Том 20, № 2 (2016)

Рассматриваются содержание и особенности российского дисциплинарного ответвления антропологической лингвистики - лингвокультурной концептологии, а также ее базового термина - лингвокультурного концепта. Устанавливается, что лингвокультурный концепт обладает набором отличительных признаков, главным из которых является присутствие в его семантике нескольких качественно отличных составляющих, в которых отражается междисциплинарный характер использующей его дисциплины. О состоятельности российской линвокультурной концептологии как научной дисциплины свидетельствует факт обладания своей собственной терминологической системой, включающей как общеотраслевые, так и узкоотраслевые терминологические единицы. При всей целостности эта терминосистема имеет свои слабые места, превращающие ее в объект критики. Помимо конструктивной критики, лингвокультурная концептология сталкивается с идеологически мотивированной критикой, отрицающей ее аксиоматику: само существование этноспецифичности языка и культуры.

В настоящей статье мы исследуем вопрос вербального выражения стереотипного мышления, пытаемся проанализировать один из символов нашего времени в представлении европейца: Россия - ось зла, враг демократии, всех свобод. Мы ставим задачу проследить процесс закрепления этого образа средствами массовой коммуникации, акцентировать внимание на том, как сложно разрушить сложившиеся стереотипы, которые держат в плену заблуждений людей, живущих уже в XXI в. В качестве материала мы использовали данные словарей, статьи СМИ, выступление Б. Обамы и художественное произведение современного британского автора Дэвида Митчелла «Луг Черного Лебедя». Исходными предпосылками работы являются положения лингвокультурологии, психологии, психолингвистики, межкультурной коммуникации. Задача исследования решается методами функционального и прагматического анализа текста. Анализируя стереотип как элемент культурного кода, который декодируется посредством языка, мы приходим к выводу, что стереотип «Россия - враг» имеет свои формально-языковые, ментальные и поведенческие параметры.

Статья посвящена анализу таких специфических форм общения, как квази- и псевдокоммуникация. Уточняется понимание данных терминов, которые иногда используются как взаимозаменяемые. Цель проведенного исследования, представленного в данной статье, - обнаружить и описать существующие различия и сходства рассматриваемых коммуникативных феноменов на основе теоретического и эмпирического анализа исследуемого материала на русском и английском языке. Материалом исследования являются фрагменты художественной коммуникации, скрипты фильмов, анекдоты, газетные публикации, картотека записи устной речи на русском и английском языках. В своей работе авторы опираются на следующие методы исследования: метод дефиниционного анализа (с помощью которого был уточнен терминологический аппарат исследования), метод лингвистического наблюдения и интроспекции (для отбора коммуникативных ситуаций), описательно-аналитический метод и метод сопоставительного анализа (для выявления сходства и различия исследуемых явлений), а также конверсационный анализ, позволивший проследить результативность общения, и др. Авторы рассматривают коммуникативные характеристики и анализируют причины появления и распространения на современном этапе этих форм общения. Предлагается классификация возможных форм их реализации в разных дискурсах. Псевдокоммуникация и квазикоммуникация характеризуются фиктивностью общения и определенным нарушением коммуникативной модели. При псевдообщении имеет место смысловой диссонанс кодируемой и декодируемой информации. В качестве основных параметров выделения подвидов псевдокоммуникации предлагаются полнота понимания, интенциональность и этап коммуникативного действия, где происходит коммуникативный сбой. Подчеркивается необходимость отличать случаи псевдообщения от фатической и непрямой коммуникации. Квазикоммуникация характеризуется отсутствием реального партнера и адекватной обратной связи. По мнению авторов, любой вид коммуникации может принимать форму квазиобщения. Предварительные результаты сопоставительного анализа показали, что данные типы коммуникации в равной степени свойственны как русскому, так и английскому коммуникативному поведению. Авторы подчеркивают значимость и перспективу изучения и научного анализа этих явлений с позиции коммуникативистики и лингвоэкологии, в том числе в сопоставительном аспекте, что может представлять научный интерес для лингвистов, а также и для специалистов по теории межкультурной коммуникации.

Целью работы является установление закономерностей усечения в интернет-коммуникации и факторов, инициирующих усечение на основе теории оптимальности, предложенной Маккарти и Принц 1995, Маккарти 2008. Задачами являются рассмотрение типов усечений в корейском языке, детальный анализ общих процессов усечения на основе аналитического инструмента - теории оптимальности. Усеченные формы в корейском языке встречаются в основном в интернет-общении, а не в обычной коммуникации. Существует три основных типа усечения в интернет-общении. В качестве инструмента анализа в работе мы используем основную структуру теории оптимальности. В ходе исследования, мы привлечем некоторые главные ограничения, и покажем, каким образом, они взаимодействуют, чтобы представить реализацию поверхности этих новых форм. Прежде всего, два основных ограничения: слабое усечение (далее - TRUNCATE-Weak) и восстанавливаемость (далее - Recoverability) показывают, что морфонологические слабые элементы подвергаются усечению, только если первоначальная форма или смысл могут быть восстановлены из усеченных единиц. Кроме того маркированные ограничения: *глайдовая рекурсия (Off-glide), *СС, *VV, *VhV взаимодействуют с верными ограничениями, такими как MAX-начальный (далее Max-Initial) и MAX-s, в которых маркированные ограничения занимают место выше, чем верные ограничения. Несмотря на ограничение, вызванное усечением в интернет-общении, усечение не будет применяться, если первоначальная форма (значение) не может быть восстановлена из усеченных. В любых морфонологических изменениях основным ограничением является ограничение - Recoverability. В статье показано также то, что такой же аналитический метод применяется в усечении английских заимствований.

В данной статье рассматриваются особенности перевода на русский язык текстов французской и английской художественной литературы на примере романов А. Дюма «Дама с камелиями» и Э. Бронте «Грозовой перевал». В частности, подвергается анализу использование приема адаптации в переводе с целью подтверждения гипотезы о связи данной лексической трансформации с сохранением стиля текста оригинала. Данный вид трансформации применяется при переводе отдельных труднопереводимых фраз и явлений в тексте оригинала ввиду их национальной специфичности, временной удаленности либо непривычности для носителей иной культуры. Теоретической базой проведенного исследования послужили труды в области изучения стиля художественной литературы и проблемы передачи стиля подлинника [Бархударов, 1975; Комиссаров, 1990; Чайковский, 1997; Чуковский, 2014; Baker, 2011], а также работы, посвященные проблеме адаптации отдельных явлений текста оригинала [Алексеева, 2004; Влахов, Флорин, 1980; Щетинкин, 1987; Clifford, Landers, 2001; Newmark, 1988]. В данном исследовании были использованы следующие методы: анализ научной литературы по данному вопросу, статистический метод, а также сравнительный анализ текстов литературно-художественных переводов с текстами оригиналов. В результате тщательного анализа изучаемого приема нами был выделен ряд переводческих трансформаций, с помощью которых осуществляется применение адаптации при переводе текстов художественной литературы. Проведенный анализ подтвердил, что главной задачей в переводе оригинального художественного произведения является передача не только информативной, но и эстетической функции художественного стиля.