Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Всеобщая история

Значимость данной темы обусловлена актуальностью проблем построения современного государства в общественной и политической жизни Северной и Западной Африки. Целью исследовательского проекта является анализ причин и последствий возникновения радикальных движений политического ислама в Магрибе и Сахеле на стыке XX и XXI вв. и их сопряжения с недостатками национальной государственности, присущими обоим африканским регионам. При этом автор фокусирует внимание на незавершенности процесса государствостроительства, слабости институтов и низком уровне обоснованности проведения государственных границ как на конкретных примерах таких недостатков, повлиявших на общественно-политический климат в исламизированных районах, прилегающих к Сахаре. Опираясь на материалы источников и теоретическую модель комплексов региональной безопасности (КРБ), автор выявил противоречия и разнообразие в идейных и ценностных воззрениях североафриканских правящих кругов, проанализировал методологические и духовно-политические основы глубинной взаимосвязи между криминальными и исламистскими группировками на примере деятельности «Аль-Каʻиды в странах исламского Магриба» (АКИМ) (признана террористической организацией и запрещена в РФ) и ее лидеров - Абд аль-Малика Друкделя, Мухтара Бельмухтара и др. Доказано, что «исламистский интернационализм» в Магрибе и Сахеле 2000-х гг. начал обретать этнокультурно обусловленные формы, что было обусловлено сетевым и зонтичным характером структуры АКИМ (признана террористической организацией и запрещена в РФ), в которой не сложилось централизованной административно-территориальной схемы управления. Кроме того, показаны отличительные черты политики безопасности современного Алжира и выявлена важность изучения межрегиональных противоречий для характеристики геополитических и экономических причин усиления исламского радикализма в Африке.

Актуальность темы исследования обусловлена ростом значения региона Ближнего Востока в экономическом развитии Китая в ХХI в., а следовательно, и распространением экономических и политических интересов последнего. Цель исследования - определить стратегические приоритеты Китая и основные направления его политического присутствия, нацеленные на балансировку угроз и возможностей в столь турбулентном регионе, каким является Ближний Восток. Учитывая нестабильность данного региона, интерес представляет специфика китайской политики на Ближнем Востоке и в Северной Африке, так как именно интересы Китая ставятся под угрозу. Авторы выявили факторы, влияющие на ближневосточную политику КНР, которая, безусловно, способствует трансформации регионального порядка. В исследовании делается вывод о том, что будущее китайского присутствия на Ближнем Востоке детерминировано глобальной стратегией Китая, а также его видением своей роли и будущем мироустройстве в целом.

Предметом исследования являются общественные разногласия по отдельным вопросам исторического прошлого Кореи. Цель исследования - определить теоретические положения, лежащие в основе исторической политики консервативного правительства Юн Согёля. На примере споров вокруг переноса бюста борца за независимость Кореи Хон Бомдо и восстановления наследия Ли Сынмана автор показывает, какие аргументы приводят консерваторы и прогрессисты в защиту своей позиции, какие инструменты и приемы используют для утверждения определенного толкования истории в качестве доминирующего. Поводом для спора о наследии борцов за независимость Кореи, принадлежавших к левому крылу национально-освободительного движения, стало решение Министерства обороны Республики Корея о переносе бюста Хон Бомдо, установленного у здания Военной Академии, в другое место. Данное решение вызвало протест со стороны прогрессистских политических партий и общественных организаций, обвинивших правительство Юн Согёля в антикоммунистическом подходе и пренебрежительном отношении к борцам за независимость. Спор вокруг бюста Хон Бомдо показал, что среди консерваторов нет единства в данном вопросе. Правительство Юн Согёля в большей степени в своей исторической политике исходит из положений «новых правых», ультраправого течения южнокорейского консерватизма, которое приуменьшает значение антияпонского сопротивления, в особенности левого крыла, в восстановлении государственного суверенитета Кореи. Одновременно с этим «новые правые» высоко оценивают роль первого президента Ли Сынмана в создании Республики Корея, обеспечении ее безопасности и процветания. Консервативное правительство поддерживает общественные инициативы по восстановлению позитивного имиджа Ли Сынмана, ушедшего в отставку в результате Апрельской революции 1960 г. Прогрессисты крайне негативно относятся к попыткам консерваторов реанимировать наследие Ли Сынмана, виновного в фальсификации президентских выборов и политических репрессиях.

Исследование, выполненное в форме кейс-метода, посвящено всестороннему анализу сюжета из хроники выдающегося египетского историка Абд ар-Рахмана ал-Джабарти, повествующего о заказном убийстве одного из правящих эмиров Египта Йусуф-бея. На примере конкретного исторического эпизода рассматриваются сложные взаимоотношения духовных лидеров египетского общества (улама) с военно-политической элитой страны в лице представителей неомамлюкской «знати». Изучая довольно простые, на первый взгляд, обстоятельства этого громкого дела, автор приходит к неожиданному выводу. По мнению исследователя, ликвидация одной из ключевых фигур египетской военно-политической «знати» не вписывается в рамки традиционной борьбы внутри правящей элиты, которой была наполнена вся история Египта под властью османов. Основной причиной незавидной участи Йусуф-бея, как полагает автор, стало его неутихающее противостояние с представителями алимского корпуса - хранителями и интерпретаторами многовекового мусульманского наследия. Ставя себя в жесткую оппозицию по отношению к религиозным авторитетам, заключая их в темницу, угрожая им убийством, посягая на их жизнь в угоду своим честолюбивым амбициям, он нарушил неписанное правило уважительного и почтительного отношения к носителям власти духовной и понес заслуженное с точки зрения общепринятых норм поведения правящей элиты османского Египта наказание.

Исторический труд первой половины XIII в. «Джавам ул-хекайат ва лаваме ур-ревайат» («Сборник анекдотов и блестящих рассказов»), принадлежащий перу Сеид ад-Дина Мухаммада ‘Ауфи, включает в себя значительный раздел по истории кочевых тюркских племен Дешт-и Кыпчака. Несмотря на то, что данный памятник хорошо известен исследователям, данный раздел из «Джавам ул-хекайат» никогда полностью не переводился на русский язык. Он был опубликован в первом томе «Туркестана в эпоху монгольского нашествия» В.В. Бартольдом на основании нескольких рукописных списков. Цель данного исследования заключается с одной стороны в том, чтобы познакомить исследователей с содержанием указанного раздела из сочинения Мухаммада ‘Ауфи, а с другой - выделить его историографическую связь с более ранними памятниками мусульманской историографии. Проведенное исследование еще раз продемонстрировала тот факт, что основой для раздела «Джавам ул-хекайат», посвященного кочевым тюркским племенам Дешт-и Кыпчака, стал труд первой половины XII в. «Таба’и‘ ал-хаййаван» («О природе животных») выдающегося мусульманского ученого - Шараф ал-Заманом Тахиром ал-Марвази. Со своей стороны, Мухаммад ‘Ауфи не стал полностью приводить рассказ более раннего автора: наибольшее внимание его привлекла та часть текста «Таба’и‘ ал-хаййаван», где речь шла о племенном союзе кыркызов. Другие кочевые тюркские племена в «Джавам ул-хекайат» описаны гораздо менее подробно иногда с очевидными ошибками и искажениями, которые допустил или сам Мухаммад ‘Ауфи, или переписчик его сочинения, при передаче топонимов и этнонимов, заимствованных из текста «Таба’и‘ ал-хаййаван». Таким образом, эволюция нарратива о кочевых тюркских племен Дешт-и Кыпчака в мусульманской историографии XII - начала XIII вв. достаточно четко прослеживается при сравнении двух этих разделов из «Таба’и‘ ал-хаййаван» ал-Марвази и «Джавам ул-хекайат» Мухаммада ‘Ауфи.