Диагностика уровня конформности студенческой молодежи (результаты методического эксперимента)

Полный текст

Современный мир меняется стремительно быстро — появляются новые нормы, переосмысливаются традиционные ценности, трансформируется понимание того, как должно быть устроено общество. Все это подвергает различным рискам (мошенничество, вовлечение в экстремистскую деятельность и т.д.) уязвимые социальные группы, в число которых входит молодежь. Молодые люди находятся в процессе формирования собственной позиции, в поиске ценностей и своего места в обществе, в связи с чем данная социально-демографическая группа в наибольшей степени подвержена воздействию экстремистских и террористических идей. По данным Антитеррористического центра на 2018 год, 70 % террористов — это молодые люди 18–29 лет [15].

Вовлечение молодежи в экстремистские организации происходит за счет различных механизмов, в том числе социально-психологических: заражение (основано на бессознательной передаче эмоционального фона); подражание (порождает новые групповые нормы и ценности); убеждение (аргументированное влияние, направленное на изменение мнения или решения); внушение (снижение сознательности и критичности при восприятии и реализации внушаемого материала); контроль сознания и пр. [3]. Чаще всего воздействие с целью привлечения в экстремистские организации направлено на студенческую молодежь, что объясняется высокой социальной активностью группы, заинтересованностью в идее (высшей цели), неравенством в обществе [3], а также «особенностями незрелости психики молодых людей» [17].

Результаты социологических опросов показывают интересную закономерность: чем младше респондент, тем выше его доверие к окружающим (рис. 1) [23], т.е. молодые люди более подвержены внушению в силу своей доверчивости.

Рис. 1. Данные российского опроса WVS в 2017-2020 годы

Влияние информации соотносится с тем, как люди оценивают субъекта коммуникации по критерию доверия/недоверия [12]. «Эффективность воздействия зависит от степени доверия целевой аудитории источнику информации, будь то персона или организация; от силы образа, несущего стратегическую идею влияния на людей из целевой аудитории; от мощи информационного потока и от совпадения ценностных кодов» [12].

Категории «доверие» и «конформность» тесно взаимосвязаны: степень доверия, или доверчивость, зависит от таких психологических особенностей личности, как наивность, внушаемость, конформность и склонность к догматизму [7]. Понятие «доверие» имеет множество трактовок, что влечет проблему его операционализации. С социально-философской точки зрения доверие — совокупность установок, отражающих отношение человека к себе, другому и миру и выражающих уверенность в значимости и безопасности объекта доверия. Это определение подчеркивает, что доверие выполняет функцию одной из общечеловеческих фундаментальных ценностей [5]. В историко-философском контексте можно проследить изменение понимания термина «доверие», прежде всего, в соизмерении с родовым понятием веры: доверие можно рассматривать как частный случай веры, перенесенный в сферу социальной реальности, на уровень субъект-объектной связи [4]. Э. Фромм отмечал, что вера связана с чувством безопасности и надежности существования, что близко по содержанию понятию «доверие», которое также связано с ощущением безопасности в социуме и невозможно без веры в себя и других [18]. Доверие выступает одним из факторов самосознания и обретает все новые социально-культурные формы [4].

Можно отметить почти антонимичную взаимосвязь доверия с риском и опасностью. Данная связь может подразумевать отсутствие страха и опасений перед непредвиденными обстоятельствами, что дополняется характеристикой спокойствия. П. Штомпка пишет, что оказание доверия связано с понятием риска: доверие — убежденность, уверенность «в отношении будущих непредвиденных действий других» [21]. Э. Гидденс говорит о феномене доверия в эпоху модерна, определяя его как редукцию опасностей, присущих определенным видам деятельности: доверие связано не просто с функционированием социальных систем, а с их правильным функционированием [22]. Как правило, в социологической парадигме исследуется соотношение личностного доверия (к другим) и системного доверия (к абстрактным системам и институтам) [2]. В социологии доверие — «культурная установка на восприятие другого и взаимодействия с ним» [6], что подразумевает прогнозирование поведения индивида в той или иной ситуации. В этой связи некоторые исследователи рассматривают доверие как механизм конструирования новой реальности. Например, Ф. Фукуяма считает, что доверие — «это возникающее у членов сообщества ожидание того, что другие его члены будут вести себя более или менее предсказуемо, честно и со вниманием к нуждам окружающих, в согласии с некоторыми общими нормами» [19]. Одни исследователи считают, что доверие способствует накоплению социального капитала, приравнивают эти два понятия (Дж. Коулмэн), другие говорят об обратной зависимости — чем больше накопленный социальный капитал, тем выше уровень доверия в обществе (Р. Патнэм) [14].

С точки зрения психологии доверие как сложный сознательный или бессознательный феномен имеет следующие стороны: когнитивную (знание о надежности и предсказуемости объекта); эмоциональную (вера в лучшие проявления и черты человека/группы); поведенческую (оптимизм, деятельность из чувства спокойствия) [9]. Конечные цели индивидуальной или групповой установки на доверие зависят от конкретно-исторических условий и культурных традиций: это может быть и борьба («война всех против всех», «счастье в борьбе» и т.д.), и одиночество («в толпе») и т.д. Доверие может выступать в разных формах — как политическое, экономическое, культурное, идеологическое и пр. Проблема заключается в выявлении основных причин возникновения и механизмов функционирования доверия и недоверия.

Одной из характеристик, способствующих установлению доверия, является конформность. На примере экспериментов с «подсадными утками» С. Аш показал, как мнение большинства может влиять на человека: конформность — «сознательное устранение индивидом разногласий с группой и установление фактического или формального согласия с ней» [8]. Исследователи отмечают как положительные, так и отрицательные стороны комфорности: она способствует адаптации в новой группе (или среде), но с точки зрения включения в экстремистские организации при высоком уровне конформности человек быстрее принимает требования и правила группы, изменяя прежние убеждения. Посредством авторитетных личностей, давления группы, воздействия через информационные каналы, устрашения и т.д. процесс внутреннего принятия радикальных идей становится быстрым и эффективным инструментом привлечения в экстремистские организации.

Р. Мертон рассматривает конформность с точки зрения девиантного поведения. Предложенная им типология индивидуального приспособления включает следующие формы: конформность, инновация, ритуализм, ретритизм, мятеж [13]. Конформное поведение соотносится с принятием действующих культурных целей и использованием институционализированных средств их достижения, что определяет высокую степень стабильности общества, но и утрату гибкости приспособления к новым условиям [13]. В понимании Н. Смелзера конформность — такой тип поведения, при котором индивид следует групповым нормам, получая определенное поощрение от членов коллектива, т.е. стремление к конформности — один из факторов успешной социализации [10]. Д. Майерс определяет конформность как «изменение поведения или убеждений индивида в результате давления группы», что проявляется в уступчивости (внутреннее неприятие требований, но внешнее согласие с ними) и одобрении (полное принятие требований — внутренне и внешне) [11]. Майерс выделил две причины конформности: желание быть принятым в группе, чтобы избежать участи изгоя (нормативное влияние по М. Дойчу); желание получить важную информацию (информационное влияние).

Изучение факторов конформности позволяет не только выявить и оценить степень внушаемости, но и проанализировать поведение различных типов личности в ситуации потребления информации, что может быть полезно в рамках воспитательной работы вузов и диагностики экстремистских проявлений. Понятием «внушаемость» обозначают характеристику человека, которая обуславливает готовность к подчинению воздействиям окружающей среды (другие люди, средства массовой информации, книги, телевидение и т.п.). Степень внушаемости индивидуальна, особое влияние на нее оказывают возраст, пол, соматическое состояние, интеллектуальное развитие, социальный статус и др. Внушаемость может быть повышенной к одному стимулу (например, к своей болезни) и низкой по отношению к другому ( в деловых отношениях); первичной (восприимчивость к самовнушению и гипнозу) и вторичной (отношения подчинения, мотивация и низкая самооценка) [20]. К социально-психологическим детерминантам внушаемости можно отнести конформизм, делегирование ответственности, эмпатию, психическое заражение, ролевое взаимодействие и степень социальной включенности. Открытым остается вопрос, одинаково ли человек проявляет свойства конформности и подвержен внушению в различных ситуациях. Так, субъект, склонный к дисциплине в деловых и рабочих отношениях (например, военный), может в личной (непрофессиональной) жизни проявлять другие черты (жесткость, упрямство, авторитарность) в условиях, где нет обязанности поддаваться давлению группы.

Таким образом, доверие — установка, подразумевающая под собой уверенность в надежности объекта; конформность — тип поведения, при котором индивид следует установленным в группе нормам и правилам, и меняет свое мнение, если люди вокруг демонстрируют отличную от его точку зрения; внушаемость — свойство поддаваться целенаправленному воздействию, направленному на изменение отношения, установки, чувств и т.д. Идея нашего проекта родилась из исследовательского вопроса, как конформность соотносится со степенью внушаемости, психотипом и уровнем эмоционального интеллекта, и как эти знания можно применить для диагностики групп риска по экстремистским проявлениям. Под психотипом понимается ведущий «радикал» (однородные по происхождению внутренние психические условия, носящие врожденный характер или усваиваемые в процессе социализации), и таких радикалов выделено семь — истероидный, эпилептоидный, паранойяльный, эмотивный, шизоидный, гипертимный, тревожный [см. подробнее в: 16].

Задачи исследования: определить уровень эмоционального интеллекта и психотипические акцентуации участников фокус-групп; измерить социальную установку в отношении феномена «супружеские измены» по шкале Лайкерта и отобрать участников с негативной установкой; с помощью стимульного материала и проективных методик («подсадная утка», ассоциативные вопросы, видеоматериалы) осуществить попытку воздействия на установку участников в ходе фокус-группы, затем повторно измерить социальную установку и сравнить попарно (у одинаковых психотипов) среди представителей с высоким и низким уровнем эмоционального интеллекта. Исследование строится на применении экспериментального подхода с использованием метода фокус-групп; контрольные переменные — психотип и уровень эмоционального интеллекта; зависимая переменная — внушаемость.

Группы по своему составу гомогенны (русские девушки, учащиеся магистратуры и бакалавриата 3-4 курса РУДН с отрицательной социальной установкой по отношению к супружеским изменам) и рандомизированы по двум признакам — эмоциональный интеллект (высокий и низкий) и психотипы. Группа 1 — девушки с преобладающим низким эмоциональным интеллектом, по одной с выраженной акцентуацией каждого типа, отрицательная установка к супружеским изменам. Группа 2 — девушки с преобладающим высоким эмоциональным интеллектом, по одной с выраженной акцентуацией каждого типа, отрицательная установка к супружеским изменам. Тема измены выбрана как наиболее простая для влияния на мнения участников в ходе обсуждения. На этапе рекрутинга среди участников замеряется уровень эмоционального интеллекта с помощью теста Холла, определяется их психотип, регистрируется отношение к супружеским изменам посредством шкалы Лайкерта (негативная установка — 35-50 баллов).

Во время фокус-групп предпринята попытка влияния на установку респондентов с целью изменения ее на противоположную, применяя стимульные материалы/методики — проективные и ассоциативные вопросы, видеоролики, «подсадная утка» (в фокус-группе участвует человек, играющий роль участника с положительной установкой к изменам). По окончании фокус-групп произведен повторный замер установки участников для проверки гипотез о внушаемости психотипов с разным уровнем эмоционального интеллекта. Для сравнения установок проводится тест, который позволяет сравнить пары участников — например, участники с шизоидной акцентуацией с низким и высоким уровнем эмоционального интеллекта и т.д. Также для валидизации с участниками проведено интервью после фокус-группы — для более точного определения факта смены установки на противоположную той, что измерена скрининговой анкетой.

Выдвинутые гипотезы: участники с низким уровнем эмоционального интеллекта более подвержены конформности (изменению социальной установки); участники со слабой нервной системой (истероиды, эмотивы — астеники, гипотимики) подвержены конформизму в большей степени; тревожные в силу особенностей психики (конформизм и боязнь перемен) могут изменить социальную установку в том случае, если некоторые участники группы открыто выскажутся о противоположной точке зрения.

Количество фокус-групп — две, по 5–8 участников: девушки 3–4 курсов бакалавриата и 1–2 курсов магистратуры, имеющие отрицательную установку к изменам в романтических отношениях, обладающие определенным психотипом и уровнем эмоционального интеллекта. Для эксперимента были отобраны представители разных психотипов, обладающих высоким и низким эмоциональным интеллектом — для проверки гипотез о связи между двумя параметрами и конформизмом. Для участия были выбраны девушки, так как они обладают более высоким уровнем эмпатии [1], что является одной из составляющих эмоционального интеллекта и самой уязвимой для влияния областью. Отрицательная установка к изменам была выбрана с точки зрения распространенности феномена и этичности смещения отношения к нему. Сценарий фокус-групповой дискуссии основывался на методике Лайкерта: было разработано 10 суждений, каждое из которых соотносится с блоками и заданиями гайда, что позволило сфокусировать внимание участниц на отношении к изменам (табл. 1).

Таблица 1. Тематические блоки и суждения гайда фокус-группы

Блок	Суждения
Блок 1:  «Измена и удовлетворение сексуальных потребностей»	Измена — это лишь способ ощутить новые эмоции и разнообразить сексуальную жизнь Измена — это предательство своего партнера Когда человек изменяет своему партнеру, он доставляет последнему эмоциональную боль Супруг, изменяющий своей половинке, — это незрелый эгоист, которому нет оправдания Если супруг изменил своему партнеру из-за неудовлетворенности сексуальной жизнью, то измену можно простить Сексуальные и/или романтические отношения с несколькими партнерами одновременно аморальны/неприемлемы Если оба партнера изменяют друг другу, то такие отношения в любом случае обречены на провал
Блок 2:  «Измена и укрепление отношений»	В некоторых случаях измены могут быть полезны для отношений В каком-то смысле измена укрепляет союз, поскольку изменник, чувствуя вину и раскаяние перед партнером, начинает больше им дорожить
Блок 3:  «Измена и личное счастье»	Измена — эффективное средство борьбы с кризисом и депрессией

В рамках каждого блока респондентам задавались проективные вопросы и предлагались стимульные материалы для обсуждения, в которых отражены различные стороны романтических отношений и измена партнера: видео- отрывки из сериалов («Элита», «Секс в большом городе», «Беверли-Хиллз 90210» и др.), выступление бельгийского психолога Э. Перель по вопросу последствий и причин измен, истории отношений российских знаменитостей. Оказалось, что для большинства девушек измена ассоциируется с предательством и обманом, нарушением договоренностей (чаще негласных): «некрасивый поступок», «нечестно по отношению к другому», «обман» и др. Девушки в основном проявляли конформизм, выражая общепринятое негативное мнение об изменах. При этом конформность проявлялась как внутренняя форма, т.е. девушки не просто демонстрировали отрицательную установку на измены, но и внутренне были согласны с ней. В некоторых случаях конформность подкреплялась таким социально-психологическим механизмом, как подражание. Можно привести слова одной из участниц (эмотив, низкий эмоциональный интеллект), для которой значим образец брака родителей: «У меня перед глазами мои родители с шикарными отношениями, просто поражаюсь. И они никогда друг другу не изменяли, они самодостаточные люди, каждый со своим хобби, т.е. они не теряют себя никогда».

В процессе дискуссии участницы четко разграничивали измену и «нетрадиционные» формы романтических отношений, например, полиаморию: «Я не считаю изменой. Я считаю, здесь вполне всех все устраивает, все по договоренности»; «Мне кажется, не становится что-то изменой, когда два партнера имеют сходный выход». Если при вступлении в отношения или будучи парой люди договариваются о наличии друг у друга еще одного партнера (или нескольких), то изменой это считать нельзя. Что касается своей личной жизни, то девушки заявляли, что такие сценарии, как полиамория, свободные отношения и пр., практиковать не стали бы и придерживаются традиционных романтических отношений: «для меня это дико, но если это приносит кайф другим, то ок»; «Я бы не стала практиковать это в своих отношениях, но у меня нет негативного к этому отношения. Если людям это требуется, то пожалуйста». Конформность проявилась у двух девушек, обладающих высоким уровнем эмоционального интеллекта и психотипами «гипертим» и «истероид».

Из всех предложенных к рассмотрению случаев поступок изменщика был воспринят в положительном контексте только как возможность спасения и выхода из абьюзивных отношений, где присутствовало насилие. Некоторые участницы отметили, что измена в подобных ситуациях может помочь моральному состоянию: «Возможно, это дает ей сил, что в принципе на стороне есть какая-то стена, которая сможет ее защитить»; «у нее какое-то тепло в душе появляется, а домой она приходит, а ее там бьют»; «Измена могла бы быть спасительной в плане того, что… появился человек, которому она доверила то, что с ней происходит внутри семьи». На сторону изменщицы встали участницы шизоидного, депрессивного и тревожного психотипов с низким эмоциональным интеллектом и представительница истероидного психотипа с высоким уровнем эмоционального интеллекта; остальные были убеждены, что измена тут вряд ли поможет. Нестандартная ситуация привела к разделению на две группы: те, кто продолжал считать, что измены — это плохо; те, кто придерживался мнения, что насилие хуже, чем измена. В обеих группах наблюдается конформность к каждой теме.

Большинство респондентов по итогам пост-интервью заявили, что взглянули на измены под другим углом, и некоторые случаи заставили их задуматься о реальных причинах и последствиях измен. Наиболее сильное впечатление на участниц оказали задания про героиню Шарлотту из сериала «Секс в большом городе», выступление Э. Перель и вопросы об измене как способе выйти из абьюзивных отношений.

Несмотря на это, результаты повторного анкетирования показывают, что смещения в установке незначительны, что говорит о склонности девушек к конформизму в данном вопросе. Кроме того, исход любой ситуации с изменой участницы видели в расставании пары и разрыве отношений вследствие подрыва доверия к партнеру, негативных ассоциаций, осадка по отношению к изменщику, т.е. возобновление отношений возможно при определенных условиях и желании обоих партнеров сохранить союз или невозможно вообще.

С точки зрения поведения психотипов и их реакции на стимульные материалы можно сделать следующие выводы: у представителей тревожного психотипа смена установки не произошла, что подтверждает гипотезу о том, что тревожные в силу особенностей психики, в том числе высокого конформизма и боязни перемен, могут изменить социальную установку, если некоторые участники группы открыто выскажутся о противоположной точке зрения. Эмотивы также проявляют высокую степень конформности, но не склонны к изменению установки, что опровергает гипотезу о большей внушаемости людей со слабой нервной системой. Возможно, сработал и фактор личного опыта: в первом случае — образ крепких взаимоотношений родителей как образец для подражания, во втором — пример измены из личной жизни. Для эмотивов характерно твердое следование своим идеалам и соблюдение высоких норм морали, поэтому такие ситуации, как измены и несправедливость по отношению к человеку, для них неприемлемы. Гипертимам и истероидам свойственно управлять эмоциями, а иногда и мыслями других людей благодаря высокой степени распознавания эмоций, поэтому данные информанты являлись групповыми лидерами, их мнениям доверяли. Таким образом, если данный компонент является основополагающим в эмоциональном интеллекте, то человек менее подвержен стороннему воздействию, а сам способен влиять на мнение других.

Методика «подсадная утка», которая использовалась в обеих фокус-группах, сработала успешно. В пост-интервью, отвечая на вопрос, кто поспособствовал изменению взгляда на измены, четверо назвали имя той, что играла роль «тайного агента». Помимо прямых указаний, следует учесть высказывания участниц, которые соглашались с мыслями «подсадной утки» и развивали свои идеи в положительном контексте. Вопрос по шкале Лайкерта на измерение установки и повторный замер после фокус-групп по этой же шкале позволил выявить наиболее значимые смещения у респондентов, т.е. данная методика также сработала.

Что касается гипотезы, что участники с низким эмоциональным интеллектом более внушаемы и подвержены конформности (изменению социальной установки), то в данном случае ее нельзя проверить по причине недостаточности наблюдаемых параметров. Каждый случай рассматривался отдельно, поэтому можно только утверждать необходимость учитывать не только общий показатель эмоционального интеллекта, но и другие параметры (возможно, уровень эмпатии влияет на внушаемость человека при условии использования соответствующего стимульного материала).

Об авторах

Жанна Васильевна Пузанова

Российский университет дружбы народов

Email: puzanova-zhv@rudn.ru

доктор социологических наук, профессор кафедры социологии

ул. Миклухо-Маклая, 6, Москва, 117198, Россия

Татьяна Игоревна Ларина

Российский университет дружбы народов

Email: larina-ti@rudn.ru

кандидат социологических наук, доцент кафедры социологии

ул. Миклухо-Маклая, 6, Москва, 117198, Россия

Яна Александровна Гудкова

Российский университет дружбы народов

Автор, ответственный за переписку.
Email: yana140210@mail.ru

аспирант кафедры социологии

ул. Миклухо-Маклая, 6, Москва, 117198, Россия

Список литературы

Дополнительные файлы