Рецензия на книгу: Gunn G.C. Overcoming Ptolemy: the revelation of an Asian world region. Lanham, Maryland: Lexington Books, 2018. XXXIV, 289 p.

Аннотация

-

Полный текст

«География» Птолемея, созданная в середине I в. н.э., надолго забытая в Средние века и затем заново открытая для Западной Европы итальянскими гуманистами в XV в., послужила основой для развития картографии эпохи Великих географических открытий. Европейские карты XV-XVI вв. продолжают воспроизводить очертания карты Птолемея для значительной части побережий бассейна Индийского океана и большей части внутренних областей Азии и Африки. По мере того, как европейцы заново открывали для себя территории, известные в античности, Птолемеевские очертания на их картах постепенно замещались новыми, более достоверными сведениями. Последние элементы наследия Птолемея (в частности, в очертаниях Средней Азии и Центральной Африки) продержались на европейских картах до начала XIX в. В рецензируемой монографии Джеффри Ганн, в настоящее время почетный профессор университета Нагасаки, известный многочисленными трудами по истории Тихоокеанского региона, поставил перед собой амбициозную цель проследить процесс освоения и преодоления Птолемеевского наследия европейской картографией. Сам автор выделяет в своей работе четыре основных задачи [2. Р. xxxi]: 1) осветить, как Птолемеевские представления были восприняты позднесредневековой Европой из арабских источников; 2) проследить постепенную эрозию Птолемеевского образа мира с появлением новых данных; 3) на примере Индии, Индо-Китая и Китая показать, как традиционные представления о мире корректировались под воздействием новых знаний, полученных в эпоху европейской научной революции, 4) проследить, каким образом на основе астрономических измерений, проведенных иезуитами в Малакке, Тайланде и Макао, были исправлены унаследованные от Птолемея представления о завышенной протяженности Евразийского континента по долготе (с запада на восток), которые в свое время вдохновили экспедицию Колумба. На деле же получившуюся монографию нельзя свести к ограниченному числу «главных» задач или вопросов. Ганн явно относится к той категории авторов, которую Исайя Берлин обозначил как «лисы», то есть те, кто склонны тонуть в деталях, стремясь охватить самый широкий спектр явлений, отражающих все многообразие мира, в отличие от противоположной категории - «ежей», которые жестко придерживаются своей главной идеи или цели [1]. Монография Ганна представляет собой пестрое полотно, в котором можно найти краткое освещение почти любого из значимых вопросов, касающихся развития географических представлений, путешествий и открытий, картографии, навигации, да и науки в целом, а также сопутствующих политических реалий от античности и до XVIII в. В этом отношении монография может использоваться в качестве популярного введения в историю картографии и географии. Карта Птолемея в работе Ганна выступает не в качестве исследуемого объекта, но скорее служит поводом для обсуждения других тем и сквозным мотивом, искусственно соединяющим друг с другом различные сюжеты. Монография состоит из восьми частей. Тематика и содержание первых четырех частей довольно предсказуемы: они посвящены всему, что имеет отношение к развитию картографии, соответственно, в античности, в арабском мире, в средневековой Европе к XV веку, когда «География» Птолемея была заново открыта для европейского читателя и состоялась экспедиция Колумба, и, наконец, в эпоху Великих географических открытий XV-XVI вв. Предсказуемым образом в этих разделах рассказывается об основных исторических событиях, развитии технологий мореплавания и навигации, путешествиях, географических открытиях и наиболее важных трудах географов и картографов. В частности, подробно рассматривается вопрос о том, как Птолемей повлиял на представления Колумба о возможности достижения Индии западным путем. Следующие четыре главы посвящены более узким темам, содержание которых уже менее ожидаемо от книги по истории картографии. В пятой главе рассматриваются четыре произведения монументального объема, каждое из которых предлагает свое описание известного мира в форме рассказа о путешествиях: «Плавания и путешествия» Джованни Баттиста Рамузио (1550-1559 гг.), поэма «Лузиады» Луиса де Камоэнс (1572 г.), «Странствие» Фернана Мендеса Пинту (1614 г.) и «Космография» Петера Хейлина (1657 г.). При всех различиях между ними эти произведения, согласно Ганну, объединяет то, что все они сочетают в себе традиционные элементы, унаследованные в том числе от Птолемея, с новейшими сведениями. Шестая глава подробно рассказывает о том, как европейская картография постепенно преодолевала то, что Ганн называет «Птолемевской ловушкой» (Ptolemaic trap): представление о сильно завышенной протяженности Евразийского континента в долготном направлении (с запада на восток). В частности, рассказывается о новых методах измерения долготы, об астрономических наблюдениях иезуитов в Китае в XVI-XVII вв., и о французском проекте по проведению астрономических измерений в Сиаме и Китае в 1685-90 гг., позволивших, наконец, с достаточной точностью определить долготу этих территорий относительно Парижского меридиана и окончательно порвать с Птолемеевскими представлениями. Седьмая глава вся посвящена деятельности видного картографа и историка географии аббата Жана-Батиста де Анвиля (1697-1782 гг.), который, с одной стороны, получил известность благодаря своим картам Восточной Азии, а с другой стороны, был автором наиболее обстоятельного для своего времени исследования по истории географии в древности. На примере де Анвиля Ганн, по-видимому, пытается проиллюстрировать финальный этап процесса вытеснения Птолемеевских представлений новыми географическими реалиями. Особый интерес представляет собой восьмая глава, в которой Ганн прослеживает, как менялись представления о бассейне Южно-Китайского моря, начиная от Птолемея и заканчивая современными спорами о принадлежности островов Спратли. Попутно рассматриваются существовавшие в разные эпохи и в разных культурах концепции, определяющие права государства на владение морскими территориями. В частности, рассматриваются: римская концепция mare nostrum, провозглашавшая Средиземное море собственностью римского народа, значение Тордесильясского договора 1494 г., поделившего весь Земной шар вместе со всеми морями между Испанией и Португалией, выдвинутая в 1609 г. голландцем Гуго Гроциусом концепция mare liberum («открытого» моря, которое не может быть ничьей собственностью), и в ей противовес выдвинутая в 1635 г. англичанином Джоном Селденом концепция mare clausum («закрытого» моря, которое может быть владением того или иного монарха), а также различие между европейским и традиционным восточноазиатским пониманием того, как определяется территория государства и его границы. В целом монография Ганна, хотя и безусловно представляет собой интересное чтение, является не самостоятельным исследованием, а скорее не очень удачной компиляцией, напоминающей пестрое лоскутное одеяло, собранное из фрагментов, заимствованных из других работ и притом слабо связанных друг с другом. В этом отношении показательно то, как часто, в том числе без особой для того необходимости, Ганн цитирует мнения других исследователей, в ряде случаев выбирая для таких цитат не самых глубоких и авторитетных специалистов. Например, говоря об арабских географов, он часто ссылается на работу виконта де Сантарема [3], которая уже несколько устарела, а рассуждая о географических представлениях Колумба, он ссылается на заметку в популярном журнале [4].