Структурирование метавселенной сквозь инфо-ноосферную оптику

Полный текст

Введение

Рубеж второго и третьего десятилетий XXI века во многом стал своего рода точкой невозврата в области коммуникаций и медиа – интенсификантом цифровой революции, «цифровой метаморфозы» (Beck, 2016), «цифровой цивилизации» (Экосистема…, 2021). В 2021 году основатель во многом беспрецедентной платформы – социальной сети Facebook^[1] (Pugachev et al., 2023, p. 468) – заявил о прорывном направлении не только для своей корпорации, но и для интернета в целом – взятом курсе на конструирование метавселенной (Volkova et al., 2024, p. 167). Понятие «метавселенная» автор позаимствовал из культового фантастического романа Н. Стивенсона «Лавина» (1992), которым вдохновился еще в юности. В романе повествуется о том, как в недалеком будущем крупные корпорации воссоздадут трехмерную не столько виртуальную, сколько дополненную реальность, где люди посредством медиатехнологий смогут значительно «расширять» свои возможности (Стивенсон, 2019, с. 61). Это своего рода отсылка к фундаментальным положениям теории Г.М. Маклюэна, – приобретению иных социокультурных ролей и статусов (Маклюэн, 2003), наращиванию символического капитала. Если апеллировать к подходу структуралисткого конструктивизма П. Бурдье, можно заметить усиление триады базовых разновидностей символического капитала: социального, культурного и экономического (Бурдье, 2005, с. 49), а также паблицитного (Ефанов, 2023).

Провозгласив для своего флагманского проекта Facebook название Meta^[2], по сути запустив процессы ребрендинга и рестайлинга (Volkova et al., 2023, p. 251), М. Цукерберг объяснил изменения (которые, по мнению автора, якобы не преследуют исключительно бизнес-интересы корпорации) следующим образом: «Facebook по-прежнему является популярным приложением среди наших пользователей. Но есть люди, которые хотят просто использовать WhatsApp или Instagram^[3], или быть в VR или AR. Поэтому важно, чтобы пользователи знали, что независимо от того, что произойдет с учетной записью Facebook или аккаунтом Instagram, все равно останется весь контент и купленные виртуальные товары. Вы сможете привязать свой аватар к одной из этих учетных записей или к вашей общей личности в различных семействах приложений»^[4].

Перефразируя идиому о том, что дьявол кроется в деталях, О.Н. Гуров придерживается критической позиции относительно метавселенной: «Очевидно, идет ли речь о расширении сферы развлечений, получении большего доступа к персональным данным пользователей, или же об обретении полного контроля над пользователями, – главным для метавселенных остается извлечение сверхприбыли, и ради этого концепция метавселенных будет продвигаться и интегрироваться в культуру под самыми благозвучными предлогами, как благо и как инструмент улучшения качества жизни, предлагающий человеку новые возможности для самовыражения. Текущее развитие цифровых технологий, безусловно, несет риски расчеловечивания и потери человеком своих позиций при конвергенции антропосферы с техносферой» (Гуров, 2022, с. 40). Указанное утверждение корреспондирует с тезисом о постчеловеке и идеей о трансгуманизме.

Несмотря на то что проект М. Цукерберга претендует на революционность в мире современных медиакоммуникаций (реализация коммуникации посредством аватаров, представленность контента голограммами), нельзя не обратить внимание на продвижение продуктов своей корпорации (создание виртуального дома Horizon Home и виртуального рабочего пространства Horizon Workrooms), а значит, сохранение за базовыми проектами (преимущественно Meta) статуса лидеров субполя социальных медиа, которые, очевидно, в медиакоммуникационных реалиях усиливают свое влияние на повседневность субъектов по всему миру (Ефанов, 2022, с. 10). Однако не только сам концепт метавселенной не является новаторским и абсолютно оригинальным, но и ряд обозначенных идей уже активно реализуется в креативных индустриях, с теоретических позиций предполагая некоторую артикуляцию (актуализацию знания) в контексте новой медиакоммуникационной парадигмы.

Методология исследования

Цель исследования – фиксация структуры метавселенной на основании критического (пере)осмысления базовой категории, сопряженной с объектом изучения. Теоретико-методологической основой выступают ноосферная теория В.И. Вернадского и волновая концепция цивилизации Э. Тоффлера. Примеряются структурный анализ, систематизация, моделирование, кейс-стади.

Результаты и обсуждение

Основной методологической уязвимостью предлагаемого М. Цукербергом понимания метавселенной на индустриальном уровне является выстраивание трехмерной виртуальной реальности, позволяющей реализовывать прежде всего коммуникативные практики: «Определяющим качеством метавселенной будет ощущение присутствия – будто ты прямо там с другим человеком или в другом месте. Чувствовать себя по-настоящему присутствующим с другим человеком – это конечная мечта социальных технологий. Поэтому мы сосредоточены на построении этого»^[5]. Впоследствии на презентации своей концепции М. Цукерберг все же попытал­ся уточнить: «Метавселенная – это больше чем виртуальная и/или дополненная реальность, – сам концепт virtus особым образом обозначается в основных проектных материалах (тезисы о создании виртуального дома и рабочего пространства). Исходя из активно наблюдаемого в настоящих социокультурных и медиакоммуникационных реалиях метапро­цесса глубинной медиатизации, происходит расширение возможностей VR- и AR-технологий» (Ефанов, 2021, с. 324), тем самым обуславливая (вос)создание особой формы социального пространства. Метавселенная функционирует посредством наиболее органично инкорпорируемых в среду генеративных моделей искусственного интеллекта, предназначенных для работы с «большими данными».

В этой связи следует обратить внимание на предложенную М. Боллом интерпретацию метавселенной как «обширной сети постоянных, визуализируемых в реальном времени трехмерных миров и симуляций, которые поддерживают непрерывность идентичности, объектов, историй, платежей, прав и могут быть испытаны синхронно практически неограниченным количеством пользователей, каждый с индивидуальным чувством присутствия» (Ball, 2022, p. 38). Очевидно, можно подтвердить правомочность постулирования, что метавселенная выступает как высшая степень «симуляции социальной реальности» (Бодрийяр, 2015), за счет современных медиатехнологий позволяя осуществлять основные социальные практики. Обеспечивая гармонизацию (с точки зрения восприятия со стороны социальных субъектов – пользователей) реализации технологий нативности и таргетинга, метавселенная глобализирует медиавоздействие, при этом делая его максимально адресным и фокусированным.

Однако стоит подчеркнуть, что М. Болл уделяет недостаточное внимание осмыслению архитектоники метавселенной (вероятно, это обусловлено усеченностью используемого автором теоретико-методологического аппарата). Для понимания сущности метавселенной высвечивание данного аспекта имеет принципиальное значение.

Обоснование структуры метавселенной представляется возможным осуществить, прежде всего, посредством обращения к ноосферной концепции В.И. Вернадского. В своих трудах ученый последовательно объясняет, что ноосфера – это «биосфера, переработанная научной мыслью, подготовлявшаяся шедшими сотнями миллионов, может быть миллиардов, лет процессом, создавшим Homo Sapiens Faber, не есть кратковременное и преходящее геологическое явление... Цивилизация “культурного человечества”, поскольку она является формой организации новой геологической силы, создавшейся в биосфере, не может прерваться и уничтожиться, так как это есть большое природное явление, отвечающее исторически, вернее геологически сложившейся организованности биосферы» (Вернадский, 1988, с. 46). Иными словами, поступательно разворачиваемый научно-технический прогресс предопределяет установившийся примат разума и, соответственно, появление «человека разумного».

При этом стоит подчеркнуть, что научная рефлексия В.И. Вернадского преимущественно сопряжена с социокультурными прецедентами конца XIX – первой половины XX веков и не фокусировалась на динамическом развитии медиакоммуникаций второй половины XX века, когда стала особенно устойчиво обозначаться прямая связь между разумом и знанием, а также начала наиболее интенсивно развиваться медиакультура. В этой связи, базируясь на научных разработках В.И. Вернадского, в 1970 году К. Боулдинг заявляет о существовании инфосферы (наряду с пятью другими взаимосвязанными, но в то же время дискретными сферами «жизни», в широком смысле – социосферой, биосферой, гидросферой, литосферой и атмосферой), которая, по мнению автора, «состоит из входных и выходных данных разговоров, книг, телевидения, радио, выступлений, церковных служб, занятий и лекций, а также информации, полученной из физического мира путем личного наблюдения… Очевидно, что это самостоятельный сегмент социосферы, и он действительно претендует на доминирование над другими сегментами. Можно утверждать, что разработка любого рода – это по сути процесс обучения, который в первую очередь зависит от сети информационных потоков» (Boul­ding, 1970, p. 43). Инфосфера находится в диспозиции ноосферы, выступает ее корневой основой, обеспечивающей реализацию когнитивных процессов.

Впоследствии Э. Тоффлер дополняет: «Что неизбежно ясно, во что бы мы ни верили, так это то, что мы коренным образом меняем нашу инфо­сферу… Мы добавляем совершенно новые слои коммуникации в соци­альную систему. По сравнению с формирующейся инфосферой третьей волны инфосфера эпохи второй волны, в которой доминировали средства массовой информации, почта и телефон, кажется безнадежно примитивной» (Тоффлер, 2009, с. 318). Несмотря на то что авторское утверждение было впервые обозначено в легендарной книге «Третья волна» еще в 1980 году, задолго до приобретения полем интернета статуса домини­рующего канала коммуникации, в целом ключевые положения теории Э. Тоф­флера кажутся весьма перспективными, опередившими свое время (прежде всего, за счет представления волн, сопряженных с развитием медиакоммуникаций).

В свою очередь, метавселенная – это инфо-ноосферное образование, вследствие «бесшовной» симуляции приобретающее пространственную форму, реализующее в своей диспозиции рутинизированные и ритуализированные социальные практики и на данном основании выстраивающее социальную структуру современного неоинформационного общества. Метавселенная становится все более расширяющейся субформой социального пространства (внутри своей родовой категории), гармонично интегрирующей социокультурный и медийный уровни, обуславливая их значительную синкретичность. Метавселенная – высший уровень реализации трансмедийных расширений (Algavi et al., 2023), обеспечивающий подчиненность медиапроцессам как в онлайн-, так и офлайн-ре­жимах.

Несмотря на то что в медиадискурсе нередко присутствует номинация метавселенной во множественном числе, подобное понимание выглядит не совсем релевантным и обоснованным. Метавселенная – единое конгломератное образование с разветвленной усложненной структурой, аккумулирующей дифференцированные платформы, которые зачастую объединяются в (цифровые) экосистемы – «системы взаимосвязанных и взаимодействующих между собой элементов среды, обеспечивающих на базе информационных технологий качественно новые способы и механизмы хозяйствования, включая электронное взаимодействие участников гражданского и торгового оборота, единое цифровое пространство, а также взаимопроникновение цифровой культуры, сознания и ценностей в современном обществе» (Barykin et al., 2020, p. 5). Данные экосистемы преимущественно позволяют интегрировать различные сервисы одной компании-гиганта либо компаний-партнеров, наблюдается синтез ресурсов компании-лидера и ее дочерних активов (Поляков, 2023).

При этом подобные экосистемы, как правило, ориентированы на функционирование под единым брендом, обеспечивающим позиционирование на уровне нейминга, следовательно, формирование лояльности, а вместе с тем успешное продвижение предлагаемой линейки разнородных товаров и услуг. Однако в некоторых случаях сервисы данных экосистем могут не соотноситься с родовым брендом. Указанные закономерности могут быть связаны как с поглощением со стороны компании-гиганта определенных субъектов (например, приобретение «Яндексом» «Деливери» у VK в обмен на «Яндекс.Дзен» и «Яндекс.Новости»), так и в случае попытки сделать тот или иной актив менее сопряженным с родовым брендом на уровне нейминга – для расширения сферы влияния на рынке (ренейминг «СберМаркета» в «Купер»).

Наиболее успешные практики конструирования (цифровых) экосистем на российском рынке принадлежат компаниям «Яндекс» (около 50 сервисов) и «Сбер» (около 30). Усиливают свои позиции в развитии (цифровых) экосистем МТС (более 10 сервисов) и VK (порядка 40 – за счет слияния с активами Mail.ru), во многом ориентирующиеся на трансмедийные расширения своих флагманских проектов – мероприятий МТС Live и VK Fest. Данные компании по принципу диверсификации расширяют сферы услуг, упрочивают свое положение в семи основных сегментах (E-Commerce, Food-Tech & Mobility, Развлечения, Здоровье, B2B-сервисы, Маркетинг, Прочие нефинансовые услуги).

Таким образом, компаниям удается укрепить сферу своего влияния, детерминируя «капитализм платформ» как ключевой тренд западной культуры начала XXI века. Платформа становится все более влиятельной формой организации бизнеса, заточенной на то, чтобы монополизировать данные, затем извлекать их, анализировать, использовать и, наконец, продавать (Срничек, 2019, с. 78). Однако не стоит ограничивать властный ресурс платформ исключительно влиянием на потребительскую культуру (в узком смысле). «Капитализм платформ» непосредственно воздействует на массовую и медиакультуру, а также непрямым образом (в том числе латентно для пользователей) проявляется относительно политической культуры.

В этой связи в современном неоинформационном обществе наблюдается институционализация цифровой элиты как устойчивой привилегированной группы, представители которой оказывают управленческое воздействие посредством таких инструментов, как цифровые платформы, новые формы контроля над различными ресурсами. Влияние на траектории цифровой трансформации традиционных политических институтов позволяет им создавать как публичную повестку дня, так обуславливать принятие социально значимых решений (Кочетков, Мамычев, 2024, с. 135). Цифровая элита выступает в качестве держателей основных платформ метавселенной, объединенных в доминирующие (цифровые) экосистемы.

Заключение

Проведенное исследование позволяет сделать вывод, что метавселенная – это инфо-ноосферное образование, вследствие «бесшовной» симуляции приобретающее пространственную форму, реализующее в своей диспозиции социальные практики и на данном основании выстраивающее социальную структуру современного неоинформационного общества. Метавселенная становится все более расширяющейся субформой социального пространства (внутри своей родовой категории), гармонично интегрирующей социокультурный и медийный уровни, обуславливая их значительную синкретичность. Метавселенная – высший уровень реализации трансмедийных расширений, обеспечивающий подчиненность медиапроцессам как в онлайн-, так и офлайн-режимах.

Метавселенная имеет усложненную структуру, аккумулирующую дифференцированные платформы, которые объединяются в экосистемы (цифровые), детерминируя «капитализм платформ», держателем которых выступает цифровая элита.

 

^{1 Социальная сеть Facebook признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации.}

^{2 Организация Meta признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации.}

^{3 Социальная сеть Instagram признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации.}

^{4 Meta-вселенная Facebook: главное из интервью Марка Цукерберга The Verge // РБК Тренды. 2021. URL: https://trends.rbc.ru/trends/industry/617fbbc79a79476037fa0591 (дата обращения: 12.03.2024).}

^{5 Цукерберг в роли волшебника страны ОЗ // Завтра.ру. 2021. URL: https://zavtra.ru/blogs/tcukerberg_v_roli_volshebnika_strani_oz (дата обращения: 12.03.2024)}

Об авторах

Александр Александрович Ефанов

Российский государственный гуманитарный университет; Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Автор, ответственный за переписку.
Email: yefanoff_91@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-9979-9224

доктор философских наук, кандидат социологических наук, профессор кафедры теории и практики общественных связей, Российский государственный гуманитарный университет; доцент Института медиа, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Российская Федерация, 125047, Москва, Миусская площадь, 6; Российская Федерация, 101000, Москва, ул. Мясницкая, 20

Список литературы