Региональная роль РФ после военной помощи Сирии

Полный текст

Введение Отношения между Россией и ближневосточным регионом определяются двумя основными приоритетами для России, которые в значительной степени взаимосвязаны: первый - это проблематика Кавказа и Черного моря, а второй - возможность возникновения исламских движений внутри государства [1]. Российская политика, выстраиваемая Президентом В. Путиным, движется в знакомых направлениях, извлекая выгоду из советского опыта и уходя от прямой конфронтации с Соединенными Штатами Америки. Военная помощь, оказанная Россией в сирийском конфликте, предоставила Москве возможность противостоять либеральной западной модели глобализации. Российская концепция суверенной демократии направлена на защиту государственного суверенитета и, следовательно, местной и региональной стабильности, поскольку государство является центром всех необходимых политических и социальных изменений. С тех пор как Владимир Путин пришел к власти в 2000 году, он работал над созданием более четкой внешней политики, а также стремился постепенно объединить различные центры принятия решений. Цветные революции в Украине и Грузии, а также чеченская война серьезно повлияли на геополитические перспективы российского президента [2]. С тех пор как он пришел к управлению страной, он смог укрепить свои позиции и повысить свой престиж, успешно решив чеченскую проблему и преодолев сепаратистскую угрозу в Северокавказском регионе. Соответственно, администрация президента работала над разработкой стратегии России в исламском мире в целом и на Ближнем Востоке в частности. Москва стремилась создать открытые и доверительные отношения с исламским миром, особенно с арабскими монархами. В этом контексте она старалась выделить мирное сосуществование, которое длилось в течение многих веков между исламской и христианской религиями в России, продвигая образ евразийской нации. В этом направлении администрация Путина работала над интеграцией мусульман в российский национальный дискурс, инициированием диалога и поощрением умеренных мусульман в России, таких, например, как первый Президент Татарстана Минтимер Шаймиев. Россия также стремилась вступить в Организацию Исламской конференции, и в 2003 году получила статус наблюдателя в данной организации [3]. Гражданская война в Сирии и участие России Российские аналитики в 2000-х годах предполагали, что арабские режимы будут переживать неизбежный процесс трансформации. Однако они утверждали, что к этим изменениям следует подходить не с точки зрения западных либеральных идей, а с точки зрения широкого поиска подлинной идентичности, найденной в исламе. Восстания «Арабской весны» столкнулись с подозрениями администрации российского Президента, так как изначально имели схожесть с восстаниями в Украине, Грузии и Кыргызстане, которые были поддержаны Западом. Эти подозрения усилились также из-за обеспокоенности тем, что к власти придет политический ислам и, контролируя эти режимы, подаст пример российским мусульманским регионам и республикам [4]. Одним из результатов арабских революций и наиболее сложным для российской политики стало народное восстание против режима Башара Асада в Сирии. Гражданская война в этом государстве, как было упомянуто ранее, стала исключением для России после распада Советского Союза в плане оказания помощи так называемым «радикальным арабским режимам». Среди наиболее важных причин было, во-первых, нежелание России отказаться от российской военно-морской базы в Сирии: это была единственная база РФ, имеющаяся в распоряжении страны за пределами постсоветского пространства, а во-вторых, желание Москвы оказать влияние на ряд региональных субъектов, таких как Турция, «Хезболла» и курды. По причинам, упомянутым выше, а также из-за обеспокоенности России возможным доминированием политического ислама в Сирии и, как следствие, и в непосредственной близости от России, Москва решительно поддерживала Башара Асада с начала восстания [5]. Следует отметить, что начало самой гражданской войны в Сирии, в первую очередь, характеризовалось глубоким внутриполитическим кризисом страны, который был ощутим задолго до 2011 года. Политические оппоненты - и они же и первые стороны конфликта, некоторые из которых открыто поддерживались Западом - имели разногласия по целому ряду вопросов, начиная от требований ограничить власть президента до необходимости принятия новой конституции страны. Был четко виден внутригосударственный кризис, который набирал все большие обороты и показывал, что легитимный режим не справляется со всеми возникшими в стране проблемами. Москва же в этом вопросе полностью поддерживала Асада как представителя легитимной власти в Сирии. В связи с этим 30 сентября 2015 года Совет Федерации Федерального Собрания РФ единогласно принял постановление об использовании Вооруженных сил РФ за пределами Российской Федерации, что означало предоставление Сирии военной помощи по официальной просьбе от ее правительства, и чтобы избежать повторения в этой стране сценария Ирака или Ливии. Это было связано не только с военными и политическими интересами Москвы, но и с самой позицией России по отношению к признанию стран, легитимным режимам и четкому следованию международному праву и позициям устава ООН, в частности невмешательству во внутренние дела государств, что далеко не всегда соблюдается со стороны Запада. Однако это не означает, что поддержку России следует воспринимать как должное. Плюс ко всему Россия не единственная сторона, которая влияет на судьбу Сирии, так как есть другие поддерживающие сирийский режим акторы, одним из которых является Иран и его союзники. Военные реформы в Сирии С момента начала участия России в сирийском конфликте осенью 2015 года Москва стала участвовать и в реформировании сирийских вооруженных сил. Деятельность России в этом ключе была направлена на повышение боеспособности отдельных подразделений Сирийской арабской армии (САА) и работу по реформированию служб безопасности. Следует отметить, что еще с середины 20 века Советский Союз и Сирия активно сотрудничали в военной и военно-технической сферах. На военное обучение в СССР направлялись десятки сирийских офицеров и солдат, между странами существовал ряд программ по обмену опытом. Вооруженные силы для России всегда были и остаются одним из важнейших институтов государства, обеспечивающих, в первую очередь, его безопасность и стабильность. Соответственно, реформирование САА Москва также считала одним из столпов налаживания стабильности в сирийском государстве. Для достижения этого Россия в рамках своего военного присутствия сосредоточилась на реформировании САА путем развития сирийского военного образования и подготовки, а также мониторинга политических реформ в стране и процессов примирения оппозиции и официального Дамаска после успешной победы над рядом террористических организаций, действовавших в стране во время войны. Целью России стало как укрепление самой армии, так и централизация ее структур для полного и непрекословного подчинения именно официальному Дамаску [6]. Россия также продолжает активно сотрудничать с САА и в военно-технической сфере, помогая в развитии ее инфраструктурных объектов и поставляя необходимую военную технику, в том числе и для систем ПВО страны. Россия в сирийском конфликте: новый тип многосторонности Российская военная помощь имела три цели. Во-первых: сохранить существующий режим в Сирии и помочь Асаду не стать свергнутым (как это произошло в Ливии с М. Каддафи) и победить исламистов; во-вторых, выйти из международной изоляции и стать крупным игроком, имеющим свой вес в ближневосточном регионе; и, в-третьих, убедить международное сообщество, особенно Соединенные Штаты и Запад в целом, признать Россию сверхдержавой и равным партнером в решении международных и региональных проблем [7]. После развития конфликта, который перерос из гражданской войны в региональную и глобальную прокси-войну, Москва также получила сбалансированную роль в многочисленных конфликтах в ближневосточном регионе. Как президент Башар Асад сумел сохранить свою власть и даже укрепить ее, в то время как региональное влияние России впоследствии выросло и продолжает расти в геометрической прогрессии вместе с ее политическим влиянием на мировой арене. Война в Сирии была гораздо более сложной, чем в Крыму и на Кавказе, поскольку она включала в себя ряд региональных игроков, чьи интересы противоречат интересам России. Сначала Турция хотела свергнуть Асада и решительно поддерживала суннитских ополченцев, выступающих против режима. В итоге разногласия по сирийскому вопросу привели к беспорядкам в отношениях Москвы с Анкарой, особенно после сбитого турецкими военными силами российского истребителя в ноябре 2015 года, что привело к крайней напряженности в турецко-российских отношениях [8]. В данной ситуации Россия использовала важный механизм экономического влияния на Турцию, ведь за первое полугодие 2016 года товарооборот между странами упал практически на 40%, до 6 млрд долларов [9]. В результате летом того же года Москва получила официальные извинения от Анкары и смогла найти формулу взаимопонимания с турецкой стороной по ситуации в Сирии, а экономические отношения между странами начали налаживаться [10]. На переговорах в Астане в мае 2017 года Россия, Иран и Турция смогли достичь соглашения о четырех зонах деэскалации, контролируемых странами-участницами Астанинского формата. Через шесть месяцев после этого соглашения сирийские войска с помощью российских смогли вытеснить повстанцев из трех из этих зон. Стоит отметить, что Турция не выступила против этих операций, признав победу Асада в гражданской войне [11]. Несмотря на некоторые противоречивые интересы в сирийском кризисе, Россия также пытается сохранить свои отношения с Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами. Некоторые каналы и газеты сообщали, что Саудовская Аравия, наряду с ОАЭ и Катаром, оказывала поддержку суннитским повстанческим силам в Сирии [12]. Российско-турецко-иранское сотрудничество в этом вопросе демонстрирует новый тип партнерства. Все стороны объединены не желанием достичь общей цели, а желанием каждой достичь своей собственной цели, сохраняя при этом сотрудничество друг с другом. В целом, в Сирии Россия использовала то, что министр иностранных дел РФ, Сергей Лавров, назвал «сетевой дипломатией». Эта политика основана на частном партнерстве с государственными и негосударственными субъектами, не ставя под сомнение идеологию, точку зрения или политику этих субъектов, если они не противоречат российским интересам. Этот новый тип многосторонности позволил России добиться успеха на сирийской территории и наладить тесные отношения с режимом Ас-Сиси в Египте, а также с государствами Персидского залива и другими арабскими странами. Заключение Геополитические интересы России на Ближнем Востоке сегодня остаются очень близкими к основным целям, которые она преследовала в регионе с девятнадцатого века. После окончания Холодной войны повестка дня Москвы была дополнена укреплением экономических и торговых отношений [13] и вопросом энергетики. Нет сомнений в том, что Москва обеспокоена влиянием извне на мусульманское население России и его взаимодействием с событиями в исламском мире, особенно на Ближнем Востоке. Одними из важнейших целей внешней политики России при Владимире Путине были и остаются укрепление влияния страны в Кавказском регионе и Центральной Азии, развитие стабильных и дружественных отношений с Ираном и Турцией. Отношения же России с двумя последними затрагивают многие российские интересы, такие как проблема исламского фундаментализма на Кавказе и в Центральной Азии, страны которых граничат с Российской Федерацией [14]. Необходимость России стабилизировать не лучшие экономические условия в ранний постсоветский период привела Москву к установлению более тесных отношений с монархиями Персидского залива и другими арабскими государствами. Правительство Путина было обеспокоено «цветными революциями» в Украине, Грузии и Кыргызстане и, как следствие, поддержкой их со стороны Соединенных Штатов [15]. Аналогичным образом Россия рассматривала «арабскую весну» как нечто подобное этим восстаниям и опасалась, что поддержка США может помочь привести к власти политический ислам, создав опасную модель в странах, близких к РФ. Участие России в сирийском военном конфликте дало ей возможность играть важную посредническую роль - будь то в предотвращении или разрешении региональных кризисов и конфликтов - роль, которая была фактически монополизирована Соединенными Штатами в 1970-х и 1980-х годах. Это помогло Москве укрепить свою военную базу в Сирии, а также дало возможность открытия новых баз в Египте и, возможно, в Йемене и Ливии. Также важно отметить недавнее соглашение о строительстве военно-морской базы Российской Федерации в Судане. Не менее важным является и стремление России продемонстрировать свой престиж на международной арене. Президент Владимир Путин хотел показать всему миру, что Москва не бросит своих друзей и союзников, как это произошло ранее с иракским и ливийским лидерами, С. Хусейном и М. Каддафи. Россия считает, что последствия сирийского кризиса имеют большое значение для влияния на международную систему. Наконец, можно сказать, что существует много глобальных и региональных держав, таких как Китай, Иран, Турция, Саудовская Аравия и другие арабские страны, выступающие за многополярную глобальную систему, которая не руководствуется лишь западными нормами и ценностями. Таким образом, новый тип многосторонности, успешно примененный в сирийском конфликте, позволил Москве обрести практически доминирующую роль в регионе.

Об авторах

Ахмад Сахер Ахмад Аль Ктеишат

Автор, ответственный за переписку.
Email: ahmad_qteishat@hotmail.com
ORCID iD: 0000-0003-3393-2210

ассистент кафедры государственного и муниципального управления

Список литературы