ТИБЕТСКИЙ ПРИНЦИП ОТНОШЕНИЙ «ЧОЙ-ЙОН» В ЦИНСКИХ ИСТОЧНИКАХ XVII-XVIII ВВ

Полный текст

Введение. В середине XVII в. к власти в Тибете пришел Далай-лама V Нгаванг Лобсанг Гьяцо (1617-1682), глава школы тибетского буддизма Гелуг. Преобразования и реформы, проводимые им, имели своей целью распространение и укрепление принципов ненасилия, взаимопомощи, единения религии и политики (тиб. Сhos-srid, lugs gnyis, кит. 佛法 fófă) среди центрально-азиатских народов, исповедующих буддизм. Отношения и связи, как внутренние между различными регионами Тибета, ведомствами, личностями, так и внешние между Тибетом и другими государствами, строились на основе «чой-йон» (тиб. mchod-yon, кит. 檀越关系 tányuè guānxì) - отношениях «духовный наставник - светский покровитель». Это понятие представляет собой сложный культурный конструкт, связывавший сакральное и мирское и уходящий своими корнями в раннебуддийскую идею о взаимоотношениях между Дхармараджей (королем Дхармы, учения) и Чакравартином (правителем, «вращающим колесо» учения) [1. C. 224, 372]. В Тибете подобные отношения оформились как особый союз «лама-милосты- недатель», который существовал не только на личностном, но и на межинститутском уровне - между главами монастырей (школ) и светскими правителями соответствующих регионов. Семантика mchod-yon восходит к объединению двух фраз - mchod gnas, что означает «священник, духовное лицо» и yon bdag, то есть «донор, даритель» [11. P. 442; 14. P. 10]. Пагба-лама (1239-1289), который получил от хана Хубилая, основателя династии Юань (1271-1368), титулы «го ши» и «ди ши» (1), использовал принцип «чой-йон» применительно к тибето-монгольским отношениям: верховный лама становился религиозным советником и наставником императора, а император покровительствовал учению, защищал его интересы и являлся «милостынедателем» [12. P. 65-68]. То есть первый в этом случае оказывал моральное содействие, помощь советами, наставлениями, второй же, светский покровитель, оказывал материальную поддержку Тибету в лице духовных институтов. Встреча Далай-ламы V и цинского императора Шуньчжи в 1652 г. ознаменовала взаимное признание сторон в качестве «ламы - наставника государства» и «императора - покровителя тибетского буддизма» соответственно. На протяжении полутора веков отношения по типу «чой-йон» между Далайламами, Панчен-ламами и цинскими императорами играли важную роль в процессе развития тибето-цинских отношений. Важно понимать, что союз такого рода существовал не только между Далай-ламой и цинским императором. Подобные отношения существовали между лидерами других школ тибетского буддизма (оппозиционных Гелуг) и монгольскими покровителями: хошутами и джунгарами [3. C. 68]. Например, союз между Далай-ламой V и Шуньчжи вовсе не исключал существование такого союза между Далай-ламой V и хошутским Гуши-ханом (1582-1654). Гибкость системы «чой-йон» являлась очень важным обстоятельством для сохранения мирных и взаимовыгодных межгосударственных отношений. С другой стороны, такая гибкость позволяла тибетскому и цинскому правительствам объяснять и воспринимать различные вопросы взаимоотношений по-своему, что в конечном итоге привело не только к изменению трактовки самого принципа «чой-йон», а именно - к переосмыслению статуса Далай-ламы как наставника императора с его последующей деполитизацией в конце XVIII в. Историография и цель исследования. В настоящее время существует довольно много работ отечественных и зарубежных историков, посвященных особенностям тибето-цинских отношений и влиянию на них указанного принципа «духовный наставник - светский покровитель». К таким работам относятся статьи и монографии Е.Л. Беспрозванных, С.Л. Кузьмина, В.Л. Успенского, Ю. Исихамы, Дж. Хэвиа, Д. Руэгга, В. Шакабпы, Я Ханьчжана и др. В настоящей статье авторы затрагивают малоизученную тему - причины и последствия обращения правителей Тибета и Цинского Китая к принципу «чоййон», уделяя внимание его определенной трансформации под воздействием специфики тибето-китайских связей, в т.ч. обусловленных ролью событий в Тибете. Методы и материалы. В цинских источниках принцип «чой-йон» упоминается каждый раз, когда речь идет о необходимости взаимопомощи тибетского правителя и императора: то есть со стороны Далай-ламы медиативная помощь в общении цинского правительства и ванов других областей, влияние на исход конфликта и пр.; со стороны императора - финансовая поддержка, помощь военной силой, людьми и служащими кадрами. Это видно на примере текстов таких тибетских и цинских источников, как: письма правителей друг другу [9. C. 213-221], биографии Далай-лам (2), «Дай Цин личао шилу» («Правдивые записи Великой династии Цин по царствованиям») [2], «Циньдин коэрка цзилюе» («Высочайше утвержденное описание покорения гуркхов») [8], трактат «Ламашо» («Рассуждение о ламах») [7. C. 536] и др. Сопоставительный анализ источников показал, что некоторые данные в тибетских и цинских источниках различаются, в том числе в отношении принципа «чоййон». Следует отметить, что в настоящее время не все тибетские источники переизданы на китайском языке, что затрудняет объективную оценку фактов. Исследование проблемы. Обмен письмами между Далай-ламой V и императором Шуньчжи в 1640-х - начале 1650-х гг. не только имел целью приглашение лидера Гелуг ко двору, но также должен был показать признание Пекином Далай-ламы в качестве правителя Тибета, интерес маньчжуров к тибетской вере и религиозные цели сотрудничества [9. C. 224-225]. Описание встречи в 1652 г. в «Личао шилу» не лишено определенной степени учтивости: император всячески пытался подчеркнуть свое расположение к ламе и желание распространить тибетский буддизм среди своих подданных. Однако в тексте были упущены некоторые важные детали (положение правителей во время заседания, обмен титулами и подарками) [2]. Эти детали раскрываются в биографии Далай-ламы, а их отсутствие в «Личао шилу» делает визит тибетского правителя фактически одним из многочисленных приездов дальних данников ко двору императора. Таким образом, император был воспринят Далай-ламой как покровитель Гелуг, но отношения между ними строились иначе, чем при династии Юань. Цинский император позиционировал себя выше по статусу и положению (согласно китаецентристской доктрине), а тибетский буддизм, как и концепция единства религии и политики, с трудом приживались на конфуцианской почве. Далее, в первой половине XVIII в. при императорах Канси и Юнчжэне открывается утилитарная сторона тибето-цинского сотрудничества: императоры призывают Далай-ламу оказать военную поддержку для подавления восстаний в Южном Китае, или рассматривают авторитет Далай-ламы как средство умиротворения монгольских народов. К принципу «чой-йон» императоры обращались каждый раз при легитимации каждого последующего Далайламы, а также для закрепления военного успеха в Тибете. Так, о цели военных действий Цинов говорится в надписи Канси «Восстановление мира в Тибете» на каменной стеле напротив Поталы, установленной по случаю победы над джунгарами в 1721 г.: «Я же в этом деле действовал ради устранения врагов, облагодетельствовании покорных, успокоении народа и восстановлении веры» [7. C. 4]. Основные случаи присутствия Цин в Тибете - после Гражданских войн 1727 г., 1751 г., во время тибето-непальской войны 1792 г. - также официально объяснялись принципом «чой-йон» [6. C.15]. В золотом дипломе, который Канси даровал новому Шестому Далай-ламе (3), было указано следующее о титуле духовного лидера и его положении: …Далай-лама, ты, с древних времен непрерывно в каждом своем рождении с западной стороны и в окраины и в срединные земли распространив сущность религии, получил указ из Срединного государства и был возвышен. Сейчас ты, с малого возраста, в продолжение прежнего порядка, усердствуешь в нравственности и обучении, хорошо вникаешь в тонкий смысл трех колесниц. Благодаря этому о тебе все думают с доверием. Поэтому вместе с восхваляющим тебя повелением, даю диплом и печать. Поскольку тебя возвысили до звания «Распространяющий учение и направляющий живые существа Далай-лама Шестой», проявляй усердие в том, чтобы, не ленясь, Учение Будды распространив, повсюду отдавать силы для [блага] моего правления [7. C. 162]. Принцип «чой-йон» был той нитью, которая связывала императора не только с лидирующей линией тулку (тиб. sprul sku, реинкарнации) Тибета (т.е. с Далай-ламой), но и с тибетской системой управления. При Далай-ламе VII (1708-1757) происходит усиление административного контроля империи в Тибете, Гражданская война 1727-1728 гг., деполитизация самого Далай-ламы. Это отражается на союзе «чой-йон»: несмотря на непосредственное участие Цин в возведении Далай-ламы на престол, прежние отношения по типу «наставник - покровитель» не были возобновлены на личном уровне. Ни Канси, ни Юнчжэн не вели переписку о духовных наставлениях и не встречались ни с возведенным на престол Далай-ламой VII, ни с Панчен-ламой V (второй по значимости духовный иерарх Гелуг). Более того, Далай-лама на некоторое время был выслан в Восточный Тибет под предлогом джунгарской угрозы. Цинские императоры намеревались восстановить духовно-патрональные отношения с другой линией тулку, Панчен-ламами, однако это не принесло благотворного результата. Следует также отметить, что при выборе 8-го Далай-ламы Джампэл Гьяцо (1758-1804) пятеро оракулов долго не могли прийти к согласию, и тогда выбор был сделан молодым шестым Панчен-ламой Лобсанг Палден Еше (1738-1780). Видимо, к этому времени относится появление «крайне непопулярной» идеи о Золотой урне (тиб. gser bum, кит. 金瓶 jīnpíng) [13. P. 141]. Тибето-непальский конфликт 1788-1792 гг. показал неспособность тибетского правительства уладить противоречия с Непалом мирным путем. Первоначально конфликт с гуркхами воспринимался цинским правительством как последствие внутритибетской финансовой проблемы, которая должна была разрешиться без их вмешательства. Вероятно, поэтому в китайских документах содержится мало сведений о ходе тибето-непальских переговоров. Однако целый трактат посвящен китайско-непальским отношениям [8]. Противостояние тибетцев и гуркхов попало в поле зрения маньчжуров, как только оно переросло в военные столкновения на границе в 1788 г., и монастырь Ташилунпо был фактически разрушен. Далай-лама VIII обращался императору с просьбой о начале военной акции, после чего была собрана большая тибето-китайская армия. Тибетский иерарх рассматривал военное вмешательство Цин как единственный способ сохранить целостность страны и религии и как справедливое проявление принципа покровительства императора в защиту учения. Цяньлун также объяснял необходимость войны покровительством «желтой вере», ссылаясь на опыт своих предков, которые не раз использовали военную силу для восстановления мира на тибетской земле. После тибето-непальского конфликта 1788-1792 гг. последовала цинская реформа в сфере религии в Тибете: помимо жеребьевки из Золотой урны, вводимой «Тибетским уложением» 1793 г., провозглашался запрет на поиск высших тулку среди родственников Далай-ламы, Панчен-ламы, в знатных семьях, в том числе в семьях монгольских ханов, ванов и др. [7. C. 54]. Постановление имело целью предотвратить влияние различных религиозных групп и родовой знати, которые старались использовать процедуру реинкарнации в борьбе за власть. Вместе с тем это был серьезный удар по самому сердцу тибетской политической системы - процессу идентификации высших тулку. Статус Далайламы и Панчен-ламы изменился, что снова отразилось на трактовке «чой-йон». Заключение. В 1792 г. император Цяньлун издал декрет «Ламашо» (кит. 喇嘛说 «Рассуждение о ламах»), в котором развенчал культ Далай-ламы. В тексте декрета он обращался к отношениям между ламами школы тибетского буддизма Сакья и императорами династии Юань (Пагба-лама и Хубилай), ламами Карма Кагью и императорами Мин (лама Кармапа Дешин Шегпа и Юнлэ): в обоих случаях император даровал ламам почетные титулы, а ламы в свою очередь давали императорам тантрические посвящения, что свидетельствовало о возобновлении принципа «наставник - покровитель» [10. P. 249]. Однако отношения высших лам с цинскими императорами, как подчеркивает Цяньлун, были совершенно иными: Император Ши-цзу Юаньской династии даровал титул «го ши» (国师 ‘Учитель империи’) и «ди ши» (帝师 ‘Учитель императора’) Пагба-ламе... Хотя Наша династия покровительствует Желтой церкви, она никогда не даровала титул Учитель императора... мы не проявляем какое-либо предубеждение, не желаем проявлять рабский пиетет перед священниками (как это было), при династии Юань... Покровительство Нашего царства Желтой церкви про- стирается совсем по-другому. Так как монголы поклоняются Будде и имеют явную веру в лам, мы должны защищать ее только во исполнение нашей политики и распространения нашей любви к слабому [7. C. 536; 4. C. 264]. Исторический визит Далай-ламы V ко двору императора Шуньчжи в 1652 г., а также трактовка их встречи в китайских и тибетских источниках не позволяют дать однозначную оценку положения двух лидеров по отношению друг к другу. С 1653 г. по 1792 г. ни одна сторона не заявляла открыто о своем превосходстве и не диктовала исполнение своих требований в тех или иных решениях: все вопросы, выносившиеся на обсуждение Далай-лам и императоров, решались мягко и деликатно, не вызывая серьезных противоречий. Трактат «Ламашо» разрешил это неоднозначное положение, противоречащее конфуцианским канонам, утвердив приоритет власти императора перед духовным наставничеством ламы. К концу XVIII в. государство в лице своей административной системы (императора как ключевого института) осуществляло покровительство над Далай-ламой, в его фигуре - над линиями тулку и в целом над всеми институтами тибетского правительства. ПРИМЕЧАНИЯ 1. «Го ши» - кит. 国师 «учитель государства», «ди ши» - кит. 帝师 «наставник императора». 2. Среди биографий Далай-лам следует отметить «Биографию Седьмого Далай-ламы», написанную приближенным императора Цяньлуна Джанджа-хутухтой Ролби Дорджэ (Джанджа-хутухта Ролби-Дорджэ. Ци ши да дай ла ма чжуань (Биография Седьмого Далай-ламы) / Пер. Пу Вэньчэн. Пекин, 2006), в переводе с монгольского на китайский язык, а также фрагменты биографии Далай-ламы V в книге «История Тибета Пятого Далай-ламы» в переводе З. Ахмада (History of Tibet by Nag-dBan BlobZan rGya-mTSho, fifth Dalai Lama of Tibet. Translated from Tibetan by Zahiruddin Ahmad. Bloomington, Indiana, 1995). В Китае в двух томах также вышел перевод на китайский язык основного содержания биографии Далай-ламы V (Аван Лосан Цзяцо. Уши Далай лама чжуань. Шан ся цэ (Биография Пятого Далай-ламы Нгаван Лобсан Гьяцо (в двух томах)) / пер. Чень Цинъин, Ма Ляньлун, Ма Линь. Пекин, 2006). 3. Далай-лама XVII Кэлсанг Гьяцо сначала был признан императором Канси Шестым Далай-ламой, так как император отказался признавать его предшественника Цаньян Гьяцо.

Об авторах

Баатр Учаевич Китинов

Российский университет дружбы народов

Автор, ответственный за переписку.
Email: kitinov@mail.ru

кандидат иторических наук, доцент кафедры всеобщей истории Российского университета дружбы народов

ул. Миклухо-Маклая, 6, Москва, Россия, 117198

Анастасия Геннадьевна Люлина

Российский университет дружбы народов

Email: alyulina88@gmail.com

кандидат исторических наук, ассистент кафедры иностранных языков факультета гуманитарных и социальных наук Российского университета дружбы народов

ул. Миклухо-Маклая, 6, Москва, Россия, 117198

Список литературы