/Джаныкского санджака. Общее командование данным соединением осуществлял бинбаши регулярной турецкой армии Решид-бей [60], а офицерами в нем служили каймакам Зекерия-бей (вероятно, кабардинец [61, с. 88]), Хаджи Мустафа-бей, Хаджи Мурат-бей, Хасан-бей и Юсуф-бей [10, с. 155; 31, с. 66; 32, с. 164; 34, с. 414; 62]. В составе этого отряда прибыли два английских добровольца. 25-26 июля 1877 г. в состав Карского отряда прибыли около 50 северокавказцев из вилайета Алеппо [32, с. 176], ранее служивших заптиями (жандармами) [63]. В первой половине августа 1877 г. из живущих в Карском санджаке «черкес» был сформирован полк, командование которым поручили каймакаму Хасану Рагып-бею (по другим данным, Хуссейну Рагып-бею) [34, с. 422; 64]. Численность полка определялась приблизительно в 350 человек [65]. 4 июня 1877 г., после прибытия отряда Мусы-паши в район расположения главной квартиры, вся турецкая кавалерия была разделена на 2 кавалерийские бригады [10, с. 54]. В состав 1-й кавалерийской бригады, командование которой было возложено на Мустафу Савфета-пашу, вошли регулярные кавалеристы и курды. В состав 2-й кавалерийской бригады вошли «черкесы» под руководством Мусы-паши Кундухова в количестве 6 сотен. С прибытием отряда Гази Мухаммада-паши была сформирована 3-я бригада. На 20-21 июня 1877 г. численность всей турецкой кавалерии Карского отряда определялась в 2200 человек, из них на долю северокавказских горцев приходилось около 1600 человек (во 2-й кавалерийской бригаде Мусы-паши - 6 эскадронов, в 3-й кавалерийской бригаде Гази Мухаммада-паши - 10 эскадронов) [39, с. 27]. В конце июня Мусу-пашу отстранили от командования кавалерией, после чего общее командование кавалерийскими бригадами поручили ферику Али-паше, 1-ю кавалерийскую бригаду продолжил возглавлять Мустафа Савфет-паша, а 2-ю бригаду возглавил Эдхем-паша [10, с. 154]. 25 июня на фронт прибыл кавалерийский полк из 12 сотен самсунских/джаныкских северокавказцев под начальством бинбаши Решида-бея. Этот полк вошел в состав бригады Мустафы Савфет-паши [62]. На 16 июля 1877 г. численность всей турецкой кавалерии определяется в 3100 человек, из них на долю кавказцев приходилось около 2000 человек, плюс ожидалось прибытие бригады Гази Мухаммада-паши из 600-800 человек [10, с. 156; 62; 66, с. 245]. Всего к концу июля 1877 г. из Сивасского вилайета в состав Анатолийского корпуса Мухтара-паши прибыло 2587 конных волонтеров (из них 140-250 курдов [43; 55], а остальные «черкесы»), а из Самсуна (Джаныка) - 1030 (все «черкесы») [58]. На 24 августа русские определяли численность северокавказских иррегуляров османской армии в 800 человек (под командой Мусы-паши - 300 человек, под командой Гази Мухаммада-паши - 500 человек) [67, с. 132]. На 22 сентября численность «черкес» в составе Анатолийского корпуса определялась в 800 человек, которые находились под командой Гази Мухаммада-паши [68]. Этническую принадлежность воевавших на стороне Османской империи представителей северокавказских народов установить трудно, так как в источниках все кавказцы, как правило, фигурируют под наименованием «черкесы». В Сивасском вилайете, из которого было наибольшее число добровольцев, были расселены кабардинцы, осетины, чеченцы, дагестанцы, хатукайцы и алты-кесеки [2, с. 22; 25, с. 37-44; 69, с. 523-524]. Согласно имеющимся у нас источникам, в состав кавалерии Мусы-паши входили, в основном, осетины и кабардинцы, но были и представители других северокавказских народов [70, с. 105]. Полиэтничность отряда Мусы Кундухова подтверждает и английский корреспондент О’Доннован, передавая слова главного врача Хасанкалинского госпиталя [55]. В отряде Гази Мухаммада-паши были дагестанцы, чеченцы, кумыки и небольшое количество алты-кесеков (абазины) [10, с. 178; 71; 72]. «Черкесский» полк из Самсуна/Джаныка, прибывший на фронт под командой бинбаши Решида-бея, согласно рапорту генерал-майора русской армии З.Г. Чавчавадзе, был составлен из кабардинцев [73, с. 137]. В Эрзурумском вилайете горское население состояло, в основном, из осетин и дагестанцев. Первые поселения выходцев с Северного Кавказа на территории вилайета были основаны в 1860-1861 гг., когда в окрестностях Соганлуга расселились 1062 семьи в количестве 3975 человек [74, с. 131], из них 400 семей осетин-дигорцев [75, с. 52]. На основании анализа имеющихся у нас источников можно прийти к заключению, что на Карский фронт направлялись части, сформированные из представителей народов, живущих на территории Центрального и Восточного Северного Кавказа, т.е. осетины, кабардинцы, дагестанцы, чеченцы и кумыки. Пополнение рядов «черкесской» кавалерии шло не только путем прибытия кавказцев, проживавших на территории Османской империи, но и за счет зачисления дезертиров из рядов русской армии. Дезертиры распределялись не только в части иррегулярной кавалерии, но и в части регулярной [41; 66, с. 83]. Например, в мае и в начале июня 1877 г. из русской армии дезертировало и пропало без вести 45 дагестанцев и 79 всадников Кабардино-Кумыкского конно-иррегулярного полка под Карсом, а также 103 чеченца по пути на фронт [76, с. 11 об. - 12, 31 об. - 32; 77, с. 18-18 об.; 78, с. 54-54 об.; 79, с. 53-53 об., 55 об. - 58]. Часть из них вернулась домой, но часть вступила в состав турецкой армии, ежедневно прибывая в Карс [80; 81]. По сообщениям русских лазутчиков, около 30 дезертировавших дагестанцев прибыли в начале мая в Карс [82]. Дезертирство дагестанцев расстроило командующего Действующего на Кавказско-Турецкой границе корпуса М.Т. Лорис-Меликова, поэтому генерал-лейтенант З.Г. Чавчавадзе после кавалерийской стычки 16-го мая 1877 г. с участием 2-го и 3-го Дагестанских полков просил Лорис-Меликова «…изменить дурные впечатления…» об этих частях [83, 3 об. - 4]. Гази Мухаммад-паша, сын имама Шамиля, в июле писал прокламации, которые доставлялись в части русской иррегулярной кавалерии [32, с. 176-177]: Чеченского и Дагестанских конно-иррегулярных полков. Эти прокламации возымели свое действие: в июле - августе 1877 г. из этих полков происходили массовые дезертирства. Например, за период с 13-го по 28-е июля из 3-го Дагестанского полка дезертировало 69 человек [84, с. 10 об. - 11, 60 об. - 62, 74 об. - 75], с 28-го июля по 13-е августа - из Чеченского полка дезертировало больше 120 человек [84, с. 217 об. - 218, 232 об. - 233]. Первоначально части иррегулярной кавалерии, как и регулярную кавалерию, вооружили винтовками системы Винчестера [22, с. 11; 32, с. 156; 33; с. 60; 66, с. 82-83; 85], закупленных незадолго до войны в США. Однако уже в середине июля 1877 г. от северокавказцев стали поступать жалобы на небольшую дальность стрельбы из данного оружия, потребовав выдачи им ружей системы Генри-Мартини, стоявших на вооружении пехотных частей [34, с. 416-417]. Но из-за недостатка ружей этой системы на складах только часть иррегуляров получила новое оружие. Помимо казенного вооружения часть северокавказцев прибыла на фронт с собственными старыми кремневыми винтовками [33; 60; 85]. Также «черкесы» были вооружены револьверами системы Смит-Вессон. Для этого турецкое правительство в конце мая 1877 г. заказало из Марселя более 13 тысяч револьверов данной системы [86, с. 83-84]. Помимо огнестрельного оружия каждый северокавказский иррегуляр был вооружен шашкой и кинжалом-камой [85]. Обмундирование нижних чинов иррегулярных частей из представителей северокавказских народов состояло из черкесок, папах и чувяков. Так как обмундировываться волонтеры должны были за свой счет, то о единой форме одежде не могло быть и речи. Цветовая палитра черкесок варьировалась от черного, темнозеленого и синего до светлого [41; 85]. Папахи были черного, серого и коричневого цветов, верхняя часть которых была из красной или белой ткани [33; 85]. Американский корреспондент следующим образом описывает обувь северокавказцев: цельный кусок кожи, согнутый и сшитый в районе носка и пятки; а так как щиколотка оставалась открытой, то другим цельным куском кожи обхватывали щиколотку и икроножную мышцу, после чего сшивали [87, с. 95; 88]. Конский состав полков состоял из маленьких, жилистых и выносливых лошадей [32, с. 155; 33; 41; 60], преимущественно пригнанных ранее с Северного Кавказа [89, с. 116]. Личный состав полков был составлен из «черкес» всех возрастных групп. Кроме того, как уже было сказано выше, в составе полка северокавказцев из Самсуна на фронт прибыли два подданных Британской империи: англичанин Визетелли и шотландец Коуэн. Эдвард Визетелли вступил в иррегулярное подразделение, намереваясь впоследствии опубликовать книгу о жизни данных частей в военное время [90, с. 54-55]. А молодой шотландец Уильям Коуэн, впоследствии умерший от тифа в Карсе [91], отправился на фронт из-за любви к приключениям [31, с. 56-57]. Таким образом, проведенное исследование позволяет сделать ряд выводов. Во-первых, недостаток кавалерийских частей в регулярной армии вынуждал правительство Османской империи во время войн создавать иррегулярные части из представителей многочисленных народов, которые по законодательству не облагались воинской повинностью. Одним из значительных людских резервов для иррегулярных соединений являлись северокавказские мухаджиры, больше 600 тысяч которых переселилось в Османскую империю с 1859 г. Во-вторых, для ведения военных действий на Карском фронте были сформированы воинские соединения из представителей северокавказских народов, расселенных после эмиграции в Сивасском и Эрзурумском вилайетах, а также в Самсунском (Джаныкском) санджаке. В-третьих, имеющиеся у нас источники позволяют установить этническую принадлежность добровольцев. Так, в состав 4-го Анатолийского корпуса (IV. Ordu) направлялись представители народов Центрального и Восточного Северного Кавказа: дагестанцы, кабардинцы, осетины, чеченцы и кумыки.

Об авторах

Владимир Александрович Панькин

Автор, ответственный за переписку.
Email: v-pankin@mail.ru

аспирант

Список литературы