Основные формы межгосударственного сотрудничества в сфере миграции

Полный текст

Введение в проблему Формы межгосударственного сотрудничества многообразны. Начиная с первой отечественной монографии по этому вопросу [1], можно говорить о таких, как создание международных договоров двустороннего и многостороннего характера, учреждение международных организаций и осуществление непосредственных контактов между заинтересованными сторонами. Каждая из этих форм сотрудничества имеет свои особенности и неодинаковое значение для упорядочения общественных отношений в конкретных областях. За прошедшие полвека появилось множество промежуточных форм межгосударственного сотрудничества, их сочетания, однако с определенной долей обобщения можно воспользоваться этой схемой и сегодня, в частности, применительно к сфере миграции. Формулировка темы настоящей статьи отражает концептуальный взгляд автора на современное международно-правовое регулирование миграции: сотрудничество рассматривается именно в сфере миграции в целом, а не по отдельным вопросам миграции, которое также, безусловно, имеет место. Миграция - явление сложное и многогранное, «норма жизни в условиях мировой глобализации», как охарактеризовал ее в своем докладе Генеральный секретарь ООН[93]. Она включает в себя такие разные аспекты, как защита беженцев и других категорий вынужденных мигрантов, борьба с торговлей людьми и иными видами незаконной миграции, защита прав человека на различных стадиях миграции, перемещение трудящихся-мигрантов и многое другое. Как различаются между собой эти аспекты, так и сотрудничество по каждому из них имеет свои особенности. И в отечественной, и в зарубежной науке каждому из таких аспектов посвящена обширная литература. Угол зрения на миграцию в данной работе иной. Несмотря на всю свою многогранность, миграция всегда (за исключением ситуации внутреннего перемещения людей) представляет собой пересечение людьми границ государств. С позиций государств любая миграция имеет потенциал как негативного воздействия на безопасность государства, так и позитивного вклада в развитие государства и общества. С точки зрения мигрантов, миграция - путь к лучшей жизни в самом широком смысле слова, в том числе иногда и просто к сохранению самой жизни. И для государств, и для мигрантов существенно, чтобы во всех ситуациях территориального перемещения соблюдались права человека. Этот общий контекст задает определенные рамки межгосударственного взаимодействия, позволяющий выявить общие правила и исключения. Соответственно, в настоящей статье делается попытка выявить общие подходы к миграции в целом, а не отдельным проблемам в миграционной сфере, и там, где реализация таких общих подходов в основных формах межгосударственного сотрудничества еще не сложилась, выдвинуть объяснения имеющемуся положению дел и предложить пути совершенствования. С учетом некоторого отставания России в таком всеобъемлющем осмыслении международно-правового регулирования миграции при несомненной важности его для нас как страны происхождения, транзита и назначения, имеющей второе по величине число мигрантов на своей территории (11 млн человек на 2013 г.) [2. P. 2], считаем предпринятую попытку востребованной и актуальной. Системный подход к международно-правовому регулированию миграции, равно как и более широкие сценарии глобального управления миграцией должны иметь в своей основе ясное представление об объеме консенсуса государств по вопросам целостного взгляда на миграцию. Основы современного отношения к миграции со стороны государств были программно сформулированы на Конференции по народонаселению и развитию, состоявшейся в 1994 г. Каире (Египет). В самом общем виде они сводятся к следующему. «Для индивидов миграция зачастую представляет собой рациональные и динамичные усилия по поиску новых возможностей в жизни. … Вместе с тем к миграции побуждают также такие подталкивающие факторы, как несправедливое распределение ресурсов в области развития, выбор несоответствующих технологий и отсутствие доступа к имеющимся земельным ресурсам. … В то же время миграция имеет как позитивные, так и негативные экономические, социальные и экологические последствия для мест происхождения и мест назначения мигрантов» (п. 9.1. в отношении распределения населения и устойчивого развития)[94]. «Упорядоченная международная миграция может оказывать позитивное воздействие как на общины происхождения мигрантов, так и на принимающие общины… Вместе с тем международная миграция означает для многих стран происхождения потерю людских ресурсов и может привести к возникновению политической, экономической или социальной напряженности в принимающих странах. Эффективная политика в области международной миграции должна строиться с учетом ограниченных экономических возможностей принимающей страны, влияния миграции на принимающее общества и ее воздействия на страны происхождения. Решение проблемы международной миграции в долгосрочном плане зависит от обеспечения всему населению возможности оставаться в своей стране» (п. 10.1. в отношении международной миграции)[95]. Эти идеи в дальнейшем были повторены на двух Диалогах на высоком уровне по вопросу о международной миграции и развитии (2006 и 2013 гг.) [3, 4], прозвучали на Саммитах по принятию повестки дня в области развития на период после 2015 г.[96] [5] и других всемирных встречах межгосударственного уровня. Таким образом, стремление к ослаблению негативных последствий миграции и увеличение использования выгод от нее составляют суть всего международного сотрудничества в данной сфере, наряду с общей работой по решению проблем развития во имя создания благоприятных условий для благополучия и процветания каждого человека в пределах страны своего гражданства. Международно-правовое сотрудничество государств по вопросам миграции в форме заключения международных договоров Необходимость комплексного подхода к миграции все чаще озвучивается с самых высоких трибун: Саммита по вопросу перемещений больших групп беженцев и мигрантов 19 сентября 2016 г. (пп. 22, 46 и др. принятой на саммите Декларации о беженцах и мигрантах[97]), Саммита по гуманитарным вопросам 23-24 мая 2016 г. (п. 91 Доклада Генерального секретаря; часть В основной обязанности 3 Повестки дня в интересах человечества, являющейся приложением к указанному докладу[98]) и др. Несмотря на это сохраняется определенная непоследовательность в наполнении содержанием этого утверждения. Так, начиная еще с первых резолюций Генеральной Ассамблеи ООН проблемы миграции ставились в самом разном контексте и в самом разном объеме. Генеральная Ассамблея ООН касалась миграции в связи с проблемами беженцев и перемещенных лиц (отдельно палестинских беженцев, отдельно беженцев в некоторых государствах, например, в Марокко, Тунисе), перемещений работников и защиты прав человека, поддержания суверенитета государств и связи демографических вопросов с миграцией и развитием применительно к «малоразвитым» странам (терминология резолюций Генеральной Ассамблеи ООН середины ХХ в.) и странам европейским. Предсуществование возникновению ООН Международной организации труда, фокусирующейся на стандартах в отношении трудящихся, и первых инициатив Лиги Наций касательно беженцев предопределили особое внимание к двум этим аспектам миграции и после учреждения Организации Объединенных Наций. Однако невозможность четкого отделения даже этих двух вопросов друг от друга вела к смешению проблем в документах организации по различным проблемам миграции. Приведем лишь по одному примеру из первых и новейших документов. Одна из первых резолюций Генеральной Ассамблеи ООН (от 16 мая 1949 г.) получила говорящее само за себя в рассматриваемом контексте название - «Дискриминационная практика некоторых государств в отношении труда иммигрантов и, в частности, в отношении труда лиц, набранных среди беженцев»[99]. Доклад Генерального секретаря ООН «В условиях безопасности и достоинства: решение проблемы перемещений больших групп беженцев и мигрантов» от 21 апреля 2016 г.[100], положенный в основу обсуждения на Саммите по вопросу перемещений больших групп беженцев и мигрантов 19 сентября 2016 г. и принятой на его основе декларации[101], с одной стороны, говорит о необходимости раздельных подходов к проблемам беженцев и мигрантов, например, через выработку к 2018 г. двух отдельных рамочных основ: одной о беженцах (пп. 70, 102 доклада, п. 19 Приложения I к декларации), другой о безопасной, упорядоченной и законной миграции (пп. 87, 105 доклада, п. 1 Приложения II к декларации). С другой стороны, доклад оперирует данными по вынужденным и добровольным мигрантам в целом (п. 12 доклада и п. 3 декларации), содержит целый раздел, применимый к беженцам и мигрантам одинаково (например, часть А Раздела VI доклада под названием «Обеспечение безопасности и достоинства при перемещениях больших групп беженцев и мигрантов», раздел II декларации «Обязательства, касающиеся как беженцев, так и мигрантов»). Пункт 21 декларации, следующий под подзаголовком «Обязательства», вообще содержит следующие строки: «Мы одобрили сегодня комплекс обязательств, касающихся как беженцев, так и и мигрантов, а также комплексы обязательств, касающихся отдельно беженцев и отдельно мигрантов. … Некоторые обязательства относятся главным образом к какой-либо одной группе людей, но они могут относиться и к другой группе. Кроме того, все они определены в контексте перемещения больших групп людей, вопрос о которых мы рассматриваем сегодня, однако их можно распространить также и на регулируемую миграцию». Таким образом, можно наблюдать определенные концептуальные «шатания» между реальностью конкретных шагов по частным вопросам международно-правового регулирования миграции и востребованностью системного, комплексного международно-правового подхода к миграции в целом. В отсутствие единого договора обратимся к имеющемуся многообразию источников международно-правового регулирования миграции с целью его краткой систематизации. Анализируя современное состояние международно-правового регулирования миграции, нашедшего отражение в международных договорах, можно выделить четыре основные сферы правового регулирования: защита вынужденных мигрантов (прежде всего беженцев); защита прав мигрантов; борьба с незаконной миграцией; регулирование миграционных потоков (в контексте интеграционных процессов, прежде всего потоков трудовых мигрантов). Защита вынужденных мигрантов (прежде всего беженцев). Основными международно-правовыми документами являются Конвенция о статусе беженцев, подписанная в Женеве 28 июля 1951 г.[102], и протокол к ней, подписанный в Нью-Йорке 31 января 1967 г.[103] Они закрепляют основы правового статуса беженцев, в частности, важнейший принцип невысылки. В настоящее время в этих договорах участвует более 140 государств мира. Прогрессивное развитие защита беженцев получила на региональном уровне, в Конвенции, регулирующей специальные аспекты проблем беженцев в Африке 1969 г.[104], Картахенской декларации о беженцах 1984 г.[105], Соглашении СНГ о помощи беженцам и вынужденным переселенцам 1993 г.[106] и других документах. В отношении лиц, перемещенных внутри страны, на универсальном уровне в 1998 г. были приняты Руководящие принципы[107], а на региональном - уже два международных договора (в Африке) и значительное число актов рекомендательного характера (в остальных регионах). Защита прав мигрантов осуществляется как в контексте прав человека, так и самостоятельно. Из прав человека для мигрантов наиболее значимыми являются право на свободу передвижения, запрет дискриминации, право на защиту семейной жизни и т.д. Защита этих прав осуществляется как на универсальном уровне, так и на региональном, в том числе с использованием таких международно-правовых механизмов как рассмотрение индивидуальных жалоб (например, в Комитете по правам человека, созданном на основании Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г.), судебное разбирательство (например, в Европейском суде по правам человека, действующем в соответствии с Европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод 1950 г.). Специальные права мигрантов касаются прежде всего трудящихся мигрантов. В этом отношении действует ряд документов, разработанных Международной организацией труда (МОТ), а также принятая в 1990 г. Международная конвенция о защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей, в которой установлены основные права человека и свободы, которыми должны пользоваться все трудящиеся-мигранты и члены их семей, и определены права трудящихся-мигрантов, имеющих постоянный статус. На двустороннем уровне государства также зачастую включают правозащитные положения в международные договоры по вопросам миграции. Борьба с незаконной миграцией на универсальном уровне стала предметом двух документов Организации Объединенных Наций 2000 г.: Протокола о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми[108], и Протокола против незаконного ввоза мигрантов по суше, морю и воздуху[109], которые дополняют Конвенцию ООН против транснациональной организованной преступности. Первый протокол нацелен на предупреждение торговли людьми и борьбу с нею, обеспечение защиты жертв такой торговли и содействие сотрудничеству между государствами-членами в интересах достижения этих целей. Второй протокол представляет собой эффективный механизм пресечения незаконного ввоза людей и борьбы с ним, где вновь подтверждается, что сама по себе миграция не является преступлением, а мигранты могут являться жертвами, нуждающимися в защите. Из региональных документов можно назвать Соглашение государств-участников СНГ в борьбе с незаконной миграцией 1998 г.[110], Соглашение СНГ о сотрудничестве по противодействию нелегальной трудовой миграции из третьих государств 2010 г.[111] и др. В двустороннем порядке в сфере борьбы с незаконной миграцией распространены соглашения о реадмиссии, сущность которых составляют взаимные обязательства государств принять обратно своих граждан, граждан третьих стран и лиц без гражданства, незаконно прибывших на территорию договаривающейся стороны или остающихся там без законных оснований, если данные лица прибыли с территории этой договаривающейся стороны [6]. Только на 2000 г. по миру действовало более трехсот подобных соглашений. Регулирование миграционных потоков, под которыми подразумеваются потоки трудовых мигрантов в экономическом, а не правозащитном смысле, на универсальном уровне практически отсутствует. Речь идет о вопросах допуска к рынку труда и миграции с этой целью (в отличие от вопросов защиты конкретных трудовых прав). В этой части преобладает сотрудничество государств на региональном и двустороннем уровне, поэтому данную группу источников можно также назвать посвященной регулированию в рамках организаций интеграции перемещения трудящихся [7]. В различных регионах мира вопросы миграции рабочей силы и, в меньшей степени, других категорий лиц охватываются развивающимися по сходному пути процессами экономической интеграции. Европейский Союз здесь занимает лидирующие позиции и даже служит образцом для ряда интеграционных объединений Африки и Америки [7, 8]. На двустороннем уровне в части регулирования миграционных потоков преобладают соглашения о программах приглашения рабочих или встречных миграционных потоках рабочей силы в целом, как например, между латиноамериканскими государствами Эквадор, Колумбия, Доминиканская Республика и Испанией В рамках Организации экономического сотрудничества и развития на 2004 г. было заключено более 170 двусторонних соглашений по вопросам миграции рабочей силы [9. С. 203]. Иные классификации источников имеются как в исследованиях, выполненных под эгидой международных организаций, так и академических трудах. Так, в работах Международной организации по миграции предлагается, mutatis mutandi, и другая классификация источников: миграция и развитие, содействие миграции (вопросы трудовой миграции, воссоединение семей, интеграция мигрантов), регулирование миграции (техническое и оперативное сотрудничество, информационно-образовательные программы) и вынужденная миграция (Section 1.2. Topic One. A Model for Comprehensive Migration Management [10]). Б. Гош выделяет три сферы нормативного сотрудничества государств: первая - свобода передвижения; вторая - защита прав мигрантов и развитие их благосостояния; третья - меры борьбы и профилактики в части борьбы с торговлей людьми и иными формами незаконной миграции [11]. В докладе Генерального секретаря ООН[112] к нормативным основам сотрудничества государств по вопросам международной миграции отнесены международные обязательства государств по защите прав человека, выработанные ООН, по защите прав трудящихся-мигрантов, принятые МОТ; по борьбе с торговлей людьми и незаконным ввозом мигрантов; по вопросам защиты беженцев. Отдельно отмечены Венская конвенция о консульских сношениях 1963 г., режим ВТО относительно предоставления услуг (способ 4) и «мягкое право», связанное с проблемами развития. В монументальном труде европейских специалистов по международно-правовому регулированию миграции [12] дается очерк обо всех видах источников международного права, применимых к миграции, и среди международных договоров выделяются следующие группы (по отраслям действующего международного права): международное право прав человека; право беженцев; трудовое право; торговое право; морское и воздушное право; уголовное право; консульское и дипломатическое право. Очевидно, что работа по совершенствованию договорной формы сотрудничества государств касательно международно-правового регулирования миграции далека от завершения как на теоретическом, так и на политико-правовом уровнях. Недоговорные формы сотрудничества государств по вопросам миграции Переходя к недоговорным формам сотрудничества государств, рассмотрим специфику действия международных межправительственных организаций в сфере миграции, а также коснемся менее формализованных форм сотрудничества между государствами. Как не раз было отмечено исследователями [13. C. 100-101; 14. P. 17-33], в настоящее время не существует какой-либо одной международной организации, которая бы охватывала своей компетенцией все вопросы, связанные с международной миграцией, или выполняла координирующую функцию по ним всем. Организаций в сфере миграции множество, и их компетенция дублируется, однако, без значительных противоречий. Все больше организаций осознают связь между миграцией и своей непосредственной компетенцией, будь то безопасность, здоровье или торговля, и инкорпорируют миграцию в сферу своей деятельности. На эту ситуацию как на проблемную указал и Ф. Крепо, Специальный докладчик по вопросу о правах человека мигрантов, в своем докладе от 7 августа 2013 г.[113], объяснив в п. 87 данную проблему «рядом сложных причин» и рассмотрев возможные будущие модели управления миграцией на глобальном уровне. В качестве таковых Специальный докладчик выделил возможность создания нового учреждения ООН (в том числе за счет слияния МОМ и УВКБ), распространение мандата УВКБ ООН на всех мигрантов, создание ведущего учреждения по вопросам миграции (на основе УВКБ, МОТ или УВКПЧ) и, что отчасти было осуществлено в 2016 г.[114], введение Международной организации по миграции с пересмотренным мандатом в состав ООН. Каждый из рассмотренных вариантов имеет свои существенные недостатки, что было также отмечено[115]. Отсутствие единой международной организации, каким бы объективным оно ни было, имеет свои последствия как для государств, так и для существующих международных организаций. Государства, в целом весьма сдержанно относящиеся к принятию на себя дополнительных обязательств в сфере миграции (на что еще в 1978 г. указывал проф. Г.С. Гудвин-Гилл [15. P. 3, 21, 51, etc.]), продолжают нуждаться во взаимодействии с другими субъектами международных отношений для усиления эффективности собственных действий. Если участие в международных межправительственных организациях является слишком жесткими для государств рамками, то избираются более гибкие формы [12], к которым относятся региональные консультативные процессы [16-17], Глобальный форум по миграции и развитию [18, 19]. В то же время международные организации, все большее число которых видит связь своей непосредственной компетенции с проблемами миграции, исходят из соображений эффективности расходования ограниченных ресурсов и создают механизмы координации, к которым относится, например Группа по проблемам глобальной миграции или кластерный подход к решению проблем лиц, перемещенных внутри страны [20-22]. Таким образом, общие институциональные подходы к миграции, сценарии глобального управления миграцией, во-первых, становятся востребованными, озвучиваются уже на уровне ООН, Глобальной комиссии по вопросам международной миграции, а во-вторых, в отсутствие в настоящее время единой международной организации с всеобъемлющим мандатом в сфере миграции государства наращивают сотрудничество в менее обязывающих формах, а международные межправительственные организации стремятся к усилению координации между собой через учреждение специальных механизмов. Заключение Какие вызовы стоят перед государствами в деле совершенствования основных форм сотрудничества в сфере миграции? Представляется, что коренным вызовом является один: способность государств принять фактическое положение дел как основу для развития сотрудничества. Противоположностью этому является умышленное или неумышленное искажение картины международной миграции через манипуляции данными. Поясним. Когда в 1994 г. прозвучал призыв к усилению фактологической базы (п. 10.8. Программы действий), государства находились уже в неравном положении в своих возможностях сбора необходимой информации. Однако Доклад Генерального секретаря ООН 2006 г.[116] носил достаточно сбалансированный характер и явил миру самое полное и ясное представление о международной миграции из всех, сделанных как до, так и после этого. С течением времени, однако, государства наращивали свой потенциал по сбору данных, каждое - в меру наличия ресурсов. Но можно ли сравнить, например, бюджеты Испании и Зимбабве, США и Бангладеш? Различия в возможностях здесь достаточно четко коррелируют с объединением государств в группы развитых и развивающихся, государств глобального Севера и глобального Юга, государств приема и государств происхождения мигрантов. На подогреваемое, прежде всего на политическом уровне, противопоставление интересов в сфере миграции между этими группами как на фактор, негативно сказывающийся на формировании нормативных и институциональных основ международно-правового регулирования миграции, указывает уже не только академическая наука, но и эксперты ООН: «Направляющие и принимающие государства часто не сходятся во взглядах на вопросы управления миграцией, несмотря на то, что миграция при благом управлении ею может принести выгоды и тем и другим. Государства назначения часто за являют о необходимости ограничить иммиграцию в силу своих экономических интересов, даже при том, что в этих странах существуют неудовлетворенные, а зачастую и непризнаваемые потребности в рабочей силе. Кроме того, государства часто приносят права человека в жертву своим представлениям об интересах безопасности, несмотря на то, что подавляющее большинство мигрантов, в том числе незаконно пересекающих границу, не представляют никакой угрозы безопасности. Специальный докладчик полагает, что причинами нежелания государств принимать более активное участие в управлении миграцией на глобальном уровне являются политическое давление на национальном уровне, а также популистский антииммигрантский дискурс, все шире распространяющийся в странах всех регионов мира»[117]. Безусловно, международные организации оказывают помощь развивающимся государствам в данном направлении, однако даже данные о том, какие пункты реализуются одной и другой группой государств в их списочном сопоставлении, нелегко отыскать. Следствием этого неравенства является искажение общего представления о ситуации с миграцией в мире в целом, возможность располагающих данными умолчать об одном и выпятить другое. Наиболее ярким примером тут может быть отнюдь не известное широкой публике соотношение развитых и развивающихся стран в распределении вынужденных мигрантов в мире (а точнее лишь меньшей их части - беженцев): 87,2% беженцев в мире на 2013 г. живут в странах глобального Юга [2. P. 4]. В 2005 г. развивающиеся страны принимали 80% беженцев[118]. На обыденном уровне соотношение стран в вопросе приема беженцев представляется если не обратным имеющемуся, то хотя бы паритетным. Именование событий 2014 г. и последующих годов «кризисом» беженцев только усугубляет неверное восприятие проблем миграции в мире, особенно потому, что приведенные выше данные о несении бремени помощи вынужденным мигрантам в основном развивающимися государствами в последних документах изъяты. Ясное представление о миграции как явлении объективной действительности - это основа истинно взаимовыгодного сотрудничества, действительной реализации всех потенциальных выгод от миграции и эффективного решения порождаемых миграцией проблем, в том числе через различные формы межгосударственного сотрудничества. Искажение картины всегда завершается недолговечностью мер, принятых на основе ложных данных, и их неэффективностью. В этой связи напрашивается аналогия между разработкой и принятием Конвенции о правах всех трудящихся-мигрантов и членов их семей 1990 г. и амбициозным планом, выраженным в Нью-Йоркской декларации о беженцах и мигрантах от 19 сентября 2016 г. Идея конвенции не была встречена государствами с энтузиазмом, но, не смотря на это, конвенция была всё же разработана и подписана [23]. В итоге ни одно государство из числа ведущих по числу принимаемых международных мигрантов к документу не присоединилось, что делает вклад Конвенции в защиту прав мигрантов достаточно условным. Аналогично обстоит дело и с последним планом исторического масштаба: миграционная ситуация последних лет называется «кризисом» в отражение сложностей нескольких европейских государств (с приемом лиц в поисках защиты) при лицемерном замалчивании того, что не европейские, а развивающиеся государства, в том числе беднейшие, несут почти 9/10 бремени защиты вынужденных мигрантов [2. P. 4]. Едва ли призыв к разработке к 2018 г. двух рамочных договоров по проблемам миграции и беженцев, соответственно, завершится созданием эффективной работающей международно-правовой базы в таких условиях. Формы сотрудничества государств по вопросам миграции многообразны, но многообразие это не ново. Равным образом, эффективность сотрудничества, как и века назад, зависит от достижения действительного, а не просто благообразно оформленного, лукавого по содержанию согласования воль между государствами. Системный подход к миграции объективно осознается государствами, проскальзывает в подписываемых ими документах, явствует из многообразия избираемых организационных форм сотрудничества и взаимодействия между ними. Однако представляется преждевременным на настоящем этапе говорить о его реализуемости в очевидных и прозрачных формах принятия единого договора, комплексно устанавливающего права и обязанности государств относительно миграции в целом, или учреждения международной организации с мандатом подобного рода. REFERENCES [1] Bahov AS, Zaharova NV, Lukin PI, etc. Mezhdunarodno-pravovye formy sotrudnichestva socialisticheskih gosudarstv. Shurshalov VM, editor. Moscow: Izd-vo AN SSSR; 1962. 467 p. (In Russ.). [2] The number of international migrants worldwide reaches 232 million. Population Facts. No. 2013/2. September 2013. United Nations. Department of Economic and Social Affairs. Population Division. 4 p. (In English). [3] High-level meetings of the 68th Session of the General Assembly: 3-4 October 2013 [Internet]. High-level Dialogue on International Migration and Development: «Making Migration Work» [cited 10 October 2016]. Available from: http://www.un.org/en/ga/68/meetings/migration/. (In English). [4] High-level Dialogue on International Migration and Development [Internet] [cited 10 October 2016]. Available in Russ from: http://www.un.org/ru/development/migration/dialogue.shtml. (In English). [5] Abashidze AKh, Solntsev AM, Kiseleva EV, Koneva AE, Kruglov DA. Achievement of Sustainable Development Goals (2016-2030): International legal dimension. Bulletin of the Russian Peoples' Friendship University. Series Law. 2016;(1):65-78. (In Russ.). [6] Kazhaeva OS. Institut readmissii v mezhdunarodnom prave [dissertation]. Moscow; 2014. 236 p. (In Russ.). [7] Azoulai L de, Vries K, editors. EU Migration Law: Legal Complexities and Political Rationales. Oxford: Oxford University Press; 2014. 256 р. (In English). [8] Mansuett HR. Circulation of Workers in the Law of MERCOSUR. In: Franca Filho MT, Lixinski L, Olmos Giupponi MB, editors. The Law of MERCOSUR. Oxford and Portland, Oregon: Harts Publishing; 2010. p. 241-258. (In English). doi: 10.5040/9781472565273.ch-013. [9] Rukovodstvo po razrabotke jeffektivnoj politiki v oblasti trudovoj migracii v stranah proishozhdenija i naznachenija. OSCE, IOM, ILO; 2006. 293 p. (In Russ.). [10] Essentials of Migration Management for Policy Makers and Practitioners [Internet]. Vol. One. Migration Managements Foundations. IOM, 2004 [cited 10 October 2016]. Available from: http://www.rcmvs.org/documentos/IOM_EMM/index.html. (In English). [11] Ghosh B. Managing migration: Interstate cooperation at the global level. Is the emergence of a new paradigm of partnership around the corner? Interstate cooperation and migration. Berne initiative studies. IOM, 2005 [cited 10 October 2016]. Available from: http://unesdoc.unesco.org/images/0013/001391/139149e.pdf. (In English). [12] Opeskin B, Perruchoud R, Redpath-Cross J, editors. Foundations of International Migration Law. New York: Cambridge University Press; 2012. 494 p. (In English). doi:10.1017/ CBO9781139084598. [13] Kiseleva EV. Mezhdunarodno-pravovoe regulirovanie migracii: istorija i sovremennost'. Moscow: RUDN; 2015. 198 p. (In Russ.). [14] International Migration and Development: Contributions and Recommendations of the International System. United Nations, UNFPA, IOM; 2013. 432 p. (In English). [15] Goodwin-Gill GS. International Law and the Movement of Persons between States. Oxford: Clarendon Press; 1978. 324 p. (In English). [16] Hansen R. An assessment of principal regional consultative processes on migration. International Organization for Migration, 2010. IOM Migration Series, No. 38. Available at: https://www.iom.int/sites/default/files/our_work/ICP/RCP/mrs_38_en.pdf (accessed 10.10.2016). (In English). [17] Klekowski von Koppenfels A. The role of regional consultative processes in managing international migration. International Organization for Migration, 2001. IOM Migration Series, No. 3 [cited 10 October 2016]. Available from: http://publications.iom.int/system/files/pdf/mrs_3.pdf. (In English). [18] Klishas AA, Kiseleva EV. Global forum on migration and development (Port Louis, Mauritius, 19-22 november 2012). Eurasian Law Journal. 2013; (4): 43-46. (In Russ.). [19] Omelaniuk I, editor. Global Perspectives on Migration and Development: GFMD Puerto Vallarta and Beyond. Global Migration Issues Series. Vol 1. Springer Netherlands; 2012. 245 p. (In English). doi: 10.1007/978-94-007-4110-2. [20] Global Protection Cluster. Handbook for the Protection of Internally Displaced Persons, June 2010 [cited 10 October 2016]. Available from: http://www.globalprotectioncluster.org/ _assets/files/news_and_publications/ IDP_Handbook_EN.pdf. (In English). [21] Global Protection Cluster. Placing Protection at the Centre of Humanitarian Action: Study on Protection Funding in Complex Humanitarian Emergencies, 17 September 2013 [cited 10 October 2016]. Available from: http://www.globalprotectioncluster.org/_assets/ files/news_and_publications/ GPC_funding_study_online_EN.pdf. (In English). [22] Lyytinen E. UNHCR’s protection of internally displaced persons (IDPs ) under the cluster approach. Institute of Migration, 2008. Web reports 41. 42 p. (In English). [23] Guchteneire P de, Pecoud A, Cholewinski R., editors. Migration and Human Rights: The United Nations Convention on Migrant Workers' Rights. IOM, Geneva; 2009. 450 p. (In English). doi: 10.1017/CBO9780511811272. © Киселева Е.В., 2016

Об авторах

Екатерина Вячеславовна Киселева

Российский университет дружбы народов

Email: kiseleva_ev@pfur.ru
Юридический институт ул. Миклухо-Маклая, 6, Москва, Россия, 117198

Список литературы