ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ ВЛИЯНИЕ США И ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ В ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКОМ РЕГИОНЕ

Полный текст

В последние годы США и Западная Европа все больше активизируют деятельность, направленную на вовлечение в орбиту своего влияния бывших республик Советского Союза, в первую очередь в Восточной Европе (См.: [1; 4; 8; 14]). Тем самым США не оставляют попыток дальнейшего продвижения НАТО к границам России, образования вокруг нее кольца из враждебных государств и создания зоны перманентной политической нестабильности на российских границах (См: [3; 23]). В настоящее время внешнеполитические усилия России в Европе направлены на то, чтобы предотвратить свою изоляцию от складывающейся новой европейской архитектуры (См.: [5; 19]). Продолжающееся расширение на восток Североатлантического союза - лишь одна, хотя и наиболее заметная из сторон такого неблагоприятного развития событий. В ситуации, когда большинство старых рычагов внешнеполитического влияния России перестало действовать, а новые приобрести пока не удалось, практически нет такого аспекта в европейском развитии, который не мог бы при определенных условиях работать на ослабление российских позиций в Европе (См.: [16; 18]). Это касается и интеграционного строительства, и субрегионального сотрудничества, и амбиций отдельных держав (См.: [7; 10; 21]). У России нет серьезных механизмов, способных предотвратить дезинтеграцию постсоветского пространства и включение его по частям в чужие сферы влияния. В наиболее концентрированном виде геополитический тупик, в котором оказалась Россия, проявился в Восточной Европе. В этом регионе блок НАТО, хотя формально больше и не противник России, но так и не переставший восприниматься ею как угроза, может взять под свое крыло еще почти 50 млн человек и вплотную подойти к рубежам, которые всегда были для России наиболее уязвимыми. РЕНЕССАНС ВНЕШНЕЙ ТРАНСАТЛАНТИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ США Может ли Россия противопоставить что-либо западной экспансии на восток и предотвратить формирование там «санитарного кордона», который при неблагоприятных условиях может захватить многие республики бывшего СССР и даже поставить под вопрос ее позиции в собственных западных регионах (Калининградская область)? Прежде чем искать ответ на этот вопрос, следует разобраться в том, какие рычаги влияния на Восточную Европу в политических вопросах и в сфере безопасности использует сам Запад, каково здесь «разделение труда» между США и Западной Европой, насколько велико соперничество между ними в регионе. Для США отношения со странами Восточной Европы являются не столько самоценными, сколько стратегически значимыми в контексте отношений с западноевропейскими союзниками, а также с Россией и странами СНГ. В настоящее время происходит их существенная переоценка с учетом изменившихся мировых реалий и опыта включения этих стран в трансатлантические и европейские структуры (См.: [2; 15]). Как известно, США выступали главным двигателем стратегии расширения НАТО и Евросоюза и включения в эти структуры стран Восточной Европы. Этот процесс первоначально протекал достаточно быстро, что, по мнению влиятельных американских аналитиков, стало возможным, во-первых, благодаря выработке общей стратегии Запада в отношении стран региона; во-вторых, благодаря настойчивости самих стран и их способности играть на чувстве «морального долга» западных стран перед ними, и, наконец, в-третьих, благодаря слабости России, неспособной в тот момент противодействовать этому процессу. Однако в настоящее время положение в мире изменилось. Прежде всего, изменился сам Запад: приход к власти Д. Трампа вызвал негативную реакцию со стороны западных партнеров, его заявления о нежелании в одиночку нести финансовую нагрузку в НАТО и необходимости сближения с Россией усилили трансатлантические разногласия и нанесли заметный урон сплоченности этого сообщества (См.: [9; 20]). Изменился и восток Европы. Прежнюю стратегию, апробированную в центрально-европейском регионе, еще можно применить на западе Балканского полуострова, но никак не в странах СНГ, которые включают в себя Восточную Европу и Закавказье (речь идет о дуге, граничащей с Евросоюзом, Россией и регионом Ближнего Востока). Эти страны менее однородны, и у европейцев по отношению к ним нет ни «исторического морального долга», ни стимула «вернуть их в Европу», а потому испытанные инструменты там малоэффективны. Стратегия 90-х гг. ХХ в. заключалась в двойном расширении НАТО и Евросоюза при укреплении трансатлантических связей после окончания «холодной войны» и краха двухполярной системы (См.: [17; 22]). Наконец, изменилась и Россия, активизировалась политика нашей страны на европейском континенте в целом, включая регион Восточной Европы. Отношения с Россией всегда были предметом дискуссий между Вашингтоном и его ключевыми европейскими союзниками. А в последние годы в связи с укреплением России, все более настойчиво отстаивающей свои внешнеполитические интересы, в том числе и в отношениях с соседними государствами, сложившийся в 90-е гг. прошлого и в начале нынешнего века, консенсус западных стран заметно ослаб [11]. Вследствие этого США столкнулись с необходимостью скорректировать свой внешнеполитический курс. При этом главным приоритетом бесспорно являются преодоление кризиса и экономическое оживление Америки. В связи с этим большую роль в своих внешних связях Вашингтон стал отводить и Китаю. Безусловно, важным остается для США и решение проблем в Сирии, Ираке, Иране, Афганистане и Пакистане. Концепция «AfPak» подразумевает региональный подход. Основные угрозы безопасности - международный терроризм и распространение оружия массового уничтожения - исходят из Азии (Ближний Восток, Центральная и Западная Азия, Тихоокеанский регион). Таким образом, вектор внешнеполитической активности США смещается в Азию, и Европа теряет для США прежнее геостратегическое значение. При этом, несмотря на имеющиеся серьезные разногласия, в вопросах стратегической стабильности и в решении региональных проблем важным партнером для Вашингтона становится Москва. В настоящее время в сфере внешней политики перед США стоит задача возродить американское лидерство и американскую мощь. Для этого, активно используя дипломатию и «мягкую» силу, Вашингтон стремится примирить и консолидировать европейских союзников для выработки совместной стратегии Запада. По сути, речь идет о ренессансе трансатлантических отношений начала 90-х гг. прошлого века, но на новой основе. РОССИЯ, США, НАТО И ЕВРОСОЮЗ - ПОИСК ВОСТОЧНОЕВРОПЕЙСКИХ КОМПРОМИССОВ В США полагают, что, столкнувшись с консолидированным Западом, Россия сама начнет активнее искать точки соприкосновения и идти на уступки. Большинство западных экспертов достаточно низко оценивают шанс найти долгосрочный и стабильный компромисс в отношениях между Россией и западными партнерами - США, НАТО и Евросоюзом. Заявленные Россией позиции - признать пространство СНГ зоной особых российских интересов и включить ее в европейские механизмы принятия решений (проект Договора о европейской безопасности) - вызывают неоднозначную реакцию на Западе. События вокруг Южной Осетии показали способность России противостоять «жесткой» силе, однако, как полагают на Западе, она более уязвима при активном политическом давлении с использованием элементов «мягкой» силы (что достаточно спорно судя по российской реакции на украинский кризис, приведшей к возвращению Крыма) (См.: [6; 12]). Ставка делается на то, чтобы, поощряя Россию открыться западному миру, влиять на нее в выгодном для Запада ключе. Таким образом, в условиях определенного дефицита ресурсов для проведения активной внешней политики и учитывая серьезные негативные последствия глобального экономического кризиса, США пытаются возглавить многосторонние усилия и укрепить ослабевшее единство западного сообщества. Особый упор сделан на укрепление сотрудничества со старыми союзниками в Европе, прежде всего с Великобританией, Германией и Францией. При этом речь идет об изменении скорее стиля внешней политики, чем ее сущности и целей. Демонстрация тесных и особых союзнических отношений со странами Центральной и Восточной Европы, как это было ранее иногда в ущерб отношениям с Западной Европой, приходит в определенное противоречие с целями США по сплочению трансатлантического сообщества. Новые подходы Вашингтона требуют некоторой корректировки отношений с союзниками в Восточной Европе. В целом, рычаги влияния Запада на эволюцию в Восточной Европе нередко воспринимаются прямолинейно. На самом деле непосредственное западное влияние распространяется на довольно ограниченный круг факторов, которые помимо определения самых общих принципов экономических преобразований включают внешнеполитические и военно-политические аспекты. Что же касается внутреннего развития Восточной Европы и России, то США и Европейский Союз не могут прямо влиять на политическую жизнь в этих странах [27]. Хотя в Восточной Европе поведение политических элит более-менее предсказуемо, страны этого региона также еще долго будут оставаться весьма далекими по своей политической культуре от традиционного Запада. Определенные универсальные критерии, выдвигаемые для допуска этих стран в западные институты, касаются главным образом внутренних факторов развития - стабильности и необратимости рыночных институтов, демократического развития. Между тем именно соответствие этим критериям труднее всего проверить, и именно здесь наиболее велик соблазн незрелых посткоммунистических элит лишь имитировать демократические процессы и институты. Прогрессирующий национализм и явные проявления авторитаризма стали визитной карточкой многих восточноевропейских государств, позиционирующих себя как демократические. Наличие в этих странах отдельных признаков демократии не является показателем их перехода на демократический путь развития. Между тем все эти страны претендуют на интеграцию в европейские и атлантические структуры, хотя далеко не очевидно, что Западу в таких условиях удастся сохранить притягательность своих демократических ценностей и устоять перед натиском «полудемократической» культуры с востока. На Западе признается, что молодые демократии должны получать экономическую помощь, необходимую для поддержания стабильности и заключающуюся в предоставлении займов, отсрочек по погашению долгов, торговых преференций от западных правительств и международных финансово-экономических институтов, разумеется, при условии, что эти страны будут соблюдать демократические нормы (правда, у частных инвесторов порой действует другой критерий - приоритет стабильности). Теоретически такой подход должен способствовать преодолению «тоталитарного наследия». В качестве положительных примеров часто приводится быстрый переход к демократии в Испании и Португалии, которым сопровождался их путь в Европейское сообщество (а Испании, кроме того, и в НАТО). Однако представляется, что эти примеры отнюдь не универсальны, и в некотором роде даже единичны. Когда речь шла о демократизации этих двух стран, Европа и вообще все западное сообщество были едины в том, чтобы добиться их скорейшей интеграции в это сообщество в качестве его органичной части и не дать влиятельным в то время коммунистам установить над ними контроль. Однако уже случай с Турцией, стремящейся вступить в Европейский Союз и при этом неспособной, несмотря на все давление европейских институтов, обеспечить прогресс в соблюдении прав национальных меньшинств, прекратить оккупацию части Кипра, демонстрирует ограниченность влияния Запада на внутреннее развитие и даже внешнюю политику тех стран, которые хотят присоединиться к западному сообществу (См.: [12; 25; 26]). Нет необходимости доказывать, что интеграция восточноевропейских стран в западные структуры будет лишь множить число подобных случаев. Конечно, само вовлечение бывших коммунистических стран в западную орбиту все равно остается определенной гарантией против возрождения тоталитаризма. Однако за период, прошедший после восточноевропейских революций, сам Запад, похоже, отнюдь не стал усиливать акцент на таких ценностях, как демократия и права человека, уважение к которым далеко не одинаково в разных странах Восточной Европы. Ведь проверять каждую из стран региона на совершенство демократических институтов и политической культуры фактически означало бы риск упустить их. Североатлантический альянс, принимающий в свои ряды Черногорию, демонстрирует, что эти ценности часто трактуются исходя из стратегической значимости той или иной страны для Запада. Приоритет демократии не всегда стыкуется для Запада с другой важнейшей целью - заполнением стратегического вакуума и вовлечением этих стран в орбиту своего военно-политического доминирования. НАТО - удобный механизм, позволяющий государствам Восточной Европы сократить путь на Запад, ведь через Евросоюз с его часто трудновыполнимыми требованиями к экономической эффективности и внутриполитическому устройству такой путь будет гораздо сложнее. Вовлекая эти государства в свою орбиту в первую очередь через натовские механизмы, США и их союзники смогут, если потребуется, закрывать глаза на некоторые несоответствия их внутреннего устройства критериям, принятым на Западе. Ведь Португалию и Грецию даже в период авторитарных диктатур никто не думал исключать из НАТО, в то время как для приема в Европейское сообщество характер их режимов был серьезнейшим препятствием. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Таким образом, США и страны Западной Европы используют все возможные, в том числе и явно противоречащие международному праву, методы (наглядным примером является Украина) для вовлечения стран Восточной Европы и, в особенности, бывших республик СССР в орбиту своего влияния. При этом в угоду своим интересам они готовы принимать сугубо политические решения об интеграции в евроатлантические структуры даже тех стран, которые не соответствуют установленным на Западе критериям.

Об авторах

М Ю Пеньков

Автор, ответственный за переписку.
Email: gniiivm-p@ya.ru

Пеньков Михаил Юрьевич - аспирант Института международных отношений и социальнополитических наук Московского государственного лингвистического университета

Список литературы