Том 22, № 2 (2018)

Исследованы условия применимости классической логики высказываний к философским рассуждениям. Это исследование проведено в рамках различных семантик для многозначных логик. В качестве последних рассматривались: семантика многозначных логик, метатеория значений истинности Зиновьева, элементарная теория операторов истинности и ложности. В метатеории логической семантики, в которой строятся семантики для многозначных логик, принимают классическую логику. В этой метатеории используется теория J -операторов (введенных Россером и Тьюркеттом). Теория J -операторов является частью метатеории логической семантики. Семантическое утверждение вида « P принимает значение vk» содержательно соответствует формуле J k(P). Показано, что для формул языка-объекта P , для котоых выполняется условие ( P принимает выделенное значение или P принимает анти-выделенное значение), имеет место классическая логика. Синтезирующий подход в исследованиях и построениях А. Зиновьева привел к тому, что он объединил логику, онтологию и методологию в единую науку, в которой первые являются ее аспектами. Только в процессе изложения он выделяет в ней три части: 1) базисную логику, 2) логическую онтологию, и 3) логическую методологию. В этом состоит радикальное отличие от подходов Д. Гильберта и А. Тарского, отделявших язык-объект от метаязыка, семантику от синтаксиса. Также рассматривалась элементарная теория операторов истинности и ложности, обоснованная в обобщенной на неклассический случай объединенной Буль-Фреге семантике. Показано, что для формулы языка-объекта P , для которых выполняется условие (содержательно выраженное) формула P либо истинна, либо ложна, то для нее имеет место классическая двузначная логика. Отмечается, что рассмотренные условия близки к определениям высказываниям в естественном языке.

В работе рассмотрены основные аргументы дефляционной концепции истины: подходы А. Тарского, У.В. Куайна, Х. Патнема и некоторые другие. Приведены два репрезентативных примера элиминации истины как выделенной оценки суждений: концепция «языковых игр» Л. Витгенштейна и «конструктивный эмпиризм» Б. ван Фраассена. Выявлено, что утверждение о том, что «„истины“, как выделенной оценки суждений, не существует» является самопредикативным и приводит к нелепости. Продемонстрировано, что элиминация (избыточность) «истины» из познания, с необходимостью, затребует и элиминацию «лжи». Показано, что при ответе на вопрос “может ли «ложное предложение», понимаемое как предложение «не истинное», то есть р, обладать тем признаком, которое оно обозначает как объект «ложь», то есть «быть не истинным»?”, возникает парадокс, который назван «псематическим» от греческого слова ψέματα (ложь). Суть парадокса в том, что а) если «всякое ложное предложение, обозначающее ложь» само не является всяким истинным предложением, обозначающим истину, то оно, по определению «всякого ложного предложения, обозначающего ложь» - не является обозначающим ложь. И , наоборот, б) Если «всякое ложное предложение, обозначающее ложь» само является всяким истинным предложением, обозначающим истину, то, следовательно, оно является «всяким ложным предложением, обозначающим ложь», и обозначает ложь . В любом случае получается, что суждение «ложные предложения обозначают ложь» одновременно и обладает тем признаком, который оно обозначает, и не обладает им. Обнаружено, что «истина» обладает автологической природой, а «ложь» - гетерологической. Ключевые слова: псематический парадокс, истина, ложь, логика, эпистемология, онтология, конструктивный эмпиризм, языковые игры, Г. Фреге, А. Тарский, У.В. Куайн, Х. Патнем

Исследование обращено к изучению системы ценностных ориентиров в современном обществе в условиях глобализации и межкультурной коммуникации, открытого, информационного мира. Понимание ценностей и ценностной динамики связано с возможностями экзистенциально-аксиологического подхода, который в данном случае применяется для изучения традиционных и либеральных (эмансипативных) ценностей. Методология исследования представлена экзистенциальным подходом к пониманию ценностей, а также применением метода, разработанного Р. Инглехардом и К. Велцелем для исследования современных социокультурных и политических ценностей. Представлен компаративный подход к изучению ценностей личности и общества европейских стран и России на основе вторичного анализа результатов Всемирного исследования ценностей (World Values Survey), имеющего лонгитюдный характер. В выборку были включены Роcсия и европейские страны, участвовавшие в исследованиях WVS, в котором было изучено отношение населения к религии, семье, работе, политической жизни, здоровью и др. На основе этих данных показаны особенности проявления традиционных, светско-рациональных ценностей и ценностей самовыражения в европейских странах. Проведена корреляция данных по европейским странам, полученных World Values Survey, и исследования Индекса счастья 2016 года. Выявлено, что высокий уровень эмансипативных ценностей демонстрируют страны, в которых индекс счастья в свою очередь также имеет высокий ценностный показатель. При этом выявлено, что некоторые традиционные ценности играют существенную роль в современной системе ценностей человека и оказываются в гибридной взаимосвязи с либеральными ориентирами. Ценности самовыражения оказались связанными с экзистенциальной безопасностью личности в условиях кризиса института семьи и ослабления социальных связей в постиндустриальном обществе.

Актуальность исследования заключается в необходимости переосмысления понятия «культура» в современном отечественном пространстве для того, чтобы более адекватно представлять процесс развития культуры в будущем. Целью статьи является выявление политических истоков движения пролетарской культуры, которые сыграли ведущую роль в создании новой концепции культуры. В качестве материалов используются документы из архивов деятелей революционного движения, научные статьи и книги отечественных и зарубежных авторов. В качестве основного метода используется проблемно-аналитическая реконструкция, выполненная в рамках деятельностного подхода, который позволяет раскрыть предмет в его развитии и сосредоточиться на конкретных практических ситуациях его воплощения. Подобная реконструкция проблемы позволяет сделать самостоятельную интерпретацию вопроса, которая бы учитывала современную ситуацию. В статье авторы акцентируют свое внимание на предыстории движения пролетарской культуры. Анализируя социально-политический контекст зарождения движения, авторы приходят к выводу об искусственно созданной необходимости в политическом просвещении общества со стороны революционеров. Статья демонстрирует намеренную работу по управлению общественным мнением класса рабочих, которую проделывают первые деятели рабочих кружков по пролетарской культуре. В результате было показано, как именно оформляется идеология культурного движения в революционный период и насколько значимую функцию она выполняет для его реализации. Авторы данной статьи дают критическую оценку истории зарождения движения, высказывая оригинальные суждения о политической подоплеке понятия культуры.

Основное содержание статьи посвящено анализу спекулятивной (гегелевской) диалектики соотношения Европейского мира и России как всеобщего и особенного моментов христианской идеи. Обращаясь к всеобщей диалектике исторического процесса, авторы развивают мысль о том, что в своем движении к конкретной всеобщности христианской идеи «европейское человечество» (Гуссерль) с необходимостью обнаруживает внутри себя свою собственную отрицательность, «свое иное» (Россия). Через это Иное европейский дух опосредует себя, снимает момент абстрактной всеобщности рассудочного рационализма Просвещения («modernity», «индустриализм»), вступая в «постисторическую» эпоху конкретной всеобщности единой христианской постиндустриальной цивилизации. Этим «своим иным» духовной Европы (или Запада в целом) является Россия, историческая судьба которой была связана с усвоением восточнохристианской духовности (Россия как «поствизантийская» составляющая единого европейско-христианского человечества), усвоением достижений великой европейской культуры. Постигая европейский дух, Россия, в то же время, постоянно находилась в военно-политической и идейной «борьбе с Западом», начиная от столкновения с тевтонскими рыцарями XIII века или польскими интервентами начала XVII столетия и заканчивая «холодной войной» и современным украинским кризисом. В статье также проводится мысль о том, что в настоящее время вышеуказанная диалектическая отрицательность Европы и России достигла своего предельного напряжения и вплотную подошла к своему духовному преодолению (снятию, примирению, отрицанию отрицания) из себя самой. Результатом этого процесса должна стать действительная универсальная Европа, внутри которой Россия, наконец, сумеет обрести свое «положительно-разумное» место.

Статья показывает преемственность в развитии ключевых идей Ж.Ж. Руссо в творчестве И. Канта о сущности нравственности, ее соотношении с общественной моралью, природе нравственного чувства и роли нравственности для образования. Показаны основные достижения и ограниченность методологического подхода Ж.Ж. Руссо и те аспекты в его позиции, которые разработал Кант путем их диалектического отрицания с преемственным сохранением всего лучшего. Исследование предполагает анализ как первоисточников, так и критической литературы. Совершен синтез герменевтического и диалектического методов. Герменевтический метод позволяет понять системы Руссо и Канта в их целостности и в то же время указать на их наиболее значимые аспекты. Диалектический метод позволил вскрыть противоречия в идеях Руссо, благодаря чему стало возможным развитие данных идей Кантом, но уже на других основаниях. В статье обсуждается, каким образом Руссо повлиял на Канта в определении природы нравственности через определение сущности нравственного закона. При этом указано на различия в понимании нравственного чувства у Канта и Руссо: по Канту, оно имеет своим источником чистый практический разум, в то время как у Руссо - сострадание к человеческому роду (человеческую природу). Выводом к статье служит положение, что главные открытия Канта и в области теоретического, и в области практического разума были непосредственно подготовлены Руссо, но при этом Кант разрешил противоречия в позиции великого «гражданина Женевы».

Статья посвящена представлению российским читателям второй части одной из работ австрийского индолога и философа Герхарда Оберхаммера, представляющей собой анализ одного из религиозных текстов Рамануджи - «Шаранагатигадьи». На материале «Шаранагатигадьи» Оберхаммер демонстрирует принципы исследовательской работы, предлагаемые религиозной герменевтикой. Австрийский философ и индолог не случайно берет один из трудно поддающихся анализу текстов Рамануджи, обычно остающийся вне внимания исследователей его философской системы. Текст представляет собой своеобразный диалог с божественной парой Вишну-Лакшми, и его содержание по сути является описанием достоинств этой пары. Более похожий на молитвенное обращение, текст нуждается в особой герменевтической процедуре прочтения, которую и предлагает Оберхаммер в своей статье.

Традиционно труды Шлейермахера делятся на два блока: труды по герменевтике и труды по философии религии и теологии. Исследования философии Шлейермахера часто концентрируются на одном из них, что приводит к разрыву цельной философской системы автора. Религия, согласно Шлейремахеру, относится к особой сфере жизни человека - сфере чувства. Религиозное чувство Шлейремахер называет чувством бесконечного. Человек, однако, не может испытывать чувство в связи с бесконечным, не выражая его при этом вовне. Одной из форм выражения религиозного чувства, согласно Шлейермахеру, является догматика - результат дидактического выражения религиозного чувства. Данная статья посвящена рассмотрению связи между религией и герменевтикой, которая проявляется в догматике. В статье обосновывается тезис, согласно которому догматика выступает в системе Шлейермахера как специфический способ передачи индивидуального религиозного чувства другим людям, т. е. рассматривается как толкование и интерпретация индивидуального опыта, который выражается в системе понятий и символов.