Том 22, № 1 (2022): Евразийская идеология и евразийская интеграция

Рассматривается вопрос о соотношении глобального и национально-самобытного, остающийся в течение последних примерно 15 лет предметом нового «большого спора» в науке о международных отношениях. Авторы показывают, что, несмотря на доминирование в западном академическом мейнстриме позиций западного «универсализма», продолжает усиливаться и их критика. В этой связи вызывает интерес развиваемый А. Ачарьей и Б. Бузаном проект создания глобальной теории международных отношений, учитывающий опыт незападных, в частности восточноазиатских, исследований. На наш взгляд, при всех позитивных чертах данного проекта за ним скрывается стремление вдохнуть новую жизнь в отживающий свое западноцентристский взгляд на мир. Декларируемая важность учета незападных интеллектуальных, социокультурных и исторических традиций самобытности в формировании глобального взгляда на мир не содержит осмысления самого понятия самобытности, а подменена понятиями регионов и множественных агентов-участников. Однако без такого осмысления невозможны ни историческая реконструкция глобального, ни осмысление его социально-интеллектуальных корней. Любая теория содержит в себе несколько уровней и строится на основе важных идейно-политических допущений, национальные различия которых едва ли удастся преодолеть в результате общенаучного диалога. Точно так же и теория международных отношений есть продукт времени, места, социокультурных обстоятельств и конкретных интеллектуальных усилий. Она по определению не может быть универсальной и должна выстраиваться исходя из местных особенностей и условий. Общенаучные понятия не могут быть выработаны и подтверждены лишь из одной части культурно противоречивого мира. Поэтому условием развития науки должен быть социокультурный и политический диалог ученых, представляющих разные страны и части современного мира. Для России это означает, во-первых, важность понимания собственных историко-социальных условий, во-вторых, необходимость мобилизации собственного интеллектуального капитала в их осмыслении и выработки на этой основе соответствующих национальным интересам подходов к изучению международных отношений.

Евразийство в его различных интерпретациях, от идеологии до реализации программ Евразийского экономического союза (ЕАЭС), расценивается как одна из стратегий по созданию многополярного мироустройства. В статье анализируются взгляды и оценки зарубежных авторов в отношении взаимосвязи евразийства и ЕАЭС в контексте изменений, происходящих в мировой политической системе. Авторами показаны как критические взгляды, так и попытки определения места и роли евразийской интеграции в политических и экономических взаимосвязях с другими странами и объединениями (Китаем, Вьетнамом, Европейским союзом (ЕС), Латинской Америкой). Выявлены основные тенденции в оценках евразийства и евразийской интеграции, которые можно разделить на три группы. К первой относятся негативные оценки - от характеристик евразийства и ЕАЭС как угрозы для ЕС, США и Запада до намеренной дезинформации в отношении евразийской идеологии, в частности евразийства как «парафашизма». Ко второй - более прагматичный и взвешенный взгляд с уклоном в экономическое взаимодействие, что предполагает как сотрудничество с ЕАЭС и принятие евразийской интеграции на определенных правилах, так и отказ от подобной кооперации со стороны западных стран. Третью группу составляют положительные оценки, в которых отмечается необходимость более интенсивного взаимодействия между ЕАЭС и китайским проектом «Пояса и пути». Как правило, такой позиции придерживаются китайские и некоторые российские авторы. Нероссийские концепции евразийства, получившие распространение, например, в Казахстане и Турции, представляются как модели, которые идеологически близки к классическому евразийству и проекту ЕАЭС, хотя имеют собственные национальные формулировки. Приводятся примеры межрегионального сотрудничества ЕАЭС, осуществляемого на опыте работы БРИКС по принципу «аутрич», то есть формирования дополнительных измерений в различных форматах взаимодействия. В большинстве случаев оценка евразийской интеграции и предложений по сотрудничеству со стороны иностранных авторов напрямую относится к внешней политике Российской Федерации. Часто между ЕАЭС, евразийством и национальной политикой России находят взаимосвязи и общие основополагающие элементы, что подчеркивает российскую идентичность в качестве самобытной цивилизации. В статье также отражены замечания отечественных авторов по вопросу взаимодействия ЕАЭС и ЕС. Применяется метод сравнительного анализа источников по исследуемой теме.

Идея создания Евразийского союза принадлежит первому президенту Республики Казахстан Нурсултану Назарбаеву. До 2011 г. данная инициатива была популярна в академической и экспертной среде Республики Казахстан (РК) и пользовалась широкой общественной поддержкой. Частично она нашла воплощение в создании таких региональных организаций, как Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС), Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) и Организация договора о коллективной безопасности (ОДКБ). С 2011 г. Астана утратила лидерство в продвижении евразийской интеграции, и хотя Казахстан является активным участником Евразийского экономического союза (ЕАЭС), инициатива постепенно перешла к Российской Федерации. Статья посвящена анализу генезиса евразийской идеи и евразийской практики в РК, выделению качественных этапов в распространении идей евразийства и евразийской интеграции в этом государстве. Использованы методы сравнительного анализа, ивент-анализа, политического мониторинга и отслеживания процессов. Авторы приходят к выводу, что идейное наполнение евразийства в РК прошло определенный генезис и практически исчерпало себя на данном этапе. В настоящее время Казахстан занял позицию жесткого экономического детерминизма в реализации проекта ЕАЭС и отошел от широкого комплекса задач евразийской интеграции в том виде, в каком их первоначально сформулировал Н. Назарбаев. Во многом это обусловлено внутриполитическим развитием РК, изменением этнического состава населения, приходом нового поколения управленцев, а также началом нового этапа формирования национального государства и нациестроительства, что нашло отражение в новых концептуальных документах и национальных программах. При этом именно евразийство отвечало специфике казахстанского общества, способствовало межэтническому взаимодействию и межнациональной гармонии, точно так же как на данном этапе евразийская интеграция способствует сохранению суверенитета Казахстана и укреплению его позиции в системе мировых экономических отношений. Однако присутствует существенный понятийный и смысловой разрыв между пониманием сути евразийства и современной практикой построения устойчивого евразийского интеграционного ядра, активным участником которого мог бы стать Казахстан.

Евразийский экономический союз (ЕАЭС) - это прагматичная форма евразийского движения со столетней историей. Идея создания единого рынка в рамках ЕАЭС была вдохновлена опытом Европейского союза (EC). Таким образом, ЕС и ЕАЭС, несмотря на их фундаментально разные истории становления и последующего развития, поставили задачу обеспечить интеграцию государств-участников в рамках союзов. В ходе процесса интеграции были достигнуты существенные успехи в создании общего рынка труда. Вместе с тем в условиях глобальной пандемии возникают новые барьеры, требующие устранения. В статье рассмотрены ключевые достижения и вызовы для ЕС и ЕАЭС в контексте развития единого рынка труда. Для этого применен системный подход в целях описания правовой базы и механизмов рынка труда двух региональных союзов. Метод сравнительного анализа используется для выявления сходств и различий практики ЕАЭС и ЕС, а также определения современных вызовов развитию единого рынка труда в рамках данных объединений. Установлено, что, несмотря на схожую концептуальную и правовую базу, на практике между двумя объединениями наблюдаются существенные отличия. Авторами выделены сходства и различия в вызовах, с которыми сталкиваются союзы в настоящее время. Они варьируются от индивидуальных до глобальных, включая языковые и культурные барьеры, трудовую квалификацию, старение населения, социально-экономическое неравенство и т. д., а нынешняя глобальная пандемия обнажила и усугубила существующие вызовы общих рынков труда ЕС и ЕАЭС. Все это требует от объединений активизации работы по совершенствованию правовой базы и создания более благоприятных условий для трудовых мигрантов, в частности предоставления им дополнительной социальной защиты.

Анализируется структура торговых сетей Евразии, и поднимаются важные вопросы в отношении взаимосвязи этих сетей и геополитического контекста, в котором они развиваются. Геополитические амбиции национальных государств напрямую воздействуют на международную торговлю. Кроме того, все государства стремятся к тому, чтобы использовать существующие торговые сети, проходящие через их территорию, в целях расширения своих геополитических возможностей и влияния. Конечной целью таких усилий является ликвидация торговых барьеров между странами региона и активизация внутрирегиональной торговли и инвестиционных потоков так, чтобы они соответствовали интересам стран-инициаторов. Исследователи и аналитики задаются вопросом, есть ли реальная необходимость в укреплении связанности Евразии и каким образом эта цель может быть достигнута? Какие страны участвуют в подобных проектах и какие стратегии применяют? В статье предпринимается попытка ответить на эти вопросы, используя картографический материал, отражающий геополитические интересы ключевых держав, а также статистические материалы по региональной торговле. В авторском анализе делается акцент на институциональные структуры, созданные ведущими региональными и великими державами континента при особом внимании к России, Европейскому союзу, Китаю, государствам Центральной Азии, Турции, Ирану, Пакистану и Индии. Соседние государства могут быть заинтересованы в развитии сухопутных и морских торговых путей. Однако для того чтобы раскрыть потенциал подобных инициатив, необходима совокупность условий, в частности благоприятный экономический и политический контекст, приверженность инициаторов раскрытию потенциала сотрудничества с соседями. Очевидно, на евразийском пространстве существует достаточно возможностей для развития сотрудничества всех заинтересованных держав, каждая из которых выиграет от увеличения связанности континента. Представлен широкий обзор проблем связанности Евразии, рассматриваются узлы связей географических, политических, экономических и демографических структур континента. Несмотря на потенциальные выгоды, существующие инициативы, призванные увеличить связанность Евразии, из-за различий в подходах инициаторов среди региональных и великих держав континента стали фактором конкуренции, поскольку державы континента стремятся перестроить в соответствии со своими интересами процессы региональной и континентальной интеграции на евразийском пространстве.

Александр Гельевич Дугин - советский и российский философ, политолог, социолог, теоретик, кандидат философских наук, доктор политических наук, доктор социологических наук, профессор, лидер Международного Евразийского движения. Почетный профессор Евразийского национального университета имени Л.Н. Гумилева и Тегеранского университета. Приглашенный профессор Южного федерального университета, старший научный сотрудник Фуданьского университета (Шанхай). Александр Гельевич Дугин - автор ряда публицистических материалов, а также научных статей и учебников по геополитике, международным отношениям, теории многополярного мира, занимал пост главного редактора издательского центра «ЭОН», «Милый ангел», журнала «Элементы». С 1991 г. является председателем историко-религиозной ассоциации «Арктогея». С 1997 по 1999 г. являлся автором и ведущим программы «Геополитическое обозрение» (радио «Свободная Россия»). В 1998-2003 гг. - советник Председателя Государственной Думы РФ. С 2001 г. - председатель Политсовета (лидер) Общероссийского общественно-политического движения «Евразия». В 2008-2014 гг. - профессор, заведующий кафедрой социологии международных отношений, директор Центра консервативных исследований при социологическом факультете Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова. В 2016-2017 гг. - главный редактор телеканала «Царьград ТВ». В своем интервью А.Г. Дугин рассказывает о концепции евразийства, его основных школах, направлениях, представителях. Особое внимание уделяется влиянию евразийства на внешнюю политику России, стратегическому партнерству России и Китая. В интервью разбирается специфика евразийских исследований в Казахстане и Турции. Лидер Международного Евразийского движения подчеркивает, что многополярность сопровождается наличием как внешних, так и внутренних полюсов.

Проанализированы попытки Индии сформировать экономический базис для своей флагманской внешнеполитической инициативы - концепции Индо-Тихоокеанского региона (ИТР). Автор, используя комплексный подход на базе критической теории, исторической социологии международных отношений, теории стратегической культуры и пространственного подхода, рассматривает эволюцию экономической системы Индо-Тихоокеанского региона в исторической перспективе. Благодаря тому, что Индия исторически играла в этой системе ключевую роль, у индийских политических элит сложилось представление, что ей по праву принадлежит место регионального гегемона. Быстрый рост индийской экономики в начале XXI в. позволил Нью-Дели приступить к реализации своих амбиций, а растущая мощь соседнего Китая и его экспансия в традиционные зоны индийского влияния вынуждала Индию активизировать свою политику в ИТР. Последовательно исследованы возможные варианты выстраивания экономического базиса ИТР. Автор выделяет экономические мегаблоки (Транстихоокеанское партнерство и Всестороннее региональное экономическое партнерство), от которых Индия была вынуждена отказаться из-за опасений за стабильность своей экономики; субрегиональные торгово-экономические блоки и инициативы (СААРК, БИМСТЕК, САГАР, Азиатско-Африканский коридор роста), локальные и сравнительно маломощные для того, чтобы на их базе выстраивать экономический базис мегарегиона; наконец, новейшие инфраструктурные проекты («Сеть голубых точек», «Построить заново лучший мир»), в которых Индия пока опасается участвовать, не будучи уверена в их результативности и опасаясь чрезмерного вовлечения в антикитайские проекты. Автор приходит к выводу, что Индия может либо присоединиться к западным инициативам, большая часть которых носит инфраструктурный характер, либо попытаться выстроить экономический базис ИТР на основе набора отдельных субрегиональных инициатив. В последнем случае Российская Федерация могла бы сыграть важную роль, реализуя двусторонние проекты с Индией и участвуя в многосторонних.

Глобальный экономический кризис 2008-2009 гг. и все последующие кризисные «волны» обозначили необходимость углубления региональных интеграционных процессов в целях смягчения последствий кризисов и предотвращения финансовых потрясений в будущем. данный аспект представляется значимым даже для Европейского союза, характеризующегося высоким уровнем финансовой интеграции ввиду наличия единой валюты и создания Европейского центрального банка. Однако в большей степени это значимо для стран с существенно менее развитым уровнем интеграции, в том числе стран Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Позитивный эффект финансовой интеграции в значительной степени обусловлен усилением глобализации и цифровизации экономики, развитием финансовых технологий (финтеха), что трансформирует механизм координации инструментов бюджетно-налоговой и денежно-кредитной политики в области финансовых услуг, а также устраняет барьеры на пути трансграничных финансовых операций. Цель исследования заключается в раскрытии предпосылок и тенденций финансовой интеграции стран ЕАЭС в условиях активного развития и внедрения финтеха. Возможности их использования раскрываются на примере блокчейна, больших данных, искусственного интеллекта, краудфандинга, способных содействовать оптимизации работы с клиентами, управлению активами финансовых институтов на внутреннем рынке, упрощению и повышению скорости обмена информацией между финансовыми институтами разных стран и процесса возмещения НДС, увеличение объемов инвестиционных потоков, развитию ранее не задействованных направления бизнеса, созданию коллективных проектов. Как следствие, это будет способствовать дальнейшей финансовой интеграции и укреплению взаимовыгодного сотрудничества. Данное исследование построено на синтезе методов сравнительного, структурного, экспертного и статистического анализов. Информационную базу исследования составили нормативно-правовые акты ЕАЭС и отдельных стран альянса, отчеты и аналитические материалы Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) и банковских регуляторов стран ЕАЭС. Выявлено, что внедрение финтеха в большинстве анализируемых стран опережает процесс формирования правового поля в данной сфере. В то же время установлено, что распространение финтеха способно содействовать реализации всех мер, определенных Концепцией формирования общего финансового рынка стран ЕАЭС. Благодаря Белоруссии, Казахстану и России, являющихся более «продвинутыми» в части внедрения финтеха, Армения и Киргизская Республика имеют возможность в более сжатые сроки достичь конкурентоспособного уровня в данной сфере.

-

-

-