НОВЫЕ НАХОДКИ ИЗ ПАМЯТНИКОВ ПРЕДГОРНО-РАВНИННОЙ ЧАСТИ СЕВЕРНОЙ ОСЕТИИ КАК МАРКЕРЫ КОНТАКТОВ АВТОХТОННОГО НАСЕЛЕНИЯ И ПЛЕМЕН КИММЕРИЙСКО-СКИФСКОГО КУЛЬТУРНОГО КРУГА

Полный текст

Вопросы взаимодействия, степени влияния или взаимовлияния, характера связей, существовавших между племенами киммерийско-скифского культурного круга и местным кавказским населением, остаются весьма актуальными для изучения древней истории Северного Кавказа. Рассматриваемые нами контакты двух этнокультурных континуумов относятся хронологически к эпохе раннежелезного века. Территориально контактная зона племен киммерийско-скифского культурного круга и местных кавказских кобанских племен, охватывает северные и северо-западные границы северной группы памятников центрального варианта кобанской археологической культуры. Предгорья и равнинная зона Северной Осетии являются частью района как долговременных контактов двух этих этнокультурных массивов (соседство, меновый обмен, и др.), так и кратковременных - перемещение военных отрядов степняков через перевалы Главного Кавказского хребта. Наиболее ранние представители степного ираноязычного мира известны истории под названием «Киммерийцы». Как считается, первое упоминание этого имени мы встречаем в эпической поэме Гомера «Одиссея» [1], создание которой, по мнению большинства исследователей, относится к VIII в. до н.э. В конце VIII и в VII веках до н.э. имя киммерийцев встречается в Ассирийских и Урартских клинописных хрониках, в качестве описания опасного военного противника, вторгшегося с севера в пределы Передней Азии. Позднее это имя встречается уже у таких известных авторов античности, как Геродот, Каллимах, Страбон и др. Наиболее развернуто описывает народ киммерийцев и скифов в эту эпоху «Отец истории» - Геродот (V в. до н.э.) [2]. Известно также упоминание о киммерийцах под именем Гамер как об беспощадных завоевателях в Библии. Несколько позже становится известным истории и имя скифов, также преимущественно благодаря переднеазиатским и греческим письменным источникам. Как и киммерийцы, в письменных источниках скифы упоминаются как завоевательный народ, продвинувшийся в пределы Передней Азии и Ближнего Востока, вплоть до Египта, и принимавший активное участие в исторических судьбах народов этих регионов в VIII-VII вв. до н.э. Исследователями установлено, что зафиксированные древней письменной исторической традицией продвижения киммерийцев и родственных им скифов на юг шло из районов, примыкающих с севера и северо-запада к Кавказу. Также установлено, что в VII в. до н.э. эти перемещения происходили через кавказские перевалы. Т.о., в VIII-VII вв. до н.э. массив киммерийско-скифских племен оказывается в непосредственной близости от занимавших в то время предгорья Центрального Предкавказья, и в частности предгорные и равнинные районы Северной Осетии, племен кобанской археологической культуры. Каковы же материальные свидетельства этого соседства? Наиболее ранние контакты между местными кобанскими племенами и продвинувшимся в Предкавказье в эпоху раннего железного века скифо-киммерийским племенным массивом на территории Северной Осетии могут быть прослежены на примере археологических материалов Эльхотовского и Николаевского могильников, а также Змейского, Николаевского и Среднеурухского поселений. Несколько позднее - в 6-5 вв. до н.э. - по материалам кобанских памятников Моздокского р-на республики. Все эти археологические памятники расположены в предгорной зоне РСО-Алания, в районе невысокого Кабардино-Сунженского хребта, ограничивающего с севера Владикавказскую наклонную равнину, и в районах, примыкающих к Терскому хребту. Многие известные на территории Северной Осетии памятники кобанской культуры предскифского - скифского времени (Эльхотовский, Николаевский, Заманкульский, Моздокский могильники, Комсомольское, Среднеурухское, Николаевское, Эльхоткомское, Моздокское поселения) еще не изучены в достаточной степени, однако часть их материалов постепенно вводится в научный оборот. В 2005 г. при раскопках Эльхотовского могильника кобанской культуры (погребение № 85) нами были найдены два полых роговых псалия с двумя круглыми отверстиями в одной плоскости. Расширенные концы псалиев имеют выемку по периметру рога, что, на наш взгляд, связано с креплением в этом месте одного из ремней уздечки, скорее всего идущего на носовую часть лошади. Вероятно, этим объясняется и то, что псалии снабжены только двумя сквозными отверстиями (рис. 1, 4-5). В захоронении присутствовали также наконечник железного копья с длинной раскрытой втулкой и вытянуто-лавролистным пером, железный нож с горбатой спинкой, четыре керамических сосуда (лощеные корчага и кружки). Недалеко от псалий были найдены два бронзовых колечка и две полусферические в сечении бронзовые бляшки с прорезным орнаментом в виде четырехконечной розетки и петлями на внутренней стороне, характерные для комплексов новочеркасского времени (рис. 1, 13-14). Четыре последних предмета, на наш взгляд, имеют непосредственное отношение к уздечке, где четырехлепестковые бляшки с петлями, вероятно, располагались на нащечном ремне. Отсутствие удил в погребении, на наш взгляд, можно объяснить тем, что они были изготовлены из менее долговечных материалов (кожаные). Возможно также, что они были изготовлены из металла, но, являясь весьма ценным предметом, не были положены в могилу. Также, как нам представляется, расширенная полая часть псалиев имела в древности навершие - вставку, изготовленную из дерева, возможно - зооморфную. Последняя, на наш взгляд, не сохранилась, так как все деревянные вещи на данном памятнике в результате особенностей грунта разлагаются почти без следа. В целом погребальный инвентарь рассматриваемого захоронения № 85 Эльхотовского могильника укладывается во временные рамки середины-конца VIII в. до н.э. и относится к категории предметов, характерных для раннескифской культурной традиции. Подобные роговые псалии считаются предметами, имеющими «степной образ», и характерны для памятников степных племен киммерийско-скифского культурного круга VIII-VII вв. до н.э. [3]. Рис. 1.: 1, 6-11 - бронза; 5 - сурьма; 12 - керамика; 13 - кость Еще один уздечный набор был найден в Эльхотовском могильнике в погребении № 60. Комплект состоял из бронзовых литых двукольчатых удил с рифлением двурядно-прямоугольного типа на мундштучной части и также роговых полых трехдырчатых псалий, изготовленных из отверший рогов оленя. На наш взгляд, роговые полые псалии данного уздечного набора тяготеют к степным «киммерийсим» образцам. В то же время сами бронзовые двукольчатые удила из этого комплекса представляются нам продукцией местной, кобанской индустрии. В целом необходимо отметить, что лошадь занимала довольно важное место в хозяйстве, военном деле и идеологии кобанских племен. На территории Северной и Южной Осетии в памятниках кобанской культуры обнаружено более 60 предметов от разнообразных типов конской сбруи (Змейская, Фаскау, Верхний Кобан, Донифарс, Комарово, Тли, Ленингори, Эльхотово, Адайдон и др.). При этом, как отмечает В.И. Козенкова, «бóльшая часть узды происходит с «…территории Северной Осетии» [4. С. 59]. В предскифское-раннескифское время (IX - начало VII в. до н.э.) в материалах кобанской культуры известно большое количество разнообразных комплектов строгой узды для верховой лошади (рис. 2, 1-17). Только из погребений Верхнекобанского могильника происходят 15 наборов разных типов. В материалах культуры известны однокольчатые и двукольчатые бронзовые удила с разнообразным рифлением грызла, удила с оформлением концов в виде стремени, с овальными кольцами на концах удил и пр. Также многочисленны костяные, роговые и особенно бронзовые псалии, использовавшиеся для жесткой узды. Из Верхнекобанского могильника происходят прекрасные комплекты удил, сочетающихся с бронзовыми псалиями, которые отлиты вместе в сложных литейных формах. Особенно примечательны удила с псалиями, концы которых оформлены в виде голов лошадей, в виде загнутого рога или когтя, трубчатые псалии с шляпковидными головками на концах. В этот период «…отчетливо видно знакомство всадников Кобани практически со всеми видами конского снаряжения IX - начала VII вв. до н.э., известными в Передней Азии, Северном Причерноморье, Средней Европе и Западном Средиземноморье (Аппенины)» [4. С. 61]. В целом, конский комплект бронзовой узды так называемого «Новочеркасского типа», вероятно, складывается «в сфере кобанской культурно-исторической области» и был не только заимствован у кобанцев и модифицирован киммерийцами и скифами, но и посредством мобильности последних был занесен и передан другим племенам, часто значительно отдаленным от Кавказа (Украина, Венгрия, Австрия и другие современные регионы Восточной и Центральной Европы) [5]. В конце VII-VI вв. до н.э. кобанская узда, изготавливаемая теперь часто из железа, уже не обнаруживает такого разнообразия, как в предшествующее время. Теперь уже под влиянием обратного импульса со стороны племен скифо-сарматского культурного круга происходит известная унификация узды, сопровождающаяся копированием многих «модных» образцов степного мира. Одновременно с изменением формы происходит и заимствование некоторых степных орнаментальных мотивов, зооморфного оформления псалий и т.д. Мощные металлургические центры кобанской культуры достаточно быстро сориентировались в условиях новой «степной» конъюнктуры и освоили массовое производство новых типов узды не только для своих нужд, но и для экспорта. «С конца VII в. до н.э. и на долгое время в конском снаряжении центрального варианта, в особенности в северо-кавказской группе… представлены практически все разновидности удил и псалиев скифо-савроматского облика» [4. С. 61]. Этому периоду в материальной культуре двух рассматриваемых этнокультурных компонентов присущ уже синкретический характер, в первую очередь в предметах вооружения, костюме. Такие, имеющие уже степной облик удила и псалии, были найдены в равнинном Моздокском районе Северной Осетии в погребениях Комаровского могильника (рис. 13, 15). Рис. 2.: 1-14 - бронза; 15-16 - реконструкция В.[Х.]Т. Чшиева, художник Б.Г. Цогоев Интересной особенностью Эльхотовского могильника является также большое количество разнообразных блях с петлей на обратной стороне, больших и малых, конических и полуовальных, наконечников - обоймиц и ворворок, которые обычно трактуются как принадлежность конской сбруи. Аналогичные предметы в большом количестве найдены в комплексах «киммерийского» облика Прикубанья и Северо-Западного Кавказа, Северного Причерноморья, что свидетельствует о контактах двух этих регионов с населением, оставившим Эльхотовский могильник. Так, к примеру, в погребениях Эльхотовского могильника были найдены полусферические бронзовые бляхи, орнаментированные так называемой «киммерийской звездой», - четырехлучевой звездочкой, вписанной в круг (рис. 1, 13-17). Данные предметы и подобная вышеописанной орнаментация считаются исследователями индикатором киммерийской - раннескифской культуры Северного Причерноморья и северного Предкавказья [6].Такие же бронзовые бляшки с «киммерийской звездой» были обнаружены нами при раскопках еще одного памятника контактной зоны Северной Осетии - Николаевского могильника кобанской культуры (рис. 1, 11-12). В 2004 г. в комплексе погребения № 80 Эльхотовского могильника нами был найден керамический кубок, украшенный четырьмя налепами и «семечковидным» орнаментом (рис. 1, 12). Кубок является единственным экземпляром этой категории посуды, найденной в материалах могильника. Подобные сосуды в небольшом количестве имеются в материалах Верхнекобанского могильника северной группы центрального варианта культуры [4. С. 46, рис. 17, 2, 6]. Датируется данный тип керамических кубков В.И. Козенковой в рамках 9 - начала 7 вв. до н.э. [7]. На территории восточного варианта кобанской культуры они не известны. Значительно большее количество их (тип е - по классификации В.И. Козенковой) - 33 целые формы - известно в материалах западного варианта культуры. В то же время в памятниках Степи и Лесостепи Северного Причерноморья в конце 2 - начале 1 тыс. до н.э., и в большей степени в предскифский («кммерийский») период, кубки данного типа представлены весьма широко [8]. Так, кубки из погребения 13 кургана у с. Головковка и сосуды чернолесской культуры, кроме аналогичной эльхотовскому формы, украшены такими же четырьмя налепами «по плечикам». «Семечковидный» (ногтевой) орнамент нашего сосуда типичен для посуды памятников западного варианта кобанской культуры, в то время как форма сосуда, вероятно, является дериватом прототипов культур Северного Причерноморья или Поднепровья. На наш взгляд, эта форма - глубокие изящные кубки, украшенные налепным орнаментом по плечикам (с чуть приостренными концами налепов), могла быть занесена в местную кавказскую культуру в результате контактов последней с племенами Северного Причерноморья и Приднепровья. В таком случае становится понятным отсутствие этих форм в памятниках восточного варианта, наиболее отдаленного географически; незначительное количество их в ареале центрального варианта и преобладающее - на территории западного варианта, наиболее близкого территориально к Северному Причерноморью. Из женского погребения № 77 Эльхотовского могильника происходит шаровидная (каплевидная) костяная привеска с цилиндрическим выступом, снабженным отверстием (рис. 1, 13). На Северном Кавказе одна аналогия известна из Майртурского могильника восточного варианта и датируется В.Б. Виноградовым и С.Л. Дударевым XI-X вв. до н.э. [9]. В то же время привески этого типа являются эпонимным предметом для белозерских древностей (т.н. каплевидные привески) [10]. То, что прямые экономические связи между племенами кобанской культуры и Лесостепным регионом Северного Причерноморья и Подунавьем вполне возможны, показывают предметы из клада, найденного в 1984 г. близ ст. Упорной Краснодарского края. В перечне находок этого клада присутствуют бронзовые кельты, наконечник копья с прорезями в лопасти пера, топор-секира «крендорфского» типа и бляха умбон с выступом в центре. Наконечник копья и кельты являются импортами белозерского этапа срубной культуры, а секира и бляха-умбон типичны для культуры поздней бронзы бассейна Дуная Средней Европы [11]. В свою очередь, богатые и разнообразные традиции керамического кобанского производства, включающие зеркальное лощение, искусную орнаментику и т.д., способствовали импорту кобанской керамики в среду племен киммерийско-скифского культурного круга. Так, корчаги, кружки, кувшины и кубки типов, характерных для кобанской культуры, и в частности тех типов, что имеют аналогии в предгорных памятниках Северной Осетии рассматриваемого периода [12], имеют дериваты в киммерийских и скифских памятниках. Аналогии кобанской керамике из Змейского, Среднеурухского, Комсомольского поселений, Эльхотовского, Николаевского, Заманкульского, Комаровского, Моздокского могильников находятся в скифских памятниках днепровского правобережья и Побужья, Бельского городища, савроматских захоронениях [13], большого числа киммерийских памятников [14]. Т.о., на примере материалов кобанских памятников предгорно-равнинной части Северной Осетии (узда, массивные бляхи, овальные застежки степного типа, втульчатые наконечники стрел, орнаментация бронзовых бляшек четырехлучевой «киммерийской» звездой, керамический кубок и др.), прослеживаются определенные связи между древними автохтонами региона и племенами киммерийско-скифского культурного круга, а также населением Поднепровья. На раннем этапе этого взаимодействия мы видим, что такие кобанские категории материальной культуры, как комплекты бронзовой конской узды местного типа, бронзовые и керамические сосуды, в достаточно массовом количестве проникают в скифо-киммерийскую среду. На втором этапе, на наш взгляд, наблюдается в определенной степени, обратный процесс, когда кобанцы начинают изготавливать и пользоваться стрелами степного типа, оформляют узду и оружие в скифском стиле. Широкое распространение в этот период в среде кобанских племен получают короткие железные мечи скифского типа - акинаки. Таким образом, для рассматриваемого нами периода (киммерийское, раннескифское время) мы видим определенный культурно-экономический симбиоз степняков и горцев, одним из важных фактором которого, безусловно, выступает торговый обмен. Не случайно в этот период в скифских памятниках встречаются предметы кобанского типа - в первую очередь керамика и бронзовые сосуды престижных типов (бронзовых ситул, бронзовых кружек с зооморфными ручками и т.д.). Ярким примером этого процесса выступает находка типичного кобанского бронзового сосуда в кургане у с. Квитки в Поросье [15]. В более поздний период, в середине - второй половине VII до н.э. ситуация и в контактной зоне и в политике взаимоотношений двух рассматриваемых этнокультурных сообществ меняется, сдвигаются границы расселения племен и, вероятно, в результате военных действий между ними затухает жизнь на некоторой части кобанских поселений [16].

Об авторах

Владимир Таймуразович Чшиев

Институт истории и археологи Республики Северная Осетия - Алания

Email: hacht@mail.ru
ул. Ватутина, 46, Владикавказ, Россия, 362025

Список литературы