Том 23, № 3 (2019)

В статье предлагается необычная трактовка произведений ан-Ниффари («Китаб ал-мавакиф» и «Китаб ал-мухатабат») как своеобразного руководства по суфийской терминологии. Специфичность произведения (обращение Бога к мистику и трансляция через него божественных определений базовых суфийских и исламских в целом понятий) вынуждает читателя более внимательно относится к тексту, нежели в случае традиционных суфийских компендиумов. Если ал-Кушайри (ум. в 465/1072 г.) и ал-Худжвири (ум. в 465/1073 г. или 469/1077 г.) являются весьма известными и популярными авторами пособий по суфизму, в которых приводится информация о наиболее выдающихся суфиях и дается развернутое определение наиболее значимых суфийских терминов и понятий, то ан-Ниффари (ум. около 366/977 г.) практически не известен широкому кругу читателей. Основанием для сравнения этих авторов стало то, что в ряде написанных ими текстов дается определение базовой суфийской терминологии. И если Кушайри и Худжвири представляют собой «хрестоматийное» изложение данных терминов, то в случае с Ниффари ни о какой хрестоматийности речи быть не может: важнейшее условие чтения этого текста, которое несет в себе мощный психологический заряд, заключается в том, что эти определения даются самим Богом. В данной статье выявляются особенности понимания у трех вышеупомянутых мистиков важнейшего суфийского термина «ма‘арифа» (мистическое познание). Одним из отличий между Кушайри, Худжвири и Ниффари заключается в том, что для Ниффари нет внешних признаков достижения мистического познания, в то время как Кушайри и Худжвири говорят о признаках присутствия ма‘арифы. Далее — если Кушайри и Худжвири подчеркивают то, что суфийская практика не может противоречить религиозным предписаниям и, таким образом, утверждают легитимность суфизма, то Ниффари полностью игнорирует это вопрос: Сунна важна только если есть ма‘арифа, но не наоборот.

Специфика тантрической сотериологии состоит в сочетании трех основных принципов - единства, избавления и блаженства. В настоящей статье исследуется принцип избавления. Духовное освобождение предполагает окончательное преодоление препятствий, мешающих новому мировоззрению. В отличие от принципа единства принцип избавления ориентируется на различие, а не на тождество, проводя резкую грань между желаемым состоянием освобождения и наличным состоянием зависимости. Избавление не предполагает возобновления того, от чего избавились. Главные препятствия для духовной свободы выражены в известной триаде «авидья - карма - сансара». Принцип избавления фигурирует в тантризме в двух взаимосвязанных модусах, аскетическом и шактистском. Оба они согласуются друг с другом в неприятии духовного невежества. Это состояние является основной «негативной целью»; без избавления от него не бывает свободы. Состояние неведения экзистенциально и наделено мощными охранительными «силами». Принцип избавления подразумевает освобождение не только от всего того, что обычно считается негативным (страсти, чувственные желания, страдания и т.п.), но и от «позитивных» вещей (добродетель). В шактистском модусе принципа избавления предполагается, что неправильный взгляд на реальность (совпадающий с неведением), устраняется правильным взглядом на нее. В связи с тем, что, по убеждению тантристов, в мире действуют энергии единой божественной Шакти, понимание этого факта приводит адепта к прекращению восприятия себя зависимым существом даже посреди бесконечного разнообразия процессов и событий мира. Жизнь тогда воспринимается как необусловленная, спонтанная «божественная игра», поток божественного наслаждения. Аскетический модус можно свести к онтологическому виду интерпретации принципа избавления, а шактистский - к когнитивному.

Эта статья посвящена концепции телесности в контексте science art и роли технологии в современной культуре. Человеческая телесность - это тело, наделенное душой и смыслом; она зависит от личного и социального опыта, исторического развития общества, культурного контекста. Предметом исследования становятся телесные схемы, определяющие природу современных художественных произведений и влияющие на идентичность человека. Современные художники используют новые стратегии участия и взаимодействия, интервенциональные практики, чтобы стать агентами социальных изменений и активной движущей силой процесса поиска и актуализации новой идентичности. Проблемы идентичности составляют значительный пласт в современном искусстве. Процесс ее поиска идет в разных направлениях, а ее эволюция может быть охарактеризована как смена идентичностей. Признавая роль и интенсивное влияние технологий на современную культуру, мы можем проследить два основных направления: одно включает расширение человеческих чувств и способностей путем создания новых решений, программного обеспечения и инструментов, которые позволяют нам глубже понять реальность, а второе основывается на предполагаемых физических возможностях человеческой телесности. При таком подходе понимание реальности как реальности, данной в ощущениях, исчезает. На смену реальности приходит виртуальный мир, в котором границы человеческой идентичности размываются.

Смерть является инвариантом человеческого бытия, своего рода его «точкой омега». Вместе с тем отношение к ней не является константой, а претерпевает изменения, будучи вписанным в широкий социокультурный контекст. Целью статьи является попытка установить характер данных изменений на современном этапе конкретно под влиянием бурного биомедицинского прогресса и тех коллизий, которые эти изменения порождают. Во-первых, имеет место тенденция к росту оптимизма: некоторые теоретики склонны воспринимать смерть не как неотвратимую данность, а скорее как проблему и вызов. Вместе с тем возникает радикальное направление, полагающее, что преодоление смерти возможно только посредством полного отделения человека от телесного субстрата. Утопичность данного проекта заставляет более умеренных теоретиков искать обходной путь, заключающийся в «войне» со старением как главным предшественником смерти вплоть до попыток его полной отмены. Постепенно происходит становление научной иммортологии как своеобразного антипода танатологии. Вместе с тем многие теоретики и тем более простые люди сохраняют скепсис по поводу перспектив победы над смертью. Можно заключить, что биомедицинский прогресс актуализирует общую интенцию человека на самосохранение и избегание смерти, однако со стороны науки требуется оценка не только объективных возможностей для ее преодоления, но также и онтологических, и антропологических (в том числе моральных) последствий этого.

В статье рассматривается история формирования биоэтики как правозащитного движения, направленного на утверждение автономии пациента и ограничение практики, связанной с бесконтрольными медицинскими манипуляциями с телесностью человека, биомедицинским экспериментированием на людях во имя науки, «общественного блага» и других ценностей. Показано, что формы выражения и содержание высказываний протестующего «Я» эксперта-биоэтика и содержание оказались чрезвычайно разнообразны и основывались на конфликтующих этических принципах, фактически демонстрируя тотальное неприятие и противоборство различных концептуальных аргументов и зачастую не способствуя выработке универсальной, приемлемой для всех заинтересованных сторон, этической позиции. В частности, исследованы особенности формирования биоэтического протеста и философской аргументации в связи с появлением в поле современной медицины диагноза смерти мозга и дано общее представление о напряженном восприятии данного диагноза общественностью.

Целью статьи является исследование значения творчества А.С. Пушкина в век НТП, выявление и анализ нравственных ценностей, сопутствующих творчеству и личности А.С. Пушкина и представляющих особую актуальность для нашего времени. Среди этих ценностей можно выделить рассмотренные в статье моральные ценности чести и достоинства, соотношения добра и зла, понятия долга, справедливости, любви и дружбы, счастья, свободы, творчества, патриотизма, национальной идеи, дружбы народов, а также проблему сохранения богатства русского языка в современной России. Статья написана через призму интерпретации творчества А.С. Пушкина философами Российского зарубежья и современными философами. В статье рассмотрена проблема использования нейронных сетей, дающих возможность в современных условиях воспроизвести стиль А.С. Пушкина. Автор приходит к заключению об актуальности творчества А.С. Пушкина в наши дни. Вопросы сохранения духовности, нравственных ценностей, национальной идентичности, оптимистичного, ренессансного мироощущения, постижения красоты бытия, остаются актуальными и востребованными и в бурный современный век НТП, как в России, так и в мире.

-