Феномен и концепт ЭМАНСИПАЦИЯ

Полный текст

Введение

Для формирования единицы и национальной, и индивидуальной концептосферы важен такой этап, как появление реакций-ассоциаций на транслирующее его имя в качестве стимула. Ассоциации (vs) важны и для исследования каждого из этих культурно значимых ментальных образований: они позволяют уточнить содержательный объем концепта, отметить изменения в его восприятии и осмыслении при сравнении данных. Инструментом может послужить сравнительный анализ в синхронно-диахронном плане с привлечением элементов метода компонентного анализа для учета (с опорой на семный уровень) состава средств вербализации ассоциаций и контекстуальных партнеров репрезентантов концепта, изменения их круга, других девиаций.

Анализируя крупные и доступные широкой аудитории ассоциативные словари [1–5], мы не выявили в них стимула «эмансипация», хотя слово это фиксируется в Национальном корпусе русского языка (НКРЯ [6]) в составе 479 документов, отражающих 687 вхождений, т.е. является частотным. Например: Случилось эдак пойти в дворянское собрание… перед эмансипацией (А.И. Эртель. Гарденины, их дворня, приверженцы и враги, 1889); Эта эмансипация от влияния непосредственного опыта и укрепление речевой инструкции появляются примерно только к 3,5 годам (А.Р. Лурия. Язык и сознание, 1979); Совершилось то, что можно назвать эмансипацией личности в московской жизни (С.Ф. Платонов. Москва и Запад в 16–17 веках, 1925); (Ольга Гуманова, nick) Простите нас, пожалуйста, что мы раздражаем истинных патриотов своим вопиющим феминизмом и эмансипацией (Форум: Мир, в котором девушки не хотят замуж. Обсуждение статьи, 2012) и т.д. [6].

20 ассоциаций-синонимов предлагает «Словарь ассоциаций русского языка»: «независимость, феминизм, суфражистки, эмансипе, вырождение, женский день, двадцатые, неудовлетворенность, плохая идея, женщина, вымирание, эксплуатация, разложение, равноправие, освобождение, еврей, глупость, права, блондинка, феминизация» [7]. Общая ассоциация «независимость» («незави́симость -и, ж. ‘Свойство и состояние по прил. независимый в 1 знач.’, а именно ‘не находящийся в чьей-л. власти, в чьем-л. подчинении; не связанный в чем-л. обстоятельствами, чужой волей и т. п.’» [8]) отмечена нами в ресурсе «КартаСлов.РУ», где в качестве синонимов представлены некоторые единицы из вышеприведенного списка ассоциатов: раскрепощение, освобождение, избавление, высвобождение; ниспровержение, свержение, низвержение; избавление, спасение, искупление; суфражизм [9]. Отметим, что широкое, абстрактное значение слова-ассоциата независимость эксплицитными компонентами ‘отрицание чужой власти’, ‘отрицание чужой воли’, ‘отрицание зависимости от обстоятельств’, ‘неподчинение’, имплицитным

‘отдельность’ связано с содержанием концептов СВОЙ-ЧУЖОЙ, СВОБОДАВОЛЯ, и они же имеются в семантике номинанты изучаемого концепта ЭМАНСИПАЦИЯ («эмансипация -и, ж. ‘книжн. Освобождение от какой-л. зависимости, отмена каких-л. ограничений, уравнение в правах’» [8]), отражающей ‘процесс’ и метонимически ‘результат’ приобретения независимости, свободы и т. д.

Семантически независимость коррелирует со средствами трансляции ‘отдельности’, ‘изолируемости’, ‘автономности’ и ‘государственного суверенитета’ [10. С. 163, 476]. Заметную особенность значения слова эмансипация составляет компонент ‘равенство/уравнение’, указывающий на отрицание зависимости от такого фактора, как различие правового статуса, ориентирующий на связь с фрагментом языковой картины мира «Право. Юриспруденция», что имеет несомненную социальную, гуманитарную важность. Указанное, как представляется, обусловливает актуальность обращения к концепту и феномену эмансипации: он связан со многими социально детерминированными историческими изменениями и процессами не только в межличностных отношениях, но и в области цивилистики, со сменой культурных парадигм, «цивилизационными сдвигами» [11], которые влияют на объем данной единицы концептосферы, ее поле и пласт оценок. См. пример оценки освобождения — эмансипации в отношении отмены крепостного права в России и рабства в Америке: «изменили ход всемирной истории», «значительные даты в развитии цивилизации» в контексте: Полтора столетия назад лидеры двух могущественных стран России и США — император Александр II (1818–1881) и президент Авраам Линкольн (1809–1865) изменили ход всемирной истории. Первый 19 февраля 1861 г. подписал Манифест, освободивший 22 млн российских крестьян от крепостной зависимости, а второй, возложив на себя чрезвычайные полномочия, спустя два года поставил подпись под Прокламацией об освобождении («эмансипации») рабов. Этим значительным датам в развитии цивилизации была посвящена документальная выставка «Царь и Президент: Александр II и Авраам Линкольн. Освободитель и Эмансипатор»… (Марина Хализева. Два гуманиста, 2011)^[1] [6]. Эмансипация и освобождение понимаются здесь как равнозначные в отношении акта предоставления личной свободы, ликвидации социальной страты абсолютно бесправных, зависимых (для России — крепостных) лиц.

Ассоциатом независимость фиксируется результат, тогда как синоним и контекстуальный партнер освобождение в большей мере соотносится с процессом эмансипации, причем предполагается производитель данного действия, равно как и организатор названного процесса. Агентивность (представлена имплицитно), в том числе направленная «вне», рассматривается в качестве одного из показателей типа культуры [12. С. 39]. Концепт ЭМАНСИПАЦИЯ отвечает этому признаку, что проявляется во множественности его трактовок, противоречивых реакциях, детерминированных общественной позицией полемизирующих, например: Государство здесь действительно исчезает, но вместе с ним исчезает и личность: она отрекается от самой себя и становится родовым существом. Маркс называет это безусловной человеческой эмансипацией. На самом деле это есть безусловное подчинение человека обществу (П.И. Новгородцев. Об общестенном идеале. Глава II (1917–1921)) [6]. Наблюдаем здесь столкновение смыслов ‘эмансипация’ (‘неподчинение, отказ от зависимости’) — ‘подчинение’; ‘гарантированная правом свобода’ (государство), ‘отдельность’, ‘равноправие’ — ‘безусловное подчинение’, ‘отречение от себя’; ‘вид’ — ‘род’. Вскрытие различных девиаций с учетом исторического контекста может способствовать новому прочтению трудов политиков, философов, социологов, филологов в XXI в., уточнению толкований в авторских словарях и т.п. Исторически эволюционирующий и многогранный феномен нуждается в рассмотрении сквозь призму контекстуальных реализаций, поскольку язык обеспечит извлечение различной информации для характеристики эмансипации.

О гранях феномена эмансипации

Освоенное заимствование эмансипация («стар. эманципа́ция (Даль). Фонетически объясняется через франц. émancipation — то же от лат. ēmancipātiō «освобождение» из е(х)и mancipātiō «акт вступления во владение, при котором возлагают руку в знак собственности»: manū сареrе; см.  Вальде-Гофм. 2, 23» [13. С. 518]) номинирует социально важные результаты и подготавливающие их процессы, связанные с имеющими характер правовых или общественно резонансных действиями (реформы и проч.).

Благодаря им в различные эпохи предоставлялась или достигалась личная, в том числе духовная, творческая свобода, обеспечивалось участие в какой-либо деятельности без ограничений в правах по возрасту, полу, национальности, сословию, использовалась возможность выбора и т. д. [ср.: 14]. Следовательно, подтверждалась прагматически обусловленная и в русле пассионарности какой-либо эпохи — с особенностями ее культуры — понимаемая независимость социальных групп, классов и т. п., обозначались самостоятельные пути и векторы творческой реализации интенций отдельного человека. Нельзя не заметить, что феномен эмансипации связан с важными гуманитарными ценностями: В этом смысле реформу 1861 г. можно рассматривать как первый шаг в эмансипации личности, которая получила, хотя и весьма ограниченный, выбор (В.В. Шелохаев. Дневник, 2011); …с пути эмансипации общества и лиц мы вступили на путь эмансипации мысли; с пути медленного, но верного разрушения на путь организации и созидания (К.Н. Леонтьев. Письма о восточных делах, 1882) [6]. См. еще поддерживающую такое понимание лексикографическую трактовку как сложившуюся форму ментальной укладки рассматриваемой концептуальной информации: «1. Освобождение от какой-нибудь зависимости, приводящее к уравнению в правах. 2. Освобождение, свобода от того, что стесняет разум или деятельность человека (напр. от предрассудков, условностей, религиозных требований и т.п.)» [15]. Например: Но то, что не дано совершить эмансипации политической при посредстве государства, будет совершено эмансипацией человеческой посредством революции самого общества и его составных частей (П.И. Новгородцев. Об общестенном идеале. Глава II, 1917–1921); Судя по тому, что над Колодцем Истины подняли памятник Данко, общественная дискуссия на площади касалась дальнейшей сексуальной эмансипации человека — и, как всегда в таких случаях, обещала быть жаркой (Виктор Пелевин. Любовь к трем цукербринам, 2014) [6]. Контекстуальные партнеры лексемы эмансипация — атрибутивные характеризаторы политический, сексуальный, человеческий — указывают области значимого проявления феномена в какой-либо социально-исторический период.

К исследованию аспектов и граней эмансипации неоднократно обращались историки, юристы, социологи, психологи, историки права, философы, политики, деятели образования и т. д. [например: 16–22 и др.]. Анализ источников показал, что российское общество в XXI в. характеризуется остро ощущаемой потребностью личности в «отдельности». Условие ранней самореализации молодых — эмансипация, так что «объявление несовершеннолетнего полностью дееспособным является новой категорией дел особого производства» [22. С. 67], следовательно, регулируется законодательно государством. Такое содержание принадлежит представленному ренеологизованным термином эмансипация концепту НЕЗАВИСИМОСТЬ, осмысленному в текстах юридического дискурса, официально-делового стиля [см.: 16; 17. С. 98–99] в связи с появлением в РФ института эмансипации несовершеннолетних в 1995 г. Ср.: «В социологическом и правовом значении понятие «эмансипация» имеет некоторые различия. С социологической точки зрения эмансипация — это отказ от различного рода зависимостей, в том числе детей от родителей, женщин от мужчин, прекращение действия ограничений, приобретение адекватных прав и обязанностей» [23. С. 17]. Данное положение обязывает повторить, что номинанта эмансипация, используемая с определенными прагматическими установками, выполняет функцию одного из вербализаторов концептов иных, хотя смежных, зон концептосферы.

Так, при актуализации семы ‘свобода’ и конкретизации области ‘отказ от ограничений в сфере своей деятельности’ (музыка, литература, живопись и т. д.) эмансипация используется для вербализации концепта СВОБОДА ТВОРЧЕСТВА: Исследуя их, обнаруживаем ошеломляющий факт: в основе звуковой системы великого авангардиста, разрушителя традиции и борца за эмансипацию шумов лежит интервал квинты (Наталья Курчан. На пороге Красоты… «Научное искусство» Эдгара Вареза, 2005)^[2]; Он не только производит эмансипацию понятия поэтической мысли как таковой, но и строит собственную методологию ее уловления в произведении… (С.Г. Бочаров. Литературная теория Константина Леонтьева, 2000); Вместе с пропагандой «машинного искусства» выставка отстаивала взгляды Отто Гросса, призывавшего к эмансипации (С.В. Слепухин. Путь анархиста: Маяковский в зеркале Гросса, 2016)³. См. конкретизирующее область контекстуальное окружение, образующее своего рода смысловое поле: звуковая система, шумы, интервал квинты; творческая мысль, машинное искусство, Отто Гросс.

Несмотря на то что в наивной картине мира, отражаемой словарями, как было отмечено, гендерные, расовые, возрастные, духовные, территориальные и иные различия в содержании эмансипации предстают обобщенными, не акцентируются в качестве дифференциальных признаков, как будто имплицитны, но они могут актуализироваться, «проступать» при обращении к контекстам определенных эпох и быть их маркерами. Сформированный нами на основе выборки по НКРЯ конкорданс номинанты эмансипация позволяет через оценку единиц контекстуального окружения синтезировать представление о гранях изучаемого феномена, констатировать расширение смыслового объема и тенденцию к дальнейшему абстрагированию семантики основного экспликатора.

1. Распространение эмансипации: а) эмансипация (кого? — фактор ‘социальный’, указывает на угнетавшиеся слои общества, служит свидетельством определенной эпохи): крестьян, крестьян с землёю; личности/субъекта, общества и лиц; рабочего класса; женщины; евреев; рабов, негров, французских колонистских невольников; пожилых людей; нового поколения; б) (чего? — фактор ‘ожидающая изменений сфера ‘): врачебной практики;в)  (чего? — фактор ‘сфера ограничений’): мысли, понятия поэтической мысли, ритма; г) (от кого/чего? — фактор ‘сдерживающая / консервативная сила’): от авторитетов; бабушки; влияния; внешней власти; от соседей (‘влияния соседних государств’); д) (в отношении / для чего? — фактор ‘предназначение’): в отношении труда; для социального активизма; е) (в условиях? — фактор ‘стимул’): под влиянием западных идей и т. д.
2. Эмансипация в зеркале атрибутивной лексики (какая?) — характеристика: а) общеуказательная: какая-то, некоторая, эта; б) по отношению к социальным пластам, группам: женская, крестьянская, человеческая; личная и общественная; в) в связи с обозначением этапов, стадий протекания эмансипации: дальнейшая, не оконченная еще; последнего предела; посменная; предстоящая; г) по охвату, вовлечению в процесс, результату: широкая; безусловная, губительная; д) по сфере, в которой требуется предоставить независимость, дать права: денежная; политическая, сексуальная и т.д.
3. Эмансипация как этап общественной жизни представляется словоформами, коллокациями, синтаксемами с семантикой ‘времени’: перед эмансипацией; во время крестьянской эмансипации; со времени крестьянской эмансипации и т.д.
4. Эмансипация как фактор влияния, сила обозначена контекстуальными партнерами с эксплицитной и имплицитной семантикой ‘способность’: дворянство, оторванное от него [народа] эмансипацией; погубила Россию эмансипация!; примирить карман с эмансипацией; пробужденный эмансипацией; совершено эмансипацией и т.д.
5. Эмансипация как обсуждаемая проблема характеризуется контекстуальными партнерами с семантикой ‘задача, ее обсуждение’: аспекты эмансипации; вопрос об эмансипации (крестьян); дискуссия касалась эмансипации; написать об эмансипации; понимали под эмансипацией; понятие об эмансипации; совещание об эмансипации; упомянуть об эмансипации; толковать об эмансипации и т.д.
6. Эмансипация как процесс получает описание с помощью единиц, характеризующих ‘ход бытия’ — ритм, стадии, превращения: набирать обороты; прогресс эмансипации; процесс эмансипации; путь эмансипации; тормоз для эмансипации; усиление эмансипации (женщин) и т.д.
7. Приводятся названия средств осуществления и поддержки эмансипации: новые формы общественного питания для женской эмансипации; обращать внимание на эмансипацию; прокламация; революция самого общества и его составных частей; требования и т.д.
8. Последствия эмансипации представляются словами с ‘результативной’ семантикой: а) негативные: безусловное подчинение человека обществу; дела их [помещиков] расстроены эмансипацией; с 61-го года заболевшей эмансипацией России; Россия погублена эмансипацией; б) позитивные: разлит характер денежной эмансипации; вместе с эмансипацией …обретает дистанцию в отношении к самому себе; с эмансипацией прибывает на Руси несколько миллионов полноправных граждан и собственников и т.д.
9. Отношение к эмансипации отражают контекстуальные партнеры с аксиологической семантикой: а) с пейоративной оценкой: болтает о какой-то эмансипации; не доволен эмансипацией; не допускать губительной женской эмансипации; озабочен эмансипацией; перепуганные … крестьянской эмансипацией; проклинает эмансипацию нового поколения; против эмансипации; противились эмансипации; раздражаем … феминизмом и эмансипацией; не стремиться к эмансипации; щегольнуть эмансипацией; б) с мелиоративной оценкой: помощник … в женской эмансипации; приготовлены к эмансипации; поборник эмансипации; призывавший к эмансипации; не смущаясь эмансипацией; солидарно с эмансипацией; стою за эмансипацию и т.д.

Свойство легитимности отражается семантикой ‘разрешения’: допущенная московской властью и т.д.

Проанализированный с лингвистических позиций материал дал возможность убедиться, что русской ментальностью феномен эмансипации подвергался осмыслению, во-первых, в связи с отменой крепостного права, освобождением крестьян; во-вторых, в связи с обеспечением женского равноправия, неоднозначно оценивавшегося в XIX—XXI вв. по степени полноты, характеру влияния на традиции и культуру народа, его социальную стратификацию, на семейно-бытовой уклад и материнство, на отношение к особой повинности — воинской обязанности и др.; в-третьих, с обретением и проявлением свободы, независимости отдельной личностью, воплощающей свою самобытность в духовной, художественно-эстетической и другой креативной деятельности; в-четвертых, в предоставлении полноты прав несовершеннолетним на юридических основаниях.

О значении художественных и публицистических текстов XIX в.  для становления концепта ЭМАНСИПАЦИЯ  с ядерным компонентом ‘женщина’

Устойчивые реакции-ассоциации, т.е. сложившиеся ментальные связи, которые необходимо учитывать при осмыслении концепта, свидетельствуют о наличии в национальной концептосфере обособившейся единицы ЭМАНСИПАЦИЯ с понятийным ядром ‘женщина’. А разнообразие ассоциатов, многие из которых обременены разнополюсными коннотациями (см.: с одной стороны, блондинка, женский день, женщина, суфражистка, суфражизм — «Женское движение за предоставление женщинам избирательных прав, распространенное во второй половине 19 — начале 20 вв. в Великобритании, США и некоторых других странах. [От франц. suffrage — избирательный голос]», феминизм — «Женское движение за уравнение женщин в правах с мужчинами в рамках буржуазного строя. [франц. Féminisme]», эмансипе — с эксплицитным или имплицитным компонентом ‘женщина’; с другой стороны, раскрепоще́ние — «Действие по знач. глаг. раскрепостить — раскрепощать; действие и состояние по знач. глаг. раскрепоститься — раскрепощаться. Раскрепощение крестьян. Полное раскрепощение женщин» [8] и т.д.), подтверждает ее самостоятельную значимость для русской культуры (феномен эмансипации женщин, женский вопрос). Например: Они не стремились к тому, что и тогда уже называлось «эмансипацией», и, читая романы Жорж Занд, не надевали на себя никаких заграничных личин во вкусе той или другой героини (П.Д. Боборыкин. Воспоминания, 1906–1913); И кончал панегириком западу, эмансипацией женщины или колкостями по адресу В.И. Танеева (Андрей Белый. На рубеже двух столетий, 1929) [6]. Проведенный нами опрос не связанных общими интересами лиц (20 чел.) подтвердил, что слова с семой ‘женщина’ выступают как самые актуальные ассоциаты к эмансипация.

У исследователей нет сомнений: «Женская эмансипация — уже случившееся событие в истории культуры Запада и России» [11. С. 31]. Изменение ментальности после войны 1812 г. определило роль женщины в дворянском обществе как хозяйки салона, матери и жены, хранительницы домашнего очага, которой принято поклоняться. Женское в романтическом образе, основанном на благодушии, искренности, кротости, смирении, явилось национальным идеалом [24. С. 46, 93, 280; 11. C. 35–36], дав в рефлексии на долгие годы устойчивую культурную традицию: «мы чтим в женщине более всего хорошую семьянку, и от этого идеала наш истинный русский человек не отступится» [25. С. 615]. Осмысление женщины в рамках лишь этих качеств (‘семьянка’, ‘кроткая’, ‘домашний очаг / салон’, ‘материнство’, ‘таинство’, ‘почитание’) не могло лечь в основу концепта ЭМАНСИПАЦИЯ, поскольку не выдвигало мотивов ‘право на равенство’, ‘отказ от всякого подчинения’, не стимулировало начала процесса «изнутри» — от женской части населения, даже в образованной, духовно развитой среде. Требовались примеры, обновленная социальная почва, изменившееся сознание [ср.: 26. C. 6–7]. Их предложила, описав ситуации и типы, показав проблему с различных сторон, русская художественная литература, а стимулировала интерес, безусловно, публицистика [например: 24; 27; 28. С. 23–25].

Возникли и были представлены в произведениях иные индивидуальные женские психотипы — «тургеневская девушка», «новая женщина» у Н.Г. Чернышевского [о нем: 29], а позже — блоковская Прекрасная Дама как символ архетипического образа «анима».

«Тургеневская девушка» готова к изменению своего социального эшелона и ментальности, что является показателем внутренней свободы. Идею эмансипации этот тип женщин принимал как возможность служить новому, высоким целям, с готовностью жертвовать во имя любви бытовым комфортом, добиваться уважения своих желаний и нести ответственность за выбранный путь, быть соратником и другом. Концептуализация писателем женской эмансипации с ведущими элементами смыслового объема ‘уважение’, ‘свобода’, ‘самостоятельность выбора цели и пути’, ‘жертвенность’, ‘любовь’ детерминирована, видимо, интенцией уважения к свободе эмансипированной женщины. Она была воплощена в личной жизни И.С. Тургенева — в отношениях с Полиной Виардо.

Реалистическое осмысление процесса эмансипации и усиление в трактовке концепта прагматического плана обусловила унизительность положения не только крестьянок после отмены крепостного права, но и представительниц других общественных слоев в пореформенной России. Это констатировал Н.С. Лесков в проблемной статье «Русские женщины и эмансипация»: «Но зато нравы наши не закрепили за женщиной никаких прав, а малое образование, чтобы не сказать невежество женщин, держит их в совершенной зависимости, особенно в материальном отношении. <…> в салоне она царица до тех пор, пока не разыгралась какаянибудь ссора или спор, — тогда неминуемо женщина будет оскорблена самым циничным и наглым образом… Незавидное место отмежевано у нас женщине-писательнице, женщине-артисту, еще менее женщине ученой» [30. С. 330]. Перечисленные проблемы как компоненты содержания (‘традиции’, ‘зависимость’, ‘необразованность’, ‘бесправие’, ‘бытовая дискриминация’, ‘неуважение’) укладываются в смысловом объеме концепта ЭМАНСИПАЦИЯ с ядерным компонентом ‘женщина’ базовым, мотивационным пластом. Это связано со сменой экономической формации, с новой стратификацией населения, с преобразованиями в культуре, отражает исторически эволюционирующую пассионарность. Данные факторы, в свою очередь, повлияли на изменение взглядов на женщину, отразились в обновлении ее обобщенного образа литературными произведениями, сказались в отходе от архаического идеала.

Так, у Н.С. Лескова [25. С. 601–602] главная мысль в отношении феномена эмансипации заключена в необходимости соблюдения человеческого права в вопросах просвещения женщины и обеспечения возможности ее развития, обладания финансовой независимостью. Эмансипация, концептуализируемая как ‘возможность’, является правильной, способствует эволюции социальных процессов, духовному развитию общества. Справедливость подобной трактовки исторически подтверждена появлением женщин в образовании, медицине, благотворительной деятельности, науке, искусстве, развитием общественно значимой категории «образованная, самостоятельная, дееспособная женщина» [cр.: 18; 27], что поддерживает пласт ‘результаты’ в содержании концепта ЭМАНСИПАЦИЯ.

Но идеи эмансипации обусловили появление и другого типа женщин, «нигилистничание» которых осуждалось и представлялось в сатирических литературных образах героинь-эмансипе, имевших комические черты: Чтобы ему в самом деле, по случаю бегства дочери из мужнина дома, начать толковать ей о прогрессе, об эмансипации женщин, да уж кстати слегка коснуться и Жорж-Санда? (Ф.М. Достоевский. «Гроза». Драма в пяти действиях А.Н. Островского // Светоч, 1860, № 3); В последнее время Варвара Александровна сделала еще шаг в прогрессе эмансипации: она стала курить (А.Ф. Писемский. Сергей Петрович Хозаров и Мари Ступицына, 1851). Это можно назвать свидетельством поляризованности аксиологического пласта концепта ЭМАНСИПАЦИЯ, репрезентацию которого обеспечивают, как видим, и прецедентные имена собственные (Кукшина, Жорж-Санд и т.д.).

Концептуальный объем впитал в себя негативные смыслы (‘безнравственность’, ‘грязь’, ‘разврат’, ‘разгул’, ‘циничность’ и имплицитно ‘женоненавистничество’), связанные либо с идеологической ангажированностью автора, либо с гендерно и антагонистически обусловленной трактовкой единицы концептосферы ЭМАНСИПАЦИЯ в затронутый исторический период. Например: …старались оправдать его знаменитый фельетон и представляли дело в таком виде, будто бы он грязно и цинически издевается не над самыми принципами, а только над уклонениями от них, и когда он говорил, например, что эмансипация женщины есть требование для нее полной свободы в разгульной и развратной жизни, то выражал этим свое собственное понятие об эмансипации… (М.А. Антонович. Асмодей нашего времени, 1862).

Изложенное позволяет сделать вывод, что во второй половине XIX в. благодаря текстам русской литературы и публицистики концепт ЭМАНСИПАЦИЯ с ядерным компонентом ‘женщина’ проявил себя самостоятельной единицей национальной концептосферы с широкой палитрой экспликаторов содержания, вплоть до прецедентных имен собственных.

Различные источники указывают, что в ХХ в. для осуществления женской эмансипации нацеленно использовались нужные государству правовые и идеологические механизмы подведения к гендерному равноправию как социальному стимулу («окончательное освобождение женщины будет связано с построением социалистического общества» [31. С. 61]), чтобы сформировать и масштабно использовать новый, активный ресурс — «советская женщина». В силу этого рассматриваемый концепт ЭМАНСИПАЦИЯ ментально соотносился с как будто уже решенными вопросами прошлого или чужого / чуждого мира [см.: 26. С. 9–14; ср.: 15 и 8].

Эмансипацию женщин, однако, в значительной степени отражала и продолжает отражать востребованная обществом деятельность в разных сферах, в том числе в художественной литературе, где к XXI в. сложилось понятие «женской прозы» [32]. Доминантами в ней являются гендерность, субъективность, интерес к теме «судьба женщины в русской истории», мистический женский опыт, скрупулезная передача нюансов душевных переживаний героинь и их размышлений, особая психологичность, позволяющая раскрывать внутренний мир в мельчайших деталях, автобиографизм и автопсихологизм, документальность, публицистичность, экспрессивность, повышенная эмоциональность, способность сострадать. Героиня этой прозы — человек, часто задумывающийся над «вечными» вопросами бытия, глубокая личность.

Заключение

Авторы «женской прозы» стремятся противостоять дисгармонии жизни общества и отдельного человека, т.е. проявляют себя как активные и свободные творцы, действующие по своей воле ради интеллигентно понимаемого блага других. Можно заключить, что концепт ЭМАНСИПАЦИЯ с ядерным компонентом ‘женщина’ приобрел широкое поле экспликации его ценностных составляющих текстами «женской прозы» и его смысловой объем продолжает эволюционировать.

 

^{1 Хализева М. Два гуманиста // Наука в России. 2011. № 4. С. 64.}

^{2 Курчан Н. На пороге Красоты… «Научное искусство» Эдгара Вареза // Знание — сила.}

^{3 Слепухин С.В. Путь анархиста: Маяковский в зеркале Гросса // Волга. 2016.}

Об авторах

Алина Павловна Баженова

Государственный университет просвещения

Автор, ответственный за переписку.
Email: antipovaalina100190@gmail.com
ORCID iD: 0000-0003-2628-2862

кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков

141014, Российская Федерация, Московская обл., г. Мытищи, ул. Веры Волошиной, д. 24

Тамара Павловна Ковина

Московский государственный технологический университет «СТАНКИН»

Email: tpkovina@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-4405-230X

кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры иностранных языков

127055, Российская Федерация, г. Москва, Вадковский пер., д. 3а

Валентина Васильевна Леденёва

Северный (Арктический) федеральный университет имени М.В. Ломоносова

Email: ledenevavv@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-3795-6861

доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры современного русского языка имени профессора П.А. Леканта

164500, Российская Федерация, Архангельская область, г. Северодвинск, ул. Капитана Воронина, д. 6

Эмилия Яковлевна Фесенко

Государственный университет просвещения

Email: e.fesenko@narfu.ru
ORCID iD: 0000-0002-2834-3860

кандидат филологических наук, профессор, доцент кафедры литературы и русского языка

141014, Российская Федерация, Московская обл., г. Мытищи, ул. Веры Волошиной, д. 24

Список литературы