Инновационная парадигма техногенной цивилизации: проблемы методологии

Полный текст

Введение

К началу XXI века сложились разные подходы к пониманию природы социотехносферы, влияния технологий на развитие общества, в которых представлена целая палитра научных и экзистенциально-гуманистических принципов осмысления проблем современной цивилизации, которую обозначают термином «техногенная цивилизация». Последний сегодня вышел на авансцену, потеснив такие ставшие традиционными понятия, как «постиндустриальное» и «информационное общество». Однако несмотря на кажущуюся прозрачность его этимологии в современном социально-гуманитарном дискурсе пока не существует единства в его трактовке, а широкое и повсеместное употребление приводит к тому, что его смысл как понятия оказывается  размытым. Чаще всего данный термин используется «по отношению к технологически развитым обществам, в которых техника получила не только  материально-производственный, но и культурно-антропологический статус» [1. С. 26]. Примером могут служить конвергентные технологии — НБИК (нано-, био-, инфо-, когнотехнологии), которые изменяют не только среду обитания, но и трансформируют самого человека, его психосоматическую  организацию, влияя на когнитивные способности и физические качества. «Границы между технологиями и человеческими существами размываются…, речь идет о способности новых технологий буквально стать  частью нас» [2. С. 17], в итоге понятие «техногенное» универсализируется и аксиологизируется.

Ядром техногенной цивилизации являются инновации, превратившиеся сегодня не только в главный драйвер обновления общества, определяющий его качественные и структурные изменения, но и в высшую ценность, способ формирования в культуре новых оригинальных идей, целевых установок и образцов деятельности [3]. Развитие инноваций идет с беспрецедентной скоростью в силу индуцирования цепных реакций, а также волн, возникающих после каждой «радикальной» инновации, такой как, например, Интернет или же НБИК-технологии, кардинальным образом изменившие социокультурную реальность и человеческие практики. Такие революционные инновации требуют своего теоретического осмысления, в том числе и потому, что они  одновременно содержат потенциальные опасности, порождают глобальные проблемы, которые нужно решать.

Все это актуализирует вопросы о природе инноваций, их эволюционных смыслах, методах управления и прогнозирования, а также формах их безопасной трансляции в культуру. Однако несмотря на большой массив научных публикаций прагматично-центрированный инновационный дискурс все еще «остается фрагментарным и требует соответствующих концептуальных  и прикладных исследований» [4. P. 20]. Это делает необходимым социально-философский анализ инновационной деятельности: ее категоризации, гносеологической рефлексии над природой искусственно «созданного», а также над аксиологическим содержанием.

Философско-методологический анализ позволяет поднять иной пласт проблем и по-новому взглянуть на управление инновационными процессами, которое с учетом онтологических оснований предстает «не только как осознанное и целенаправленное воздействие, но и как определенное состояние, являющееся индикатором взаимоотношений в социуме» [5. С. 4], а значит,  и преодолеть имеющийся дефицит гуманитарного осмысления инновационного типа развития, включив в инноватику современное методологическое  и социально-культурное содержание [6. С. 5].

Актуальность исследования обусловлена также тем, что сегодня инноватика — это не только направление научных исследований (innovation studies), но и практико-ориентированная учебная дисциплина, читаемая будущим экономистам и управленцам [7]. Обычно какая-либо дисциплина становится учебным курсом, состоявшись в теоретико-методологическом плане, и только затем появляется методическое обеспечение. Но в случае с инноватикой иная ситуация: теория еще находится в стадии становления, а как учебная дисциплина она уже востребована и включена в том или ином виде в вузовские учебные программы. Поэтому ее содержание во многом состоит из описания утилитаристских моделей, заимствованных из зарубежных источников,  и методологических подходов, разработанных в западной науке применительно к развитой рыночной экономике, без адаптации их к российским  реалиям.

Разработка методологии инноватики позволит расширить ее проблемное поле за счет присоединения к известной «тройной спирали инноваций» (власть, бизнес, университет), еще и четвертой — социокультурной. В такой форме «эта область знания, — по мнению одного из пионеров исследования инноваций Н.И. Лапина — руководителя исследовательского проекта «Нововведения в организациях», разрабатывавшегося в нашей стране еще в 80-х гг. прошлого века, — приобретает в современной России миссионерский характер» [7. С. 9]. При этом работа не должна идти только на путях выхода в другие сферы научного знания, будь это экономика, социология, дисциплины управленческого или технического профиля, у которых уже имеется свой разработанный концептуальный аппарат и методология.

Цель работы — критическое переосмысление имеющегося методологического опыта различных наук, изучающих инновационную деятельность,  с тем чтобы интегрировать его в новый подход, который должен носить комплексный и междисциплинарный характер, избегая смешения двух уровней анализа — исследования самих инновационных систем и основных концепций инновационного развития.

О понятии «инновация»: история проблемы

Первоначально понятие «инновация» использовалось культурологами  и не подразумевало такие признаки, как оригинальность или же креативность, то есть способность создать что-то новое, будь то конкретный продукт, новое решение проблемы или новый метод, выступающий катализатором деятельности, а значит, все то, что сегодня связывается с представлениями об инновационной деятельности [8. P. 7]. Экономико-техницистская традиция в трактовке инноваций была заложена Г. Тардом, рассматривавшим их как онтологическую предпосылку «социальной логики», основанной на механизме «подражания» масс новым практикам, создаваемым изобретателями-одиночками «во всякого рода социальных явлениях: в языке, религии, политике, праве, промышленности, искусстве» [9. С. 7]. В. Зомбарт видел источник  инноваций в т.н. «грюндерской горячке» — «спекулятивном духе», возбуждаемом крупными изобретениями, создающими «новые возможности и необходимости в технической и хозяйственной организации» [10. С. 395]. Основы «общей теории, охватывающей не только технологию и экономику, но и социально-политическую сферу, а также раскрывающую механизм взаимодействия инноваций в различных сферах общества» [11. С. 22], были заложены Н.Д. Кондратьевым [12. С. 343] в его знаменитой теории «длинных волн», развиты М.И. Туган-Барановским — предвестником инвестиционного подхода, а также А. Богдановым, принципы «тектологии» которого (обратная связь, «эмерджентность», гомеостаз, идеи о роли кризисов, а также конвергенции, дивергенции и метаморфозе, как способах существования систем) [13. P. 525—533], содержали высокий методологический потенциал. Идеи  Н. Кондратьева о связи длинных волн со всплесками изобретательской активности развивал и автор самой известной концепции инноваций (как любых целевых изменений в системах разного рода, связанных с использованием новых или усовершенствованных средств) Й. Шумпетер [14. С. 184]. Рецепцию его тезиса о необходимости государственной поддержки инноваций как главного стимула развития общества мы сегодня находим в теориях экономистов, строящих «развернутые матрицы технологических укладов» [15].

В начале XXI века термин «инновация» вышел за рамки экономико-технологической сферы и приобрел социально-культурный, антропосоциетальный [Н.И. Лапин] и даже антропокосмический характер [К.С. Пигров].  Активизировалось и становление инноватики как области знания, предметом которой выступают инновационные процессы и законы их протекания, социальные механизмы, субъекты (акторы), методы инновационной деятельности, а также сфера инновационного сознания и поведения. Свидетельством того, что экономический контекст исследований инноваций уже не остается доминирующим, является включение в ее предмет «программ и моделей инновационных исследований, стратегий управления инновациями» [16. С. 12],  а также проблем, связанных с оценкой допустимых рисков, анализом  деятельности национальных инновационных систем (НИС) и государственной инновационной политики.

Понятие «инновация» сегодня «превра­тилось в слово-приманку, часто используемую топ-менеджерами для привле­чения инвесторов или объяснения успехов и провалов в бизнесе, а также в за­манчивый слоган в рекламных и политических компаниях» [17. P. 14], что не способствует его теоретической рефлексии. Однако для формирования методологических основ инноватики концептуализация ключевого понятия имеет важнейшее значение. На примере определения инновации, которое содержится в документах Организации экономического сотрудничества и развития (Organization for Economic Cooperation and Development), можно проследить эволюцию понимания  инновации. Так, в ранних документах ОЭСР акцент делался на процесс  создания инноваций, а уже в более поздних документах — на этапе внедрения [18. P. 46]. Споры вокруг дефиниции данного понятия обусловлены многогранностью и вариативностью самого инновационного процесса, а также особенностями его протекания не только в производстве технических новинок, но и в других сферах человеческой жизнедеятельности: в образовании, медицине, в сфере управления, в области охраны окружающей среды и т.д.

Остро встающие вопросы о необходимости «человеческого измерения» инноваций порождают стремление к предметизации ключевого понятия инноватики под задачи конкретных сфер деятельности. Это происходит в силу полисемичности данного понятия, которое описывается в категориальном поле других, также полисемичных терминов, таких как «нововведение»  и «новшество». С последними его неоправданно смешивают. Однако понятия «инновация» и «нововведения» на сегодня уже не выступают синонимичными и тем более идентичными понятию «новшество». Они включают новшество (понимаемое как итоговый продукт деятельности, обладающий  новизной и социальной значимостью) «как свое предметное содержание,  но помимо этого охватывают также и процесс его создания, распространения и использования» [7. С. 39]. Нововведение же — это процесс внедрения или распространения новшеств, приводящий к изменению системы, в которой это происходит. Сам факт смешения данных терминов не является случайным, т.к. в перечисленной группе понятий признак новизны (новое), как абсолютной (научно-технической), так и относительной (потребительской), является ключевым. А понятие «новое» в науке давно «обросло» множеством коннотаций. Такая «засоренность» понятийно-терминологического поля, а также размытость ключевой категории вносит разноголосицу в проблемное поле инноватики. Это, в свою очередь, находит отражение и в ряде правовых документов, регулирующих инновационную деятельность, что мешает разработке соответствующих нормативных актов, являющихся основой для финансовой поддержки инноваций со стороны государства.

В научной литературе прослеживаются два основных подхода к пониманию инновации: процессуальный, когда в дефиниции описываются «стадии „жизненного цикла“ инновации, начиная с их возникновения (новации) и распространения, диффузии в среде (инновирование), с появлением результата (инноваций) до рутинизации (превращения в обычность)» [19. С. 7];  и продуктный, фокусирующийся на конечном результате труда — получении новшества (продукта, услуги) с новыми потребительскими свойствами,  характерный для нормативно-правовых документов, регулирующих инновационную деятельность. Есть и более «узкие» подходы (инвестиционный,  ресурсный и др.), концентрирующиеся на оценке, экспертизе, прогнозировании инноваций. Ситуация наличия разных дефиниций не выглядит критичной, если смысл уточняется в контексте той или иной сферы использования инноваций [20. P. 65—79]. С позиции процессуального подхода, опирающегося на модель «жизненного цикла», инновацию можно определить как «сложный целенаправленный процесс, представляющий собой „цепь“  взаимосвязанных и сознательно инициируемых изменений, берущий начало  в сфере фундаментального знания, продолжающийся в научно-технической сфере (где идеи воплощаются в реальность и доводятся до стадии прикладного использования, имеющего социальную значимость) и завершающийся в сфере потребления (производственного или личного) новым способом  удовлетворения уже существующих или созданием новых потребностей как в материальной, так и в духовной сфере общества» [21. С. 35]. Данная дефиниция не совсем свободна от техницистской традиции, однако характерный для последней «линеарный» подход в понимании «жизненного цикла» инновации сегодня вытеснен «цепной» моделью, учитывающей обратные связи. Также в ней преодолено «суженное» понимание новшества с акцентом на коммерческий эффект и привязка к определенной предметной области.

Инноватика, как сфера науки, должна включать в себя как дескриптивную составляющую, в виде знания об особенностях и основных характеристиках инновационного процесса, его субъектах, «жизненном цикле», так  и прескриптивную (предписывающую), включающую принципы, методы  и приемы, определяющие процесс деятельности, ведущей от исходных данных к желаемому результату в виде новшества.

Инновационный процесс и его особенности

Инновационный процесс — это сознательно инициируемый процесс, нацеленный на конкретный результат, в нем будущее «притягивает» наличное состояние системы. Также это организуемый и управляемый процесс,  который можно «притормаживать», в случае недопустимых рисков, или стимулировать разработку того, на что есть социальный запрос. Его принципиально междисциплинарный характер обусловлен участием различных субъектов, что требует сотрудничества множества организаций: научно-исследовательских центров, институтов, проектных бюро, предприятий, финансовых  и рыночных структур и т.д.

Инновационный процесс носит открытый и нелинейный характер, в нем на разных этапах «жизненного цикла» в условиях неопределенности приходится осуществлять корректировку и выбор одного из возможных путей. Также этот процесс имеет принципиально вероятностный характер, так как невозможно учесть все обстоятельства, а полученное новшество может  оказаться коммерчески неуспешным. Поэтому риск и верный прогноз — неотъемлемые спутники инновационной «гонки за новизной», нуждающейся в постоянном использовании экспертных методов, особенно в крупных финансово затратных проектах, что в свою очередь, актуализирует проблему критериев для ранней оценки научных исследований, а также нахождения экспертов, способных оценить не только коммерческую эффективность новшества, но и его социальную желательность и этическую приемлемость.  К сожалению, в социальной инженерии многие считают себя экспертами.  В этой связи не случаен пессимизм тех ученых, которые резко критически оценивают центрирование общественного развития на инновациях [22. С. 30].

Выявить и спрогнозировать разного рода риски — от технико-экономических до антропологических, связанных с последствиями применения инноваций, — весьма непростая задача, так как даже опытные эксперты ошибаются при определении перспективности или коммерческого потенциала новой идеи. Это происходит не только в силу субъективных, но и объективных причин, так как нельзя точно оценить новшество до тех пор, пока оно не получило распространение, и трудно его изменить потом, когда это произошло («дилемма Коллингриджа») [23]. Как следствие, возникли и получают все  более широкое распространение «Ответственные исследования и инновации» (RRI) — подход, цель которого оценка потенциальных последствий  и социальных ожиданий от инноваций [24]. Его появление — реакция на  социальный запрос о необходимости обязательной гуманитарной экспертизы, опирающейся не только на узкий круг специалистов, оценивающих  по законам экономической эффективности, но и на широкие массы общественности, обладающие «коллективным разумом», способностью к самоорганизации и «эмерджентным творческим инсайтам» [25. С. 65—76].

Таким образом, инновационный процесс — это динамичная, открытая, неравновесная система, границы которой отличаются гибкостью и мобильностью. Инновационная деятельность обладает высокой степенью неопределенности, она очень чувствительна к случайным изменениям и влиянию внешней среды, в ней, наряду с организацией, важную роль играют и процессы самоорганизации, проявляющиеся в слож­ных, спонтанных изменениях, сопровождающих появление новшеств. Все это является свидетельством синергетического характера инновационной деятельности, проявляющегося не только в ходе  воплощения новой идеи в конструкторскую модель, производство новшества и его диффузию, но и в деятельности коллективного и индивидуально-личностного креативного мышления. Это единство объективности и субъективности важно учитывать при создании социально-экономической инфраструктуры  инновационной среды.

Методология инноватики

Разработка методологических основ инноватики предполагает решение следующих задач: концептуализацию понятия «инновация»; выявление принципов инновационной деятельности на основе рассмотрения основных характеристик инновационного процесса и стадий его «жизненного цикла»;  классификацию видов инноваций; определение ее основных субъектов и анализ их поведения и мотивации. Необходимым также является выяснение  онтологических оснований появления нового, рассмотрение используемых общенаучных и специальных методов, а также учет социального контекста, влияющего на поведение потребителей новшеств, т.е. всего того, что обеспечивает планирование, организацию и прогнозирование инновационной  деятельности.

Современные исследования фокусируются на разных аспектах инновационной деятельности (технико-экономическом, организационно-управленческом, ценностно-целевом, социокультурном, гносеологическом и др.).  Одним из важных и не вполне исследованных аспектов является онтологический, который способен выступить центрирующим моментом для разных предметных подходов и одновременно эвристическим источником принципов методологии инноватики. Онтологической основой методологии инноватики способна стать синергетическая парадигма, описывающая сложные  нелинейные системы, эволюция которых многовариантна, как это и имеется в случае с инновационной деятельностью.

Видение инноваций сквозь призму синергетики, описывающей «становящееся бытие» и объясняющее его механизмы — весьма продуктивный, на наш взгляд, путь построения инноватики как самостоятельной науки, имеющей свой метод, нормы и принципы организации инновационных практик. Сравнительно недавно синергетика была «в моде» в профессиональном научном сообществе. Так, философы много спорили о ее статусе: является ли она междисциплинарным или трансдисциплинарным синтезом, самостоятельной наукой или это некая парадигма, особая методология, разновидность моделирования и т.д. [26. С. 159]. На универсализирующий потенциал синергетики возлагалось множество несбывшихся надежд, что привело затем к потере интереса и неоправданному скептицизму. И в этом смысле прозорливыми оказались те, кто указывали на границы ее применимости, игнорирование которых грозило опасностью профанации и дискредитации в случае слишком широкого использования без оглядки на специфику той или иной предметной области [27. С. 64]. Эти опасения оказались небеспочвенными, так как не везде новое возникает как «порядок из хаоса». Но вот в применении к инновационному процессу принципы и методы синергетики, ее концептуальный аппарат и аналогии, оказались весьма продуктивными, так как они позволяют описывать онтологическую составляющую механизма появления нового («диссипативную самоорганизацию») и объяснять критерии выбора будущей траектории из множества вариантов эволюции системы.

Конечно, «использовать эвристический, трансдисциплинарный потенциал синергетики как технологии универсалий, реализуемой в практической деятельности» [28. С. 198], можно лишь оставаясь на позициях конкретной науки. Синергетика, как теория самоорганизации, создает основу для нового уровня рефлексии над процессами управления инновационной деятельностью и возможности своевременного прогноза для снятия наиболее острых и нежелательных для общества последствий инноваций. Кроме того, синергетическая парадигма служит пространством для диалога разных специалистов в ходе междисциплинарных взаимодействий, значительно облегчая обмен концептуальными средствами между естественными, техническими и социальными науками. Это важно при решении сложных и слабоструктурированных задач, не поддающихся формализованному описанию. Инноватика,  используя синергетическую оптику, получает дополнительные возможности для выработки программ действия и предвидения перспектив технико-экономического и социального развития.

Опора на синергетическую парадигму позволяет наметить контуры методологии инноватики, включающие такие принципы, как: (1) открытость инновации как способность учитывать по ходу инновационного процесса новую информацию, позволяющую своевременно перестраивать программу действия, интегрируя опыт различных наук; (2) единство линейности и нелинейности — определяемое внутренней предметной логикой чередование устойчивых, «равновесных», линеарных этапов, на которых преобладают динамические законы, с неустойчивыми, нестабильными областями (рядом с точками бифуркации), где конструктивную роль в выборе траектории будущего развития системы играет случайность, которая с синергетической точки  неустранима и играет принципиально конструктивную роль; (3) вероятностный характер — механизм «жизненного цикла» включает «веер» возможностей на каждом этапе, выбор одной из них делает инновационный процесс неравновесным и необратимым; (4) принцип системной связи и организации, этапы инновационного процесса — это подсистемы, вместе образующие определенное единство, обусловленное нацеленностью на конечный результат;  (5) принцип опоры на обратную связь — новая научная идея воплощается в проект конкретного новшества, и до внедрения в производство часто наблюдается обратная тенденция: от практики — к исследованиям, и следующий  шаг — синтез исследовательской и предметно-практической деятельности;  (6) междисциплинарность — как принцип, формирующий пространство между различными дисциплинами без образования отдельного предметного поля; это и важнейший ресурс для разработки понятийного аппарата инноватики, степень самостоятельности которой, в условиях заимствования  представлений, аппарата и методов из различных областей, пока  невелика.

Выводы

Междисциплинарность изначально предопределяет присутствие в методологии инноватики как общенаучных методов, так и методов специальных наук, а также принципов организационно-технологической реализации новых идей в производстве, логистике, управлении качеством и др. Исходя из  констатации ограниченности имеющегося методологического арсенала ряд отечественных исследователей (Н.И. Лапин, В.С. Дудченко, Г.П. Щедровицкий и др.) вели работу по созданию особого, инновационного метода, который стал бы организующим ядром инноватики в случае его соответствия следующим требованиям: чувствительность к проблемным ситуациям с высокой степенью неопределенности, учет их динамичности, высокий творческий, мотивационный и интеллектуальный потенциал субъектов-участников. «Инновационный метод — это инструмент исследования и развития социальных систем, т.е. систем деятельности, социальных групп как носителей этой деятельности, и личности человека за счет организации опыта саморазвития в ходе творческого решения проблем. Метод вбирает в себя все продуктивное  и работающее из исследовательской, обучающей и проблемно-разрешающей деятельностей — идеи социологии, инноватики, методологии мыслительной деятельности, интенсивного обучения, тренингов и многого другого» [29. С. 23]. Эта достаточно широкая трактовка конкретизировалась через ряд правил,  носящих, скорее, характер эвристических методик и даже просто советов,  не имеющих универсального характера, что вело к необходимости уточнения, а значит, создания целого букета инновационных методологий для конкретных сфер и фаз жизненного цикла. Вместе с тем в ней подчеркивается и очень важный момент: идеи открытости, активности и рефлексивности развивающихся систем, как онтологические предпосылки их инновационности.

Инновационный метод должен быть представлен изначально открытой и способной к саморазвитию и обновлению системой принципов, правил и норм, способствующих возникновению новых подходов и стратегий там, где традиционные методы уже не работают. Это придает инновационной деятельности «высший методологический статус метадеятельности: ее объектом являются другие виды деятельности, которые сформировались в предшествующий период и приобрели репродуктивный характер, а их средства (способы, приемы) стали рутинными для данного сообщества людей… Этим определяется ее функция в обществе — функция изменения, развития способов, механизмов их функционирования во всех сферах жизнедеятельности общества» [7. С. 45].

Таким образом, можно утверждать, что инноватика — это не междисциплинарный синтез, перебрасывающий мостки между различными дисциплинами, а становящаяся самостоятельная область знания, в которой на концептуально-смысловом уровне описывается «креативное обновление», идет  выработка своего категориального аппарата («изменение», «неустойчивость», «открытость», «нелинейность», «активность», «рефлексивность», «креативная ситуация» и др.). Она имеет ряд необходимых для самостоятельной науки атрибутов: объект (изменения, ведущие к появлению новаций  разного рода); предмет — «возникновение, производство и распространение практических новшеств» [7. С. 10], функции: поисково-творческая и «практически-достижительная» (Н.М. Лапин), сферу инновационного сознания  (мотивации и поведения); методологию (методы, приемы и средства, позволяющие создавать теоретические модели — целевые образцы для объяснения объекта-оригинала — практически любого крупного социального изменения); субъектов инноваций («инноваторы» и «реализаторы»); социальные  механизмы, а также другие отличительные особенности любой конкретной науки: непротиворечивость, новизна результатов, их верифицируемость, сюда также включаются методики прогнозирования, практики экспертных оценок результата и требования персональной моральной ответственности за негативные последствия инноваций.

Заключение

Несмотря на то, что инноватика, как научная и прикладная область знания, на сегодня не представлена строгой системой взглядов, она позволяет взглянуть на обновление общества как на процесс взаимодействия большого числа подсистем, в котором соединяются достижения науки и возможности производства с целью удовлетворения человеческих потребностей. Инновационная методология исходит из трактовки инновационного процесса как  органичного слияния разнородных элементов, приводящего к совокупному эффекту, способствуя пониманию механизмов социального развития в целом. Она анализирует не только стратегии деятельности с саморазвивающимися системами и практики управления в инновационной сфере, но и ориентирует на усвоение продуктивных способов мышления. Создание инновационной методологии может позитивным образом повлиять и на разработку теоретических основ политики государства в соответствующих областях. Вместе  с тем при признании всей важности ее скорейшей разработки, вряд ли можно согласиться с тем, что «инноватика, в силу ее роли в развитии новой техники и технологии и экономической ситуации, в которой она сейчас развивается, не может позволить себе такой медленный темп развития, не может ориентироваться на такой путь постепенного становления и оформления необходимой ей науки. Науку инноватики нужно построить очень быстро, максимум  в два десятилетия» [30. С. 66]. Устанавливать конкретные сроки — всегда опасное занятие, т.к. развитие научного знания имеет свою собственную логику и как бы нам не хотелось, мы вынуждены с этим считаться.

Об авторах

Светлана Евгеньевна Крючкова

Финансовый университет при Правительстве РФ

Автор, ответственный за переписку.
Email: svetlana.kryuchkova2015@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-9213-8503

доктор философских наук, профессор, профессор Департамента Гуманитарных наук

Российская Федерация, 125993, Москва, Ленинградский проспект, 49

Сергей Александрович Храпов

Астраханский государственный университет им. В.Н. Татищева

Email: khrapov.s.a.aspu@gmail.com
ORCID iD: 0000-0003-1962-748X

доктор философских наук, профессор, профессор кафедры философии

Российская Федерация, 414056, Астрахань, ул. Татищева, 20A

Александр Петрович Глазков

Астраханский государственный университет им. В.Н. Татищева

Email: alpglazkov@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0001-7606-2433

доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философии

Российская Федерация, 414056, Астрахань, ул. Татищева, 20A

Список литературы