Трансформация функций тела в эпоху искусственного интеллекта

Полный текст

В последние годы технологии искусственного интеллекта (далее — ИИ) серьезным образом трансформируют социальную реальность: меняются трудовая сфера, система здравоохранения и образования, сфера гражданского участия и культура. Технологии ИИ порождают новые социальные практики и модели поведения, меняют способы социального взаимодействия. Более того, сегодня уровень развития технологий таков, что заставляет человека пересмотреть самого себя — появляются новые способы формирования идентичности и субъективного опыта, пересматриваются отношения человека с собственным телом: вслед за виртуальной реальностью, частью которой стал человек, появились технические решения и средства на основе ИИ, которые, с одной стороны, готовы стать частью человеческого тела, с другой стороны, по аналогии с телом человека, обрести собственную телесность, сравнимую по ряду параметров с человеческой. Особой трансформации подвергаются важнейшие функции человеческого тела, что влечет за собой значительные последствия и для общества.

Функции тела: история вопроса и современность

Изучение тела в социальных и гуманитарных науках начинается еще в античности и охватывает широкий спектр вопросов, подходов и теорий, обращающихся к категории тела с самых разных сторон. Тело становится объектом многих научных дисциплин: философии, антропологии, психологии, этнографии, социологии и др. Первые исследования тела в социогуманитарной матрице оформились в философии: еще в период Античности в древнегреческой и римской философии тело начинает рассматриваться в контексте взаимоотношений души и разума. Платон затрагивает категорию тела в нескольких диалогах, но наиболее детально в «Федоне» [12] и «Тимее» [11]. В первом диалоге Платон обсуждает природу души и тела, утверждая, что душа вечна и не подвержена смерти, а тело является лишь временной оболочкой души. Тело отвлекает душу от достижения истинного знания, и идеальная жизнь для каждого индивида — та, что направлен на развитие души и предполагает избегание телесного удовольствия. Во втором диалоге Платон описывает материю и тело в контексте космологии и создания мира: тело состоит из элементов, все материальное подвержено изменениям, а идеальная форма/идея вечна и неизменна. В этом диалоге тело предстает как рационально упорядоченная структура, в которой душа проявляет себя, и уже здесь Платон подчеркивает важность гармонии между душой и телом.

Аристотель рассматривает тело как неотъемлемую часть человеческой сущности. В его «Физике» [2] тело представлено как важная часть философского подхода к природе. Аристотель изучает движение, изменение и сущность материальных объектов, вводит концепцию четырех причин, объясняющих, почему что-­либо существует: материальная, формальная, действующая и целевая причины. Тело — материя, которая принимает форму и становится конкретным объектом. В трактате «О душе» [1] Аристотель уделяет особое внимание связям между душой и телом, утверждая, что душа — это «форма» тела, первичная активность организма, определяющая его жизнь и функции. Аристотель разделяет души на растительные, животные и рациональные, связывая каждый тип с определенными телесными функциями. Здоровье тела и состоянии души взаимосвязаны — содержание души влияет на телесное выражение. Тело для Аристотеля не просто материальная субстанция, а неотъемлемая часть живого существа, тесно связанная с его душой и функциями.

В Средние века фокус исследований тела смещается под влиянием христианской теологии: тело рассматривалось как временное и несовершенное, а душа считалась вечной и божественной, что создавало напряжение и развивало дистанцию между материальным и духовным. Так, Августин Аврелий подчеркивал ненадежность тела и его склонность к греху, ставя душу в центр человеческой природы. Фома Аквинский развил аристотелевскую идею о взаимосвязи души и тела: тело — «инструмент» для душевных функций [3. С. 121]. Тело также активно изучается в медицине: врачи и ученые стремились понять анатомию и физиологию человеческого тела, причины заболеваний (например, «Канон врачебной науки» Ибн Сины (Авиценны) [5]). Тело в Средневековье исследовалось в сложной взаимосвязи между философией, теологией и ранней медициной, и этот подход готовил почву для будущих изменений в понимании человеческой природы и места человека в мире.

В Новое время происходит существенный сдвиг в трактовке телесности, связанный с появлением новых научных методов, основанных на наблюдении и эксперименте, гуманистических идей и переоценкой античных знаний. В данный период анатомия, физиология и медико-­натурфилософские исследования приобретают новую направленность и значимость: тело рассматривается не как временный сосуд для души, но как важный объект исследования. В гуманистической традиции акцент на человеческом опыте и индивидуальности способствовал интересу к человеческому состоянию в целом, включая физические аспекты, что привело к более глубокому изучению медицины и развитию здравоохранения. В философии Р. Декарт предложил механистическую теорию тела как сложного механизма со своими законами и принципами [14. С. 198]. Искусство и наука активно взаимодействуют: великие художники (Микеланджело) стремились к точному отражению человеческой анатомии, Леонардо да Винчи проводил анатомические исследования для создания детальных анатомических рисунков.

В XIX веке антропология начинает формироваться как самостоятельная дисциплина, и акцент смещается на культурный контекст телесности. Одновременно начинается систематизация телесных измерений разных этнических групп, что закладывает основу расовой антропологии. С началом XX века подход к телу в антропологии становится более комплексным: в антропологических исследованиях (например, Ф. Боаса) критиковались расовые классификации и подчеркивалось значение культуры и среды обитания.

В социологии тело «появляется» в начале XX века — в социологии культуры Г. Зиммеля, фигуративной социологии Н. Элиаса, теориях Дж.Г. Мида и И. Гофмана, но основоположником социологии тела считается М. Фуко. В научный оборот вводятся такие категории, как чувственно-­телесное восприятие, сексуальность, стыд, самопринуждение, цивилизационный процесс, власть над телом, дисциплинарное общество, роль тела, уязвимость тела, самообладание, телесная сторона, телесно-­воплощенная и бестелесная информация, идиома тела, наблюдаемость, позже их дополнили такие понятия, как контроль через тело, габитус, креативное действие, телесная схема, образ тела (благодаря П. Бурдье и Х. Йоасу) [13. С. 489]. Тело в современной социологии рассматривается как важный элемент, играющий ключевую роль в межличностном взаимодействии и в формировании социальных структур: тело не просто биологический объект, но и социальный конструкт, через который индивид взаимодействует с окружающим миром.

Тело как значимая социальная система обладает рядом функций: формирования идентичности (через тело индивиды выражают себя и производят оценку «другого»); коммуникативная функция (тело — источник вербального и невербального общения); функция культурного образца (тело является носителем культурных норм и стандартов телесности в конкретных обществах, включая моду, представление об идеальной фигуре, уход за собой и ритуалы, связанные с телом); функция политического контроля (тело — объект контроля и регулирования посредством биополитических технологий, а также инструмент сопротивления); формирование субъективного опыта (тело — основа для проживания и аккумуляции личного опыта и формирования картины мира через телесное восприятие). Тело как система помогает понять, как индивидуальные и коллективные идентичности формируются и функционируют внутри социальной структуры, как выстраивается коммуникация между ними и осуществляется контроль. В современной социологии тела можно выделить следующие тематические: тело как объект социального контроля; вопросы пола и гендера; тело как объект потребления; тело и технологии — развитие биотехнологий, ИИ и технологий селф-­трекинга [13. С. 491].

Тело и цифровые технологии: точки соприкосновения

С древнейших времен человечек стремился усовершенствовать свое тело путем создания орудий и инструментов, призванных сделать человека более сильным и быстрым, способствовать ему в решении повседневных задач. Особенностью этих инструментов был их размер — сопоставимый с человеком или группой (в противном случае их использование было невозможно). Тем самым преобразованная человеком окружающая среда, включая создаваемые им технические устройства, была сопоставима с ним. Цифровые технологии, особенно технологии ИИ, создали радикальный разрыв между человеком и созданными им устройствами, поскольку «аналоговые» люди, прежде всего их тела, не могут быть в полной мере соизмеримы с цифровым пространством и соответствующими технологиями [15. С. 45]. Сегодня мы существуем в эпоху цифровой избыточности, что трансформировало взгляд на тело, его возможности и задачи. В значительной мере на это повлияли технологии ИИ — новейшие технологические решения, базирующиеся на сложных алгоритмах и способные решать человеческие задачи, адаптироваться, обучаться и взаимодействовать с человеком, в том числе при помощи системы обработки естественного языка.

Попытки человека создать полностью сопоставимый с собой интеллект начались еще в середине ХХ века. И хотя все еще стоит вопрос о реалистичности подобной задачи, уже сегодня ИИ способен выполнять большое количество человеческих функций, включая те, что ранее принадлежали лишь людям (эмпатия, поддержка в трудной жизненной ситуации, выполнение терапевтической функции сложными языковыми моделями). Благодаря развитию технологий стало возможным постепенное, но уверенное сближение человека и техники. Эта конвергенция реализуется как минимум в трех перспективах: цифровые технологии, включая ИИ, современные нейротехнологии и биоинженерные решения. Соответственно, возникает вопрос о социальных последствиях подобных трансформаций и минимизации их потенциальных рисков.

По мере нарастания масштабов технического прогресса ускоряется и конвергенция человека и новейших технологий в двух направлениях: с одной стороны, по мере распространения Интернета и новейших технологических решений человек все больше интегрируется в цифровое пространство. Исследуя отношения технологий с телом в исторической перспективе, можно обнаружить следующие тому подтверждения: с появлением в середине XX века первых ЭВМ, начинается взаимодействие тела с технологией — интерфейсы ввода (клавиатуры, мыши) активируют сенсорные системы человека, необходимые для управления устройствами, а графические системы способствуют восприятию информации через зрительные рецепторы. Тем не менее, первоначально такая связь тело-­технология затрагивала незначительную часть индивидов, требуя высоких профессиональных компетенций, а также учитывая недоступность и дороговизну ЭВМ. С развитием ИКТ (информационно-­коммуникационных технологий) появляется ПК (персональный компьютер), позволяющий установить более тесный контакт: ПК может стоять дома на столе и не требует специальных знаний для использования; изобретение ноутбука еще сильнее приблизило технологию к телу: индивид может брать его с собой везде — на работу, в транспорт, в путешествия и даже в кровать.

Конец ХХ охарактеризовался появлением смартфонов (умных телефонов) — они внедряются в повседневную жизнь индивидов, меняя формы их взаимодействия с окружающей реальностью. Физическая интеграция смартфонов в повседневность не только усиливает воспринимаемую связанность с информационными ресурсами, но и вводит новые телесные практики. Использование сенсорных экранов и тактильных интерфейсов меняет характер взаимодействия, требуя координации движений, что, в свою очередь, ведет к формированию новых эргономических привычек. Смартфоны влияют на когнитивные функции человека, изменяя способы обработки информации и восприятия мира. Смартфон работает напрямую с нашим телом и органами чувств: мы записываем голосовые сообщения, используем голосовой помощник, воспринимаем аудио информацию, разблокируем телефон с помощью отпечатка пальца или считывания лица (Face ID). Появление виртуальной реальности заставило человека инкорпорировать себя, включая свои характеристики и образ тела, в новое пространство социального взаимодействия. Аватары и цифровые двойники благодаря технологиям ИИ все больше похожи на людей, а порой существуют дольше человека: все чаще цифровых двойников используют и для того, чтобы общаться с умершими родственниками и друзьями.

С другой стороны, новейшие технологии интегрируются в тело человека (располагаясь на нем или даже внутри). В обоих случаях дистанция между телом и технологиями сокращается, и наряду с появлением умных машин возникают люди, как интегрированные в цифровую среду, так и инкорпорирующие новейшие технические решения, — возникает вопрос о новом гибридном социуме [6]. Около десяти лет назад смартфон был самой близкой технологией к телу индивида, однако развитие цифровой среды меняет эту ситуацию: появляется новый вид технологий, не опосредованно взаимодействующий с телом, а напрямую с ним связанный (смарт-­технологии, в том числе технологии селф-­трекинга. Д. Лаптон предлагает следующую их дефиницию: «биометрические практики, направленные на регулирование, мониторинг, запись и измерение особенностей человеческого поведения, телесных функций» [17. С. 2]; а также типологию «самоотслеживаний»: личное (“private”), вынужденное (“pushed”), коммунальное (“communal”), навязанное (“imposed”) и эксплуатируемое (“exploited”). Современные смарт-­технологии, напрямую взаимодействующие с телом индивида, включают в себя широкий спектр устройств и приложений, основная цель которых — улучшать качество жизни (например, отслеживать здоровье и повышать физическую активность).

Обозначим основные технологии данного типа, существующие сегодня. Во-­первых, смарт-­часы (умные часы) и фитнес-­браслеты. Смарт-­часы способны отслеживать физическую активность и уровень кислорода в крови, осуществлять мониторинг сердечного ритма и уведомлять пользователя о звонках и сообщениях. Программное обеспечение смарт-­часов может работать в связке с мобильными приложениями для анализа данных о состоянии здоровья пользователя. Фитнес-­браслеты сосредоточены на отслеживании физической активности (например, шагов, пройденного расстояния, сожженных калорий и т.п.); многие модели имеют функции мониторинга сна и сердечного ритма. Во-­вторых, смарт-­кольца — компактные устройства, которые могут измерять такие параметры жизнедеятельности организма, как сердечный ритм, уровень стресса и качество сна. В некоторые модели встроена функция борьбы с тревогой с помощью дыхательных упражнений и медитаций. В-третьих, смарт-­одежда — текстильные изделия с внедренными датчиками могут отслеживать множество физиологических показателей, включая частоту сердечных сокращений, уровень дыхания и температуру, применяются в спорте, реабилитационных программах и мониторинге состояния здоровья. В-четвертых, смарт-­имплантаты — в основном кардиостимуляторы, нейростимуляторы и инсулиновые помпы, встраивающиеся в тело и отвечающие за мониторинг и управление физиологическими процессами (могут отслеживать и регулировать сердечный ритм, уровень артериального давления и уровень глюкозы в крови), т.е. не только собирают данные, но и оказывают прямое воздействие на человека. В-пятых, мониторы сна — собирают данные о циклах сна и могут давать рекомендации по улучшению качества сна. В-шестых, VR и AR технологии (виртуальной и дополненной реальности) находят применение как в досуговой сфере, так и в медицине и реабилитации, позволяя проводить тренировки и восстановление в виртуальных средах.

Таким образом, современные смарт-­технологии стали важным элементом повседневной жизни и оказывают значительное влияние на индивида: его социальные взаимодействия, ежедневный досуг, здоровье и профессиональную продуктивность. Можно выделить несколько аспектов взаимодействия индивида со смарт-­устройствами: во-­первых, физиологический аспект — смарт-­устройства, как правило, интегрируют сенсоры, способные отслеживать физиологические параметры пользователя для разработки персонализированных стратегий по улучшению здоровья. Постоянный мониторинг здоровья повышает осведомленность о состоянии организма и способствует изменению образа жизни в сторону более здоровых привычек. Во-­вторых, психологический аспект — с одной стороны, доступность данных о здоровье может уменьшать уровень беспокойства, с другой стороны, постоянное отслеживание и контроль могут усиливать тревожность (важен осознанный подход к интерпретации получаемой информации). В-третьих, социальное взаимодействие — умные технологии предоставляют индивидам возможность взаимодействовать с другими пользователями и устройствами. Функции получения уведомлений и обмена сообщениями благодаря своей оперативности способствуют поддержанию социальных связей, но также меняют коммуникативные привычки как в позитивную, так и в негативную сторону. В-четвертых, это рабочая эффективность — некоторые смарт-­технологии помогают эффективно управлять временем, устанавливать напоминания и контролировать задачи, что может повысить продуктивность и упростить организацию рабочего процесса. С другой стороны, смарт-­технологии могут мешать трудовой деятельности (уведомления и звонки, необходимость управлять одновременно несколькими устройствами), существенно влияя на концентрацию и производительность. В-пятых, это конфиденциальность и безопасность: сбор и хранение личной информации пользователей должны следовать этическим нормам и стандартами для предотвращения возможной утечки данных. Кроме того, неправильная работа смарт-­технологий, их поломка может представлять физическую опасность для индивида.

Что касается взаимоотношений тела и технологий ИИ, то их следует рассматривать как минимум в двух плоскостях: трансформации тела в эпоху новейших цифровых технологий, обретение им новых качеств и свойств; обретении телесности ИИ. Второй вопрос остро дискуссионный, что связано не только со все расширяющимися возможностями интеллектуальных машин, но и с развитием материалов (схожими могут быть не только функции, но и мимика, жесты и др.). Внедрение технологии ИИ в сферу здравоохранения показало, что вполне просчитываемы качества, которые ранее считались сугубо или преимущественно человеческими: способность сопереживать и поддерживать, уделять внимание, реагировать на проблемы пациента. Данные исследований показывают, что «человечность» ИИ иногда превышает ту, которая характерна для врачей в силу специфики профессии. С одной стороны, это очевидно: ИИ не выгорает, обладает неограниченным временем, не нуждается в отпуске или больничном, доступен в любое время дня и ночи. С другой стороны, все это усиливает веру в рекомендации «искусственного врача», хотя они с высокой долей вероятности стандартизированы (по крайней мере при нынешнем уровне их развития). Причем даже без «тела» технологии активно включаются в коммуникацию, изымая из нее человеческое (например, сокращаются возможности общения с человеком при обращении в банк).

Одно из препятствий на пути обретения технологиями ИИ реального (пусть и механического) тела — «эффект зловещей долины»: при все большем обретении роботами человеческого обличия достигается точка, когда наши сходства начинают вызывать у человека неприятные эмоции, включая страх. Несмотря на широкую критику этого эффекта, он активно применяется в кинематографе и мультипликации.

Таким образом, взаимодействие тела и технологий в цифровую эпоху, особенно технологий ИИ, принципиально отличается от того, как они прежде влияли на тело. С одной стороны, технологии все больше внедряются непосредственно в и на тело, с другой стороны, обретают собственную телесность и даже стремятся забрать субъектность у человека, порождая определенные социальные эффекты.

Новые телесные практики и их социальные последствия

В условиях распространения современных цифровых технологий трансформации подвергаются все функции тела, прежде всего функция формирования идентичности: тело становится далеко не единственным способом выражения идентичности. Создание собственного Я активно осуществляется в цифровой среде: индивид оформляет профили в социальных сетях с учетом того, как он хочет, чтобы его воспринимали. Часто возникает несоответствие между образом, выстроенным в интернет-­пространстве, и реальностью (идентичность реальная и идентичность виртуальная не совпадают). Однако на этом изменения не заканчиваются: современные технологии позволяют создавать цифровых двойников, функционирующих не только под контролем человека, но и после его смерти. По мере развития технологий вопрос о цифровых двойниках становится все более острым, поскольку их способность коммуницировать с людьми, используя образ человека, его голос и даже воспоминания в некотором смысле может означать разделение субъектности между человеком и его двойником на базе ИИ (особенно в случае тяжело больных людей). Пока нет ни единого общественного мнения на этот счет, ни однозначного правового регулирования подобных вопросов. Пользователи считают, что общение с цифровым двойником может частично заместить реальные воспоминания об ушедшем человеке. Все более обсуждаемым становится вопрос об использовании двойников в мошеннических целях. И даже без цифровых двойников наши цифровые копии становятся все более важной частью социального взаимодействия (например, работодатели анализируют профили соискателя в социальных сетях).

Во-­вторых, подвергаются изменениям способы взаимодействия, т.е. коммуникативная функция тела. Взаимодействие между индивидами часто столь опосредовано технологиями, что привычная схема коммуникации индивид — ­индивид заменятся на индивид — ­техника — индивид. Так, в текстовом сообщении технологии забирают функции невербальной коммуникации, предлагая пользователю ограниченный набор символов (например, смайликов) для выражения чувств. Техника становится не просто промежуточным звеном в общении, а полноценным субъектом коммуникации: человек может общаться с умной колонкой, получая от нее такие же ответы и вопросы, как от реального собеседника. Подобные устройства серьезным образом трансформируют отношения человека со своим домом, включая телесные практики [7]. Однако данный тип устройств не только влияет на коммуникацию, но и становится инструментом повседневных практик. Умный дом, который может управляться и посредством голосовой колонки, позволяет заменить физические и тактильные функции тела на голосовые: чтобы вскипятить чайник, не обязательно вставать с дивана и нажимать кнопку, достаточно голосом попросить умный дом выполнить данную задачу. По сути, речь идет о постоянном переосмыслении границ собственного тела и пространства при помощи новейших технологий.

В-третьих, изменяются способы трансляции культурных стандартов и норм (функция культурного образца). Так, авторы блогов по похудению и моде создают и продают марафоны и гайды с советами: как быстрее похудеть и подтянуть мышцы или как грамотно сочетать одежду, чтобы соответствовать современным тенденциям стиля и эстетики. Все эти образцы не просто транслируются, но демонстрируются через призму технологий — фильтры и приложения для редактирования фото и видео. Образцом для подражания могут стать и виртуальные инфлюенсеры, которые все более похожи на реальных людей и даже выступают частью экономики, снимаясь в рекламах известных брендов. Подобные цифровые лидеры мнений появились еще на рубеже ХХ–XXI веков, но они несравнимы по своим способностям к «самовыражению» и схожести с человеком с современными. Тела таких инфлюенсеров не ограничивают их свободу «передвижения» и могут мгновенно меняться при необходимости. Будучи ориентирами для своих поклонников, они, по сути, отрицают вопросы телесности, заставляя людей испытывать негативные эмоции, связанные с собственным телом.

Радикализируется функция политического контроля, поскольку жизнь человека, пронизанная цифровыми технологиями, становится более открытой, доступной для стороннего наблюдателя. Интернет и социальные сети хранят огромное количество информации о пользователях, что делает их более уязвимыми. Важнейшим риском становится утечка конфиденциальных данных для воздействия на индивида с помощью знаний о его слабостях, страхах и привычках. В социальных сетях существуют чат-­боты, хранящие информацию о каждом индивиде, имеющем цифровой след. Наша повседневность пропитана технологиями контроля: в крупных городах установлено множество камер наблюдения со встроенной функцией распознавания и запоминания лиц. Уже сегодня технологии ИИ используются, чтобы принимать решение, кого будет досматривать полиция, а кого — нет [9]. В сфере здравоохранения ИИ может быть использован для генетической инженерии, а также стать основой для нового этапа медикализации, например, отслеживая реакции человека и подвергая индивидов стигматизации.

Наконец, серьезно меняются способы формирования субъективного опыта: технологии ИИ порождают «пузыри фильтров», в которых живет индивид. Рекомендательные системы подбирают информацию, «друзей» и локации, базируясь на предшествующем опыте индивида — местоположениях, контактах, покупках и даже разговорах [8]. Наш опыт преломляется технологиями ИИ не только посредством фильтрации контента, потребляемого пользователями, но и перемещая часть нашего опыта в виртуальное пространство. Жизнь в умных городах и домах, ношение умной одежды сокращает количество телесного опыта, включая тактильные ощущения, до нажатия кнопки на смартфоне или озвучивания команды голосом. Большая часть наших взаимодействий протекает через призму технологий — смартфонов, ноутбуков и т.п. Меняется и опыт взаимодействия в образовательной среде и здравоохранении — мы можем получать образование и медицинскую помощь без обращения к реальным людям.

Таким образом, внедрение технологий ИИ меняет функции тела, вытесняя человеческую телесность и субъектность, передвигая границы пространства, меняя формы получения опыта и выстраивания идентичности, что влияет на формы контроля и санкционирования человеческой деятельности. Социальные последствия постепенного сближения человеческого тела и новейших технологий, а также трансформации функций тела имеют амбивалентный характер, поэтому в научной литературе оценки текущих эффектов и перспектив диаметрально противоположны — зависят от общих взглядов на прогресс в области новейших технологий. В самом общем виде исследователи делятся на технооптимистов и технопессимистов. Многие разработчики технологий ИИ, занимающиеся фундаментальными вопросами его конструирования, относятся к технологическим оптимистам: предполагают, что построение интеллектуальных машин, сравнимых с человеком, возможно и скорее положительно скажется на общественном развитии [4], поскольку в этой сфере возможно контролируемое развитие [10], и технологии призваны усиливать человеческие возможности, а не заменять наши функции, но для этого государство должно продвигать «политику прозрачности». Критики данного подхода считают, что подобные проекты не могут быть эффективными: хотя «политика прозрачности может помочь предотвратить наихудшие злоупотребления алгоритмическими знаниями и… является стоящим политическим проектом, сама по себе прозрачность никогда не сможет полностью устранить существующую несправедливость алгоритмов» [16].

Положительные последствия конвергенции человека и новейших технологий связаны преимущественно с улучшением качества жизни, включая борьбу с заболеваниями, повышение мобильности и доступа к образованию (например, благодаря имплантам и протезам) и др. Однако не менее значимы и негативные последствия: во-­первых, увеличение социального неравенства, прежде всего в доступе социальных групп к новейшим технологиям. Социальное неравенство предстает здесь как многоуровневый социальный феномен, поскольку прослеживается и на глобальном, и на индивидуальном уровне. Доступ к дорогостоящим технологиям чаще всего связан с экономическим положением индивидов.

Во-­вторых, повышаются риски безопасности. Конвергенция, с одной стороны, дает множество возможностей человеку и обществу, а, с другой, делает их более уязвимыми (например, для кибератак). Способности современных информационных технологий моделировать не только голос, но и весь образ человека приводят к увеличению числа мошеннических схем и рисков более высокого порядка. Очевиден и риск все большей зависимости людей от новейших технологий, включая ИИ. Возникают вопросы и относительно этической стороны конвергенции человека и новейших технологий: что делать с цифровыми двойниками умерших, кто обладает правами на образ человека, следует ли наделять роботов с мощным ИИ хотя бы минимальными гражданскими правами и др. В целом потенциальная утрата человечеством прерогативы на специфические черты и качества становится все более ощутимой.

Представляется, что важнейшими шагами по минимизации указанных негативных эффектов будет постоянная актуализация данных о состоянии технологий и их последствий, а также увеличение роли государства в регулировании этой сферы (скорость развития технологий так высока, что правовая сфера с трудом поспевает за этими изменениями) посредством разработки этических кодексов и правовых норм.

Об авторах

Татьяна Сергеевна Мартыненко

Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова; Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации

Автор, ответственный за переписку.
Email: ts.martynenko@gmail.com
кандидат социологических наук, доцент кафедры современной социологии социологического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова; доцент кафедры гуманитарных дисциплин факультета рыночных технологий Института отраслевого менеджмента Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации Ленинские горы,1, стр.33, Москва,119234, Россия; просп. Вернадского, 82, Москва, 119571, Россия

Дарья Антоновна Старостина

Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации; Российский университет дружбы народов

Email: dasha-sta@yandex.ru
кандидат социологических наук, старший преподаватель кафедры маркетинга и рекламы факультета рыночных технологий Института отраслевого менеджмента Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации; ассистент кафедры социологии Российского университета дружбы народов просп. Вернадского, 82, Москва, 119571, Россия; ул. Миклухо-Маклая, 6, Москва,117198, Россия

Список литературы