Том 23, № 1 (2023): Международная безопасность: глобальные и региональные тренды

Несмотря на всплеск конфликтов на рубеже XX-XXI вв. и активизацию миротворческой деятельности, участие женщин в миротворческих операциях было скорее исключением из правил, нежели стандартной практикой. Вместе с тем в фокусе внимания Организации Объединенных Наций (ООН) оказались проблемы негативного и непропорционального воздействия внутренних вооруженных конфликтов на женщин и детей. На протяжении последних двух десятилетий ООН работает над внедрением гендерной перспективы в архитектуру миротворчества. Отправной точкой стала принятая Советом Безопасности ООН (СБ ООН) в 2000 г. резолюция 1325, признававшая важность гендерной перспективы в вопросах мира и безопасности. Дальнейшие планомерные действия ООН в этом направлении позволили изменить представление о женщинах как о беспомощных жертвах вооруженных конфликтов и признать их активными акторами в деле укрепления мира и безопасности. Цель исследования - осветить текущее состояние выполнения обязательств международного сообщества в отношении женщин в контексте повестки мира и безопасности для восполнения образовавшихся теоретических лакун и обозначения дальнейших путей повышения роли женщин в качестве агентов мира и безопасности. Авторы использовали междисциплинарный, исторический и структурно-функциональный подходы, провели контент-анализ официальных документов и данных ООН, а также аналитических докладов международных организаций, ознакомились с актуальными научными трудами отечественных и зарубежных ученых. Полученные результаты подтверждают гипотезу о том, что принятие резолюции СБ ООН 1325 (2000) позволило изменить миротворческие практики ООН в контексте широкомасштабной повестки дня «Женщины, мир и безопасность» и сформировать новые подходы к участию женщин на всех стадиях мирных процессов. Активное и равноправное участие женщин в мирных переговорах и реализации политических решений стало важным фактором укрепления мира и безопасности. Однако текущая деятельность ООН не ограничивается участием женщин в миротворчестве. Помимо изменений в планировании и комплектовании миротворческих операций ООН работает над решением менее афишируемых поведенческих проблем, включая предотвращение сексуального и гендерного насилия, а также повышение профессиональных навыков миротворческого персонала. Вместе с тем увеличение численности женщин в военных и полицейских миссиях ООН вызывает некоторую озабоченность международного сообщества по поводу потенциальной маскулинизации женщин-миротворцев.

В течение всего периода независимого развития, то есть с 30 июня 1960 г., Демократическая Республика Конго (ДРК) находилась в состоянии перманентной политической нестабильности. Страна пережила череду гражданских войн и локальных конфликтов, причинами которых, как и в других африканских странах, становились межэтнические и межконфессиональные противоречия, борьба за власть и доступ к природным ресурсам, неспособность правительств контролировать ситуацию на периферии и т. д. Особенностью конголезских конфликтов является неизменное вмешательство в них и в политику ДРК в целом внешних игроков, прежде всего сопредельных стран. Наибольшую роль в сохранении перманентной нестабильности в Конго сыграла Руанда. Это отмечается во многих работах российских и зарубежных исследователей, однако комплексный анализ исторических предпосылок и современных факторов влияния этой страны на ситуацию в ДРК африканистами проведен не был, и данная работа нацелена на восполнение этого пробела. Цель исследования - выявление политических и экономических мотивов присутствия руандийской армии на конголезской территории, исследование роли национальных лидеров двух государств: П. Кагаме, Л.-Д. Кабилы, Ж. Кабилы и Ф. Чисекеди - в политическом развитии Конго, а также причин вспыхнувшего в 2022 г. конфликта между ДРК и Руандой. Использован комплексный подход к рассматриваемым процессам и явлениям, а также принципы сравнительного анализа данных и критической оценки информации. Актуальность предмета исследования обусловлена как возрастанием политической нестабильности в Африке и в мире в целом, так и заметным ростом влияния стран Африканского континента на международные политические и экономические процессы.

Географическая область Сахель представляет особый интерес при изучении проблем региональной безопасности, которые на протяжении десятилетий оказывают негативное воздействие на политическое, экономическое и социальное взаимодействие в Африке. В регионе наблюдается массовый всплеск насилия со случаями смертельного исхода, а группировки боевиков продолжают расширять свою деятельность, продвигаясь на юг и угрожая прибрежным районам Западной Африки. В исследовании рассмотрены вопросы безопасности регионов Сахель и Липтако-Гурма, включающих сопредельные государства с общими историко-географическими корнями. Авторы обращаются к теории комплексов региональной безопасности (ТКРБ) Б. Бузана и О. Вейвера в качестве основы для дискурса об угрозах безопасности и их динамике в регионе. Положения данной теории вносят большой вклад в понимание ситуации с безопасностью в регионе Липтако-Гурма. Сложное переплетение вызовов и угроз в регионе свидетельствует о невозможности противодействия им со стороны отдельных государств, а требует более широкого комплексного подхода. Отмечается, что возникшая напряженность между Францией и Мали в связи с выходом Мали из состава «Сахельской пятерки» (G5 Sahel) ведет к усилению нестабильности в регионе. Выявлено, что региональный характер угроз безопасности во многом определяется географической близостью стран, которая предполагает тесное взаимодействие в сфере безопасности. Также показано, что национальная безопасность любого государства региона не может быть обеспечена в отрыве от безопасности его соседей. Таким образом, взаимная заинтересованность могла бы способствовать формированию более широкой региональной инициативы в области безопасности, которая сплотила бы их в борьбе с общей угрозой - терроризмом.

Актуальность исследуемой темы обусловлена не ослабевающим уже в течение ряда лет интересом международного сообщества к борьбе за лидерство между Ираном и Королевством Саудовская Аравия (КСА), развернувшейся на Ближнем Востоке. Растущие опасения КСА и ее геополитических союзников в лице США и малых аравийских монархий, связанные с усиливающимся влиянием Ирана на военно-политическую обстановку в Сирии и Ираке, воскресили в международном дискурсе вопрос о реальности или невозможности создания так называемого «шиитского полумесяца» под эгидой Тегерана. Идея заключается в объединении государств Ближнего и Среднего Востока, в которых мусульмане-шииты составляют подавляющее большинство или значительное меньшинство населения, что позволило бы обеспечить Ирану решительную победу в гонке за доминирование в регионе. Однако до сих пор вне поля зрения исследователей оставался вопрос количественной оценки реальных ресурсов государств, включаемых в состав «шиитского полумесяца». В этой связи целью исследования является доказательство отсутствия экономических и военно-политических предпосылок для формирования «шиитского полумесяца» посредством использования метода количественных показателей с привлечением баз данных, рейтингов и индексов и сетевого анализа поставок обычных вооружений внутри «суннитского» и «шиитского» блоков государств. Эмпирически исследование опирается на базы данных Конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД), Всемирной торговой организации (ВТО), Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Регистра обычных вооружений ООН, Стокгольмского института мира (SIPRI), рейтинги Doing Business, Human Capital, Global Firepower и др. Теоретико-методологической базой исследования послужил конструктивный реализм, учитывающий как количественные показатели, так и идеологические и ценностные установки государства при анализе международных отношений. Исследование показало, что «шиитский полумесяц» является сугубо пропагандистским конструктом, который не может стать реальным межгосударственным объединением.

Исследование посвящено анализу американского влияния в Иране после Второй мировой войны. Автор характеризует особенности реализации американских концепций в Иране, рассматривая то, как США содействовали проникновению в эту страну своих нефтяных корпораций, что не было возможно на более ранних этапах. Актуальность статьи обусловлена тем, что до настоящего времени акторы существенно не изменились, как и правила игры и мотивируемые ими действия. Несмотря на то, что инструментарий США был модернизирован, очень часто в регионе используются старые методы, изучение и анализ которых сегодня очень важны. Преследуемая автором цель заключается в оценке шагов, предпринятых Соединенными Штатами для усиления своего влияния в Иране после Второй мировой войны. Автор выявляет проблемы Ирана во второй половине ХХ в., изучая их параллельно с американскими концепциями, а также анализирует, как внешнеполитические концепции открывали путь для экспансионистской политики США. Каждая следующая администрация, приходя к власти, стремилась разработать собственную внешнеполитическую стратегию, которая отличалась бы от курса предыдущей администрации, особенно если она представляла позицию противоположной партии. Так, республиканец Д. Эйзенхауэр продвигал концепцию поддержки американских нефтяных консорциумов, открыв им дверь на Ближний Восток. После него демократ Дж. Кеннеди не стремился продолжать политику предшественника, хотя сохранил некоторые ее элементы. Дж. Кеннеди полагал, что если бы иранское правительство возглавил умелый премьер-министр, близкий к западной системе ценностей и способный правильно управлять экономикой Ирана, то для США в регионе Иран стал бы партнером, а не подопечным государством. После Дж. Кеннеди Л. Джонсон фактически продолжил политику в отношении Ирана, заключающуюся в содействии реформированию страны посредством «Белой революции». Однако, как показала история, «Белая революция» не решила в краткосрочной перспективе всех социально-экономических проблем Ирана, а перед монархией встали новые проблемы, ставшие впоследствии роковыми. Источниками работы послужили архивы президентов США, архив Госдепартамента США, мемуары ряда политиков, переписка президентов США и шаха Ирана, а также иранская пресса того времени. Методологической основой исследования послужил историко-сравнительный метод с использованием элементов контент-анализа.

Цифровая революция оказывает существенное влияние на все области мировой политики, в том числе и на практику международных переговоров и дипломатию, вынуждая адаптироваться к условиям новой цифровой реальности. Широкое распространение получает практика цифровой дипломатии, которая подразумевает использование социальных сетей для взаимодействия с широкой международной аудиторией. Появляются новые форматы дипломатии, ориентированные на работу с большими данными и технологиями машинного обучения и искусственного интеллекта. Исследование посвящено изучению влияния цифровой революции на практику международных переговоров. Методологически анализ основывается на структурно-функциональном подходе, согласно которому международные переговоры выступают в качестве структурного элемента дипломатии в ходе реализации внешнеполитического курса страны. При этом авторы выделяют в качестве инвариантов переговорной деятельности этапы, которые последовательно проходят любые международные переговоры, - подготовка к переговорам, их ведение и имплементация достигнутых результатов. Показано, что цифровая революция изменяет характер международных переговоров на всех этапах, создавая новые возможности в области тактики ведения переговоров, а также новые вызовы, прежде всего связанные с вопросами безопасности и конфиденциальности информации. Кроме того, развитие технологий формирует новые предметные сферы международных переговоров, посвященные регулированию интернета, обеспечению информационной безопасности и других проблем цифрового общества, а также способствует появлению и развитию новых форматов международных переговоров - многоуровневых переговоров и дистанционных переговоров в онлайн-режиме. Авторы приходят к выводу, что основные инварианты переговоров остаются прежними, однако цифровые технологии трансформируют доступные инструменты и тактику ведения переговоров. В этих условиях востребованы новые знания и компетенции у дипломатов, в частности, в области работы с данными и обеспечения информационной безопасности.

Мировая экономика продолжает испытывать последствия мировой рецессии 2020 г., спровоцированной пандемией коронавируса, а также резких сдвигов, произошедших в системе международных отношений в 2022 г. в результате жестких санкций, введенных коллективным Западом против России. Последствия этих ограничений затронули многие страны мира. Африканские государства не стали исключением, испытав на себе серьезное негативное воздействие этих санкций в результате роста мировых цен на зерновые культуры, а также нефть, газ, минеральные удобрения, что вызвало снижение объемов их импорта, которое ощутили на себе в первую очередь наиболее социально уязвимые группы населения. Кроме того, регионом были утрачены достигнутые ранее успехи в повышении уровня жизни и решении социальных проблем. Сложившаяся ситуация вновь продемонстрировала странам Африки, что только совместные усилия позволят минимизировать нанесенный ущерб и способствовать восстановлению экономик. В этой связи более актуальными стали вопросы развития экономической интеграции: перехода с субрегионального на региональный (континентальный) уровень экономической интеграции, рассмотрению которого посвящено исследование. Африканская континентальная зона свободной торговли, самая многочисленная в мире по числу стран-участниц, была запущена 1 января 2021 г. Совокупный ВВП государств этого объединения, население которых составляет 1,3 млрд чел., оценивается в 3,4 трлн долл. США. Ожидается, что к 2050 г. он увеличится более чем вдвое. Важным элементом экономической интеграции на континенте является создание в январе 2018 г. Единого африканского рынка воздушного транспорта, а также наличие планов по введению единого паспорта, который обеспечит свободное передвижение африканцев по континенту. Таким образом, развитие континентальной интеграции служит для Африки крайне важным и необходимым инструментом усиления внутрирегиональных связей, повышения производительности труда и конкурентоспособности африканских товаров. Кроме того, продвижение интеграции способствует укреплению экономических и политических позиций Африки в мире, что объективно содействует движению к многополярному миру.

Исследование посвящено изучению турецко-британского партнерства. Автор верифицирует приобретший популярность на фоне войны в Нагорном Карабахе 2020 г. в российском экспертном и журналистском сообществе тезис о том, что Великобритания оказывала существенное влияние на внешнюю политику Турции с целью дестабилизировать Южный Кавказ и вытеснить из региона Россию. Некоторые эксперты выдвигают гипотезу, что Лондон руками Анкары пытается реализовать проект «Великого Турана» на постсоветском пространстве в ущерб российским интересам. В качестве подтверждения гипотезы ее сторонники указывают на назначение бывшего посла Великобритании в Турции Р. Мура, имеющего тесные контакты с президентом Турции Р.Т. Эрдоганом, на должность главы МИ-6. Для проверки данной гипотезы анализируются торговые, финансовые и политические отношения Великобритании и Турции, а также степень близости их позиций относительно конфликтов в Сирии, Ливии и Нагорном Карабахе. Автор приходит к выводу, что Великобритания и Турция действительно являются тесными союзниками. Подтверждением этому служит то, что британское правительство лоббировало вступление Турции в ЕС, воздерживалось от вмешательства во внутренние дела страны, поддерживало Р.Т. Эрдогана во время попытки госпереворота в 2016 г. и не критиковало проазербайджанскую позицию Анкары во время карабахского конфликта. При этом недостаточно высокий уровень финансово-экономической взаимозависимости, стремление Турции играть самостоятельную роль на Ближнем Востоке и в Закавказье в обход НАТО, тесное сотрудничество Анкары с Москвой, являющейся геополитическим противником Лондона, а также наличие расхождений в подходах к сирийскому конфликту позволяет автору опровергнуть тезис о том, что Турция выступает «проводником интересов Великобритании» в Евразии.

-

-