Историко-философская арабистика в России на рубеже веков (вторая половина ХХ - начало ХХI вв.)

Полный текст

Под термином историко-философская арабистика понимается научная дисциплина, изучающая становление и развитие философской мысли на Ближнем или Арабском Востоке, которая является составной и неотъемлемой частью истории мировой философии. И хотя данный термин не является широко распространённым, тем не менее, само это направление исследований в России имеет почти 200-летнюю традицию как в рамках истории мировой философии, так и в контексте арабистики. Не в последнюю очередь это обусловлено междисциплинарным характером арабистики как специальной предметной области изучения гуманитарных и социальных наук. Более того, арабистика тесно связана с исламоведением как религиоведческой дисциплиной, изучающей ислам: его догматику, историю, философию, культуру, право, экономику, общества и государства мусульманских народов, в том числе и арабского народа. Основателями и ведущими представителями научных школ российской историко-философской арабистики и философского исламоведения были, как правило, выпускники Московского института востоковедения (1921—1954), ИСАА МГУ имени Ломоносова (ранее Институт восточных языков МГУ), восточных факультетов СПбГУ и МГИМО, отделений регионоведения ряда ведущих отечественных университетов, в которых ведется изучение арабского языка и литературы, истории и культуры, экономики и политики стран Ближнего и Среднего Востока в рамках основной специальности. Конечно, это не в последнюю очередь объясняется важностью работы с первоисточниками. Ряд известных специалистов в данной области окончили аспирантуру либо в Институте философии, либо на философских факультетах, а затем защищали кандидатские и докторские диссертации по философским наукам. Кроме того, нельзя не отметить вклад в изучение философской и общественной мысли стран Ближнего Востока арабистов-специалистов в области филологических, исторических, религиоведческих и политических наук.

За последние годы было опубликовано несколько обзорных исследований, посвященных изучению философской мысли Ближнего и Среднего Востока, в частности, работы Г.Б. Шаймухамбетовой, И.Р. Насырова и М.Т. Степанянц [1—4]. В их статьях в разных аспектах и с разной степенью полноты были рассмотрены работы отечественных исследователей по философии Ближнего и Среднего Востока. Стоит отметить, что в этих работах особое внимание уделяется вопросу освобождения от унаследованного с имперских времен европоцентризма в отношении духовного наследия народов Востока в целом, а в философии в особенности. Значимыми вехами на этом пути оказались публикации: «История философии» в трех томах (1941—1943) и «История философии» в шести томах (1957—1966). Подлинным прорывом стала «Новая философская энциклопедия» в четырех томах (2001) (см. [4. С. 344]).

Философская арабистика второй половины ХХ в. сделала качественно новый шаг в своем развитии после ключевых публикаций в 1970-х гг. работ С.Н. Григоряна, ираниста, руководителя сектора «Философия и социология стран Востока» Института философии АН СССР. Речь идет о его двух монографиях и своего рода первой хрестоматии по классической арабо-мусульманской философии «Избранные произведения мыслителей стран Ближнего и среднего Востока IX—XIV вв.» [5—7], которые определили приоритетные направления и основные задачи по изучению философского наследия мыслителей Ближнего и Среднего Востока в 1970—1980-е гг. Во-первых, важной задачей стали новые переводы и на их основе изучение произведений классиков арабо-мусульманской философии, что позволило привлечь к данной работе широкий круг молодых арабистов. Так, например, в 1967 г. в издательстве «Музыка» вышла книга «Музыкальная эстетика стран Востока», в которой в разделе «Ближний и Средний Востока» впервые были опубликованы избранные работы и соответствующие разделы из произведений ал-Фараби, «Братьев чистоты», Ибн-Сины и ряда других мыслителей. Во-вторых, впервые в отечественной историко-философской литературе были опубликованы переводы работ Абу Хамида ал-Газали и Моисея Маймонида, которых в те годы никак нельзя было отнести к прогрессивным или материалистически ориентированным мыслителям¹. В-третьих, основной предметной областью изучения арабо-мусульманской философии стала фалсафа или философия, ориентированная на античные модели философствования, и в основном это — «восточный перипатетизм» или «арабский аристотелизм». Это был важный шаг в понимании арабо-мусульманской культуры как составной части средиземноморской цивилизации. В-четвертых, сектор «Философия и социология стран Востока» Института философии АН СССР стал координатором подготовки и издания основных переводов и исследований по арабо-мусульманской философии, например, в Казахстане — по философскому и научному наследию ал-Фараби [9—11], в Таджикистане — по философскому и научному наследию Ибн-Сины [12—13].

Глубокие исследования философии восточных перипатетиков связаны с именем Сагадеева А.В. (1931—1997) — выдающегося отечественного историка философии, арабиста и исламоведа, доктора философских наук, профессора, выпускника ближневосточного факультета Московского института востоковедения и аспирантуры философского факультета МГУ, начавшего свою научную работу в стенах Института философии АН СССР. Высокую оценку научной общественности получили его фундаментальные труды: «Восточный перипатетизм», «Ибн Рушд», «Ибн-Сина», «Классическая арабо-мусульманская философия» (в соавторстве, на англ. яз.), посвященные философским учениям восточных перипатетиков Машрика и Магриба. Важно иметь в виду, что он был не просто известным историком философии, но и весьма авторитетным переводчиком основных произведений классиков арабо-мусульманской философии и культуры — ал-Кинди, Братьев чистоты, ал-Фараби, Ибн Сины, ал-Бахманйара, Ибн Баджи, Ибн Туфайла, Ибн Рушда, ас-Сухраварди и др. [14—15]. Так, перевод и исследование трактата ученика Ибн-Сины ал-Бахманйара «ат-Тахсил» («Познание»), имеет большое значение для понимания преемственности в развитии перипатетической философии после эпохи Ибн-Сины и до эпохи Ибн Рушда. «Талант великолепного переводчика сочетался у профессора Сагадеева А.В. с внимательностью и масштабностью интерпретации при осмыслении философских учений и идей средневекового мусульманского мира», — писал в предисловии к книге «Восточный перипатетизм» выдающийся отечественный историк философии, заслуженный профессор МГУ Соколов В.В. [15. С. 3]. Работа «Восточный перипатетизм» до настоящего времени является первым и единственным фундаментальным исследованием как в отечественной, так и в зарубежной историко-философской литературе, в которой Сагадееву А.В. удалось показать принципиальное отличие восточного перипатетизма от древнегреческого аристотелизма, связанное с новым характером эпохи на мусульманском Востоке, религиозной ситуацией, открытиями в науке и медицине, а также новым контекстом соотношения философии, религии и калама («спекулятивной теологии»). Кроме того, ему принадлежит заслуга в преодолении давнего стереотипа, который искажал не только суть философии восточных аристотеликов, но и идейное наследие самого Аристотеля как Первого Учителя на мусульманском Востоке. Сагадеев А.В. убедительно доказал, что ал-Кинди и ал-Фараби хорошо понимали, что «Теология Аристотеля» не является оригинальным трудом великого Стагирита, а для согласования истин религиозной веры и философского разума нужна была эманационная доктрина. «Неоплатонизм, — писал он, — был интегрирован в перипатетическую систему не в результате оплошности и легковерия, а вполне умышленно — как доктрина с уже разработанным и готовым к применению в мусульманском мире способе согласия между философией и религией» [14. С. 242]. Не случайно, Сагадеев А.В именно как специалист по аристотелизму написал комментарии к «Метафизике» и трактату «О душе» великого Стагирита. Необходимо отметить и пионерскую для 1990-х гг. в СССР совместную с Тауфиком Камелем Ибрагимом работу, опубликованную на английском языке по классической мусульманской философии, в которой впервые концептуально были рассмотрены основные направление: калам, восточный перипатетизм и суфизм [16]. Приходится только сожалеть, что эта работа так и не была издана на русском языке.

Работы В.В. Наумкина, академика РАН, научного руководителя Института Востоковедения РАН, выпускника ИВЯ МГУ, в свое время открыли масштабность и значимость не только для мусульманской, но и мировой культуры религиозной философии ал-Газали. Для развития отечественной историко-философской арабистики большое значение имеют изданные переводы Наумкина В.В. ряда глав знаменитого сочинения ал-Газали «Оживление наук о вере» (1980), а также книги «Правильные весы» (2008), логического сочинения, в котором ал-Газали ведет полемику с исмаилитами, опираясь на теорию силлогизма Аристотеля. Безусловную научную ценность имеют вступительные статьи В.В. Наумкина к этим переводам [17—18].

Для понимания природы и истоков арабо-мусульманской философии важное значение имеют компаративистские исследования М.Т. Степаня́нц, советского и российского историка философии и востоковеда, основателя школы по философской компаративистике и межкультурной философии, доктора философских наук, профессора, заслуженного деятеля науки России, выпускницы восточного факультета МГИМО, зав. сектором восточных философий Института философии РАН с 1980 г. до 2012 г.

Еще в 1966 г. она опубликовала статью «Исламская этика и ее социальный смысл» в журнале «Вопросы философии», которую перевели и опубликовали в «Central Asian Review», отметив в редакционной статье к этой публикации в британском журнале научность авторского подхода и хорошее знание предмета исследования. В своей докторской диссертации «Мусульманские концепции в философии и общественной мысли зарубежного Востока XIX—XX вв.», защищенной по специальности «история философии», она фактически определила контуры нового направления, которое академик Смирнов назвал «историко-философским востоковедением в его различных проявлениях (историко-философская арабистика, индология, синология, японистика и т.д.)» [19. C. 9]. В ее многочисленных работах анализируются основные тенденции и направления философской мысли в странах мусульманского мира. М.Т. Степанянц — автор несколько сотен научных работ на русском и иностранных языках, ответственный редактор многочисленных коллективных монографий и сборников статей. Ее монографические работы посвящены философии, общественно-политической и этической мысли мусульманского Востока [19—22]. М.Т. Степанянц внесла большой вклад в изучение философских и общественно-политических взглядов представителей мусульманского реформаторства в конце XIX — начале XX в., таких, как Мухаммад ‘Абдо, Джамал ад-Дин ал-Афгани, Мухаммад Икбал и др. Особо хотелось бы отметить ее исследование по суфизму, в котором на основе анализа поэзии, религиозных и философских трактатов критически рассмотрены онтология, гносеология и этика мусульманского мистицизма, выявлены его социальные и идейные истоки, его роль в истории мусульманского общества [23]. Она является пионером отечественной школы по философской компаративистике, которую отличает межкультурный подход к истории мировой, в том числе восточной философии и, соответственно, критический подход к европоцентризму [24]. Нельзя не отметить ее вклад и в исследования по диалогу культур. Под ее руководством было проведено несколько престижных международных научных конференций по сравнительной философии и издано четыре замечательных книги со статьями известных отечественных и зарубежных философов и востоковедов, в том числе по мусульманской философии и историко-философской арабистике [25—28]. М.Т. Степанянц является основателем таких серий Института философии РАН, как «История восточной философии» (1993) и «Сравнительная философия» (2000). О широком международном признании научных заслуг М.Т. Степанянц свидетельствует и тот факт, что она была президентом VII и VIII конференций философов Востока и Запада (1995, 2000, Гонолулу). Коллеги отмечают и ее талант наставника и неформального лидера исследовательского коллектива. Она является автором первого отечественного учебника по истории восточных философий, изданного еще 1997 г., в аннотации которого написано: «Настоящее издание представляет собой учебно-текстовую базу, содействующую отходу от до сих пор преобладающей в отечественном гуманитарном образовании западноцентристской ориентации. Китайская, индийская и мусульманская философии изложены в многообразии подходов к решению основных мировоззренческих проблем. В книгу вошло более 30 текстов основных направлений и школ» [29].

Как вопросы методологии и системного изучения истории арабо-мусульманской философии, так и проблема человека в исламе находятся в центре внимания исследований Е.А. Фроловой, доктора философских наук, профессора, ведущего научного сотрудника сектора философии исламского мира Института философии РАН. Историко-философское значение арабо-мусульманской философии она раскрывает на основе изучения «концепции монизма бытия», категории «единого», учения о душе, методологии, логики и теории познания. При этом, особое внимание Е.А. Фролова посвятила рассмотрению проблемы соотношения веры и знания. На основе анализа тенденций развития культурной и философской жизни, идейной борьбы между различными социальными и политическими группировками она рассматривает проблему соотношения веры и знания в плане становления арабо-мусульманской научной мысли средневековья. В ряде ее монографий большое внимание уделяется историко-культурному контексту развития философии на Арабского Востоке [30—33]. Дух научного поиска на арабском Востоке рассматривается концептуально в рамках развития философского знания в «спекулятивной теологии», суфизме, фальсафе, философии исмаилизма, ишракизма, а также в философии истории Ибн Халдуна, «провозвестника социальной науки Нового времени». Как считает Е.А. Фролова, идейное наследие классической арабо-мусульманской философии стало востребованным и получило свое развитие в рамках модернистских движений, в частности, в «Арабском Возрождении» в конце XIX — начале ХХ вв. Основные проблемы по сохранению и преумножению «самобытности» были связаны с определением путей развития стран Арабского Востока и вопросами «реформирования ислама». Действительно, современная философия арабского Востока во многом исследована явно недостаточно. Две книги Е.А. Фроловой по современной философии Арабского Востока в определенной степени восполняют этот пробел [34—35]. Она выделила в современном арабском философском дискурсе основную проблематику и концепты, актуальные для арабских философов, и систематизировала их идеи в рамках этих концептов. Е.А. Фролова была участником и ответственным редактором многочисленных коллективных монографий, в частности, фундаментальной работы «Средневековая арабская философия. Проблемы и решения» (1998) [36], в которой было дано новое видение и новые подходы к пониманию методологических проблем изучения арабо-мусульманской философии средневековья.

Одним из пионеров изучения творчества Ибн Халдуна была С.М. Бациева (1928—1982), арабист, востоковед, ассириолог, кандидат исторических наук. В 1965—1971 гг. она описала 1471 сочинение арабских ученых по философии, психологии, этике и политике, изданных в работе «Краткий каталог арабских рукописей» [37]. В «Историко-социологическом трактате Ибн Халдуна „Мукаддима“» Бациева С.М. на основе анализа первоисточников показала жизнь Ибн Халдуна в контексте духовной и идейной ситуации эпохи, в которой создавался этот труд, его историко-философское учение, взгляды на внутренние закономерности жизни и развитие общества, а также историю изучения «Мукаддимы» [38]. В частности, заслуживает внимание анализ работ с 50-х гг. ХIХ в. по 50-е гг. ХХ в., посвященных оценке роли и места «Мукаддимы» в истории общественной и философско-социологической мысли. Фрагменты из «Мукаддимы» в переводе С. Бациевой были опубликованы в книге «Избранные произведения мыслителей стран Ближнего и Среднего Востока» [7. C. 556—628]².

Работы старшего научного сотрудника Института философии РАН Г.Б. Шаймухамбетовой (1942—2017) были посвящены малоисследованному в историко-философской литературе вопросу об отношении ал-Фараби к классическому античному наследию [42]. Рассмотрев теорию идей и социальную утопию в традиции платонизма, особое внимание она уделила проблеме рационализма и аргументированной критике стереотипа о комментаторском характере философии арабских перипатетиков. Она показала, что работы основных персоналий философской перипатетической традиции от ал-Кинди и до Ибн Рушда носили оригинальный и творческий характер^[3].

Следует обратить внимание на ряд работ А.А. Игнатенко (1947—2021), советского и российского исламоведа, специалиста по средневековой и современной арабской и мусульманской философско-политической мысли, доктора философских наук, профессора, выпускника ИВЯ и аспирантуры философского факультета МГУ, в которых концептуально показаны некоторые ключевые категории арабо-мусульманской культуры. В частности, он исследует значение категории «зеркало» для становления исламской спекулятивной мысли — философии, теоретического мистицизма, этики, калама [43]. Эта категория, которая в своей динамике развития сыграла системообразующую роль в исламе, имеет истоки в Коране и хадисах. Она определила понимание и, соответственно, решения как конкретных проблем в рамках калама и фалсафы, так и идейную направленность, и формы развития «спекулятивной мысли» в культуре, на которую оказал большое влияние религиозный догмат о жестком запрете на изображение живых существ и обещание сурового наказания в День Суда, поскольку любые изображения считаются идолопоклонством и противоречат принципу таухид (единобожия). Как отмечает А.А. Игнатенко, именно анализ категории «зеркало» позволяет выявить особенности исламского образа мышления: «…Как в Зеркале, одна культура, западная, пишет слева направо — свой дискурсивно-имагинативно-перспективный сценарий, а другая, исламская, справа налево — свою имагинативно-дискурсивно-ретроспективную историю» [43. C. 179]. Как известно, индийский трактат «Калила и Димна» получил мировую известность в изложении на арабском языке и содержал правила политического управления и искусства, а также житейской мудрости. Секреты успеха, которые содержатся в этой книге, весьма были значимы в воспитании и образовании политической и религиозной элиты [44]. Кроме того, он провел исследование социально-политических взглядов представителей средневековой арабо-мусульманской философии (IX—XII вв.), а также философского наследия Ибн Халдуна, великого арабского мыслителя рубежа XIV — начала XV в., который ввел в оборот ряд важных понятий и категорий философии и социологии истории [39]. Весьма интересны его размышления о стиле восточного умозрения, а также о том, почему именно Аристотель стал Первым Учителем восточных перипатетиков в период становления арабо-мусульманской философии и почему счастье достижимо только в добродетельном городе ал-Фараби и Ибн Рушда. Особое внимание он уделяет пониманию соотношения политической науки и божественного законоустановления [45].

В своих исследованиях, Ибрагим Тауфик Камель, советский и российский историк философии и исламовед, доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН показал вклад мыслителей калама в развитие античной атомистической традиции. В его кандидатской и докторской диссертациях, а также в ряде статей была опровергнута несостоятельность представления о каламе как о нулевой ортодоксии, а также было доказано, что работу М. Маймонида «Путеводитель колеблющихся» нельзя рассматривать в качестве доксографического источника по каламу [46—50]. Кроме того, он показал идейную и методологическую природу стереотипов об атомистике калама как об онтологической основе мусульманского окказионализма и фатализма, а также дал конструктивную критику понимания и объяснения некоторыми исследователями «стагнации» мусульманских обществ после X в. атомистическим мировоззрением арабов. Как отмечает Тауфик Ибрагим, мутазилитская, ашаритская и матуридитская школы калама объявляли «умозрение первейшей обязанностью человека и единственным надежным путем к познанию Бога» [51]. Тауфик Ибрагим убедительно показал и несостоятельность расхожих философских, культурных и идеологических сюжетов об ортодоксальной реакции ашаризма на мутазилизм и о том, что именно ал-Газали был примирителя калама и суфизма. В рамках рассмотрения эволюции натурфилософских и гносеологических учений школ калама, ему удалось показать рационалистический, пантеистический и антифидеистский характер «спекулятивной теологии». В качестве методологических принципов изучения арабо-мусульманской философии он предложил ряд положений, в частности, рассматривать пантеизм как имманентную черту последовательно рационалистических учений, демонстрируя эту идею на примере различных школ арабо-мусульманской мысли (в том числе калама, фалсафа, суфизма). В своих фундаментальных работах и многочисленных статьях по мусульманской философии и культуре, в том числе и в ряде совместных работ, он показал особенности и своеобразие мусульманского философского культурного дискурса [50]. Известен Тауфик Ибрагим и как переводчик работ ал-Фараби и Ибн-Сины.

Несомненно следует отметить и работы Н.В. Ефремовой, старшего научного сотрудника сектора восточных философий Института философии РАН, кандидата философских наук, известного специалиста по фалсафа, автора более десятка статей по проблемам восточного перипатетизма, мусульманской культуре и весьма содержательного учебного пособия «Ислам: философия, религия, культура» (2015) [52], в котором дан комплексный анализ трех направлений классической философской мысли: калама, фалсафа и суфизма, а также ряда фундаментальных работ по исламу и арабо-мусульманский философии и переводов работ восточных перипатетиков в соавторстве с Тауфиком Ибрагимом.

В своих работах, в частности, в десяти монографиях и многочисленных статьях А.В. Смирнов, академик РАН, директор Института философии РАН, заведующий сектором философии исламского мира, доктор философских наук, исламовед и арабист, выпускник ИСАА МГУ, особое внимание уделяет рассмотрению основных методологических подходов к пониманию природы классической мусульманской философской традиции. Еще в кандидатской диссертации, посвященной философии Ибн Араби, а впоследствии и в опубликованной работе «Великий шейх суфизма», он задался вопросом: «Итак, адекватное понимание философии Ибн Араби достигается лишь на основе априорного (в отношении прочтения его текстов) представления об общей логической схеме, задающей рамки его философствования. Откуда же возникает такое представление?» [53. C. 7]. А.В. Смирнов дал свое обоснование парадигмы философского мышления, создавшего средневековую арабо-мусульманскую философию. Под данной парадигмой имеется ввиду общий для средневековых арабо-мусульманских философов «способ задания проблемного поля», состоящий в принятии некоторых посылок и постановке задач их согласования между собой. На основе этой парадигмы он выдвигает и обосновывает положение о наличии общей логики развития основных философских направлений, в рамках которых последовательно вырабатывались решения философских задач. В такую общую логику развития вписываются калам, «арабоязычный перипатетизм», исмаилизм и суфизм. Он рассматривает творчество Ибн Араби не только как вершину развития суфизма, но и всей арабо-мусульманской философии. Что касается философии Ибн Араби как системы, то Смирнов А.В. предложил исходить из трех подсистем (философем), трех видов познания согласно Ибн Араби. Такой подход позволяет увидеть, что «три философемы не изолированы друг от друга… Осуществляется взаимодействие философем, перелив мыслей и значений с одного уровня на другой» [53. C. 46]⁴. Особо хотелось бы отметить его ключевую статью 1998 г. «Что стоит за термином „Cредневековая арабская философия“», рассматривающую методологические вопросы истины и причинности [54]. В «Словаре средневековой арабской лексики» российским ученым прослеживается развитие арабской философии как единой традиции, а также представление философской лексики, как единой для арабской традиции философствования. Внимания заслуживают и его работы 2001 и 2005 г. «Логика смысла: Теория и ее приложение к анализу классической арабской философии и культуры», «Логико-смысловые основания арабо-мусульманской культуры. Семиотика и изобразительное искусство», а также статья «Специфика или инаковость? Проблема соотношения знания и веры и логико-смысловая архитектоника культуры» [55—57], в которых он аргументированно обосновывает свою новую гипотезу (концепцию), согласно которой логико-смысловые основания арабо-мусульманской культуры не сводимы к основаниям других культур, в том числе западной. Им показано, что сознание, взятое как cogito, полагает равновозможными «путь существования» (cogito ergo sum Декарта) и «путь действия» (cogito ergo actum, не указанное Декартом). «Путь существования» разрабатывался европейской культурой на основе субстанциальной логики (С-логики), а «путь действия» — арабской культурой на основе процессуальной логики (П-логики) [58]. Культурные практики отбирают и закрепляют в коллективном сознании только одну логику в качестве нормативной основы общественного устройства, политики, права, этики, философии. Индивидуальное сознание, взятое как cogito, всегда сохраняет возможность выбора любого из путей и любой из логик. Смирнов А.В. является и признанным переводчиком, в частности, он перевел ряд трудов классиков мусульманской философии: «Геммы мудрости» Ибн ‘Араби, «Успокоение разума» исмаилитского мыслителя Хамид ад-Дина ал-Кирмани, отрывки из Мукаддимы (Введения) Ибн Халдуна и др.

Насыров И.Р., доктор философских наук, ведущий научный сотрудник сектора «Философия исламского мира» Института философии РАН является автором ряда монографий и более ста статей на русском, арабском, французском и английском языках по арабо-мусульманской философии и культуре [59—60]. В 2008 г. он защитил докторскую диссертацию на тему «Онтологические и гносеологические основания исламского мистицизма (генезис и эволюция)», позднее переработанную в монографию [61]. На основе анализа обширного текстологического материала суфизм рассматривается им во всем многообразии исторических форм как единый феномен, что позволило провести реконструкцию эволюции ранних аскетических и мистических учений ислама, а также уточнить некоторые важные понятия суфизма. Заслуживает внимания и предложенный им способ периодизации развития суфизма. В центре внимания его исследований находятся основные концепции света в их генезисе и развитии. За последние годы, на основе изучения первоисточников, им опубликован целый ряд замечательных работ, посвященных религиозной философии ал-Газали, философии калама и персоналиям классической арабо-мусульманской философии и культуры, а также научно-аналитические обзоры по истории исследования исламской философии в России, по исследованиям творчества ал-Газали. Известен И.Р. Насыров и как серьезный и вдумчивый переводчик, в частности, работы ал-Газали «Возрождение религиозных наук» и сочинения Ибн Араби «Составление окружностей», а также фрагментов «Мекканских откровений» и «Гемм мудрости» и ряда других работ^[5].

Хотелось бы отметить и вклад в развитие отечественной философской арабистики целой плеяды молодых сотрудников сектора философии исламского мира: А.А. Лукашева, старшего научного сотрудника, кандидата философских наук, автора монографии «Мир смысла в немногих словах: философские взгляды Махмуда Шабистари в контексте эпохи» и перевода работы Махмуд Шабистари «Цветник тайны» (персидский текст поэмы, перевод, комментарий (2021); Ф.О. Нофала, научного сотрудника, автора работ «Ибрахим Ибн Саййар ан-Наззам» (2015) и «Абу ал-Касим ал-Каби и закат багдадской школы мутазилизма» (2017) [62—65]. Творчество Аттара и Насира Хусрава изучается с философской точки зрения Ю.Е. Федоровой и Т.Г. Корнеевой, подготовившими монографические исследования и переводы этих мыслителей. Необходимо отметить и фундаментальную работу Г.Б. Шамилли «Философия музыки. Теория и практика искусства maqam», изданную в серии «Философская мысль исламского мира» (2020) [66].

Новым этапом в развитии философской арабистики можно считать создание сектора философии исламского мира Института философии РАН в 2008 г. Во-первых, в рамках новой серии «Философская мысль исламского мира» уже опубликовано около двадцати переводов и исследований. Во-вторых, сектор стал фактически международным центром по изучению философии Ближнего и Среднего Востока, объединив вокруг ежегодника «Ишрак» (2010—2021) известных и молодых российских и зарубежных философов-арабистов и иранистов. В-третьих, уже вторым изданием опубликован учебник и антология по арабо-мусульманской философии, в котором развитие арабо-мусульманской философии представлено как развитие единой арабо-мусульманской традиции, как преодоление стереотипов европоцентризма.

Традиции школы философской арабистики, у истоков которой стоял А.В. Сагадеев, поддерживают в РУДН профессора М.М. Аль-Джанаби, Н.С. Кирабаев, Ю.М. Почта и Р.В. Псху. Делом жизни талантливого и неординарного историка философии М.М. Аль-Джанаби (1956—2021) стала разработка философии истории, которую он назвал «философия культурных альтернатив». После защиты докторской диссертации он работал профессором кафедры истории философии факультета социальных и гуманитарных наук РУДН. Им было опубликовано около несколько десятков монографий и множество статей, посвященных истории философии и культуры мусульманского Востока, в которых он рассматривал исламскую цивилизацию как «империю культуры». Высокую оценку научной общественности получил его четырёхтомный труд, изданный на арабском языке и его сокращенный вариант на русском языке [67—68]. Свое наиболее полное воплощение культурный код мусульманской цивилизации нашел в творчестве ал-Газали, учение которого представляет собой, с точки зрения Аль-Джанаби, суфийский теолого-философский синтез. В своих работах по исламу как цивилизации, культуре и политике Аль-Джанаби раскрывает истоки культурного самосознания и единства культурного духа. Он рассматривает мусульманскую культуру как культуру «высоких ограничений» в рамках дилеммы разума и веры, философии и религии. При этом особое внимание уделяется мудрости «Исцеления» и «Спасения» Ибн Сины, мудрости «бунтовщика» Сухраварди, мудрости «гармонии и справедливости» Ибн Туфайла, а также философии совершенства ал-Джили [69—70]. Важно отметить, что М.М. Аль-Джанаби особое внимание уделял проблемам понимания «исламской реформации» XIX—XX вв. и философии современной мусульманской реформации [71]. Его работы широко известны в странах Арабского Востока. Принимая во внимание, что М.М. Аль-Джанаби принадлежат около 500 публикаций, каждая из которых отличается оригинальным и творческим подходом, вышеизложенный материал затрагивает лишь небольшую часть его трудов.

Профессором Н.С. Кирабаевым, советским и российским арабистом, историком философии, доктором философских наук, заслуженным деятелем науки РФ, лауреатом Премии Правительства в области образования, академиком НАН Республики Казахстан, было проведено комплексное исследование социальной философии арабо-мусульманского средневековья, которое позволило показать взаимосвязь философии и мусульманского права, где последнее является ключевым для мусульманской идеологии [72]. Мусульманское право охарактеризовано в качестве первоначальной формы теоретического знания, которая стала благодатной почвой для рождения всех основных проблем и методов гуманитарных наук на арабо-мусульманском Востоке [73]. Российский ученый реконструировал парадигмы классической арабо-мусульманской философии и очертил этапы становления и развития политико-правовой культуры ислама. Кирабаев Н.С. видит в фикхе концепцию сакральной легитимности государства, которая в качестве политической доктрины влияла на развитие Арабского халифата. Философ проанализировал также вопрос становления и развития социальной философии восточного перипатетизма (от учения ал-Фараби о «добродетельном городе» до концепции идеального государства Ибн Рушда в духе идей «естественного права») [74—76]. Н.С. Кирабаев уделил самое пристальное внимание философии истории Ибн Халдуна, особенностям гуманистических традиций в классической арабо-мусульманской философии, связанных с попыткой сделать человека человечнее и способствовать раскрытию его величия, а также своеобразию религиозной философии ал-Газали (за последние годы, в частности, в соавторстве с М.М. Аль-Джанаби) [77—82], а также анализу проблем теории и практики развития Арабского халифата на основе изучения основных течений и школ средневековой арабо-мусульманской политической мысли и концептам ислама и культуры на философских перекрестках Запада и Востока [83—84]. Н.С. Кирабаев неоднократно подчеркивал, что для понимания мусульманской культуры важно учитывать ее базовую ценность как составной части средиземноморской культуры, в которой представлены две доминирующие части: ислам и эллинизм. Хотелось бы отдельно остановиться на учебном пособии «История классической арабо-мусульманской философии» 2016 г., который был написан совместно с Аль-Джанаби (в качестве приложения была дана Программа семестрового курса по арабо-мусульманской философии, который Н.С. Кирабаев и М.М. Аль-Джанаби читали в РУДН с 1992 г.). Особенность данной работы была связана с новым подходом к пониманию классической арабо-мусульманской философии, отраженном во введении, в котором рассмотрены проблемы понимания мусульманской культуры, особенности мусульманской цивилизации и культурные парадигмы мусульманской теоретической мысли. Кроме традиционного представления основных направлений калама, восточного перипатетизма и суфизма, самостоятельные главы были посвящены философии «Чистых братьев», литературно-поэтической философии (Адабная литература, ат-Таухиди, ал-Маари, Омар Хайям), политической философии и «классической арабо-мусульманской философии в зеркале западноевропейской схоластики». Н.С. Кирабаев является организатором международных философских симпозиумов «Диалог цивилизаций: Восток — Запад» (1993—2020) и «Сагадеевские чтения» (1998—2021), получившим широкое признание международной научной общественности.

Ю.М. Почта — доктор философских наук, профессор кафедры сравнительной политологии, исполнительный директор Межвузовского центра по изучению философии и культуры Востока, исламовед, автор ряда монографий и научных статей по проблемам возникновения ислама и мусульманского общества, критического анализа европоцентристских концепций в истории философии и истории исламской цивилизации. В кандидатской диссертации, посвященной «Диалектике общего и особенного в становлении и развитии арабо-мусульманского общества» (1982) [85], а впоследствии в докторской диссертации «Мусульманское общество в европейской философии истории» (1995) [86] провел комплексное исследование созданных в рамках европейской и российской философии истории XVIII—XX вв. концептуальных механизмов включения мусульманского общества в картину всемирной истории. Он показал дихотомию линейной и циклической трактовок направленности истории человечества в построениях западноевропейских философов, рассматривавших проблемы обществ Арабского Востока. Его новый подход к анализу соотношения познавательных и ценностных компонентов в учениях по истории исламского общества, позволил показать динамичный характер так называемого европоцентризма. В работе, посвященной анализу мусульманского общества в свете социального идеала христианской цивилизации, он дал анализ представлений европейской романтической философии о мусульманском обществе [87]. В последние годы опубликовал ряд работ по формированию и применению постмодернистской (нарративной) методологии, позволившей предложить новый подход к цивилизационному развитию человечества вообще и преодолеть существующие стереотипы трактовки места Ближнего и Среднего Востока в истории человечества.

Доктор философских наук, профессор кафедры истории философии РУДН Р.В. Псху, исламовед и индолог — автор трех монографий и ряда замечательных статей на русском и английском языках по суфизму, в том числе по творчеству ан-Ниффари, а также — переводов работ ан-Ниффари [88—90].

В рамках научной школы РУДН по изучению арабо-мусульманской философии и культуры было подготовлено более 60 кандидатов и докторов наук из России, Азербайджана, Иордании, Сирии, Палестины, Ирака, Пакистана, Ирана, Австралии, Танзании, издано около 50 монографий и сборников научных трудов [73, 91—99]. В течение последних десяти лет издается ежегодник «Арабские исследования. Междисциплинарные исследования Арабского Востока», в которых были опубликованы статьи российских и зарубежных ученых по арабо-мусульманской цивилизации, а также многочисленные переводы классиков арабо-мусульманских философов. За годы работы школы было проведено 20 международных конференций и симпозиумов, а также регулярно проводились научные семинары «Сагадеевские чтения», на которых обсуждались проблемы диалога философских культур в контексте философской компаративистики и интеркультурной философии учеными более чем из 30 стран арабского Востока, Индии, Китая, ЮАР, стран Центральной Азии, Бразилии, Франции, Германии, Португалии, СНГ, США и Канады. Работы по отечественной историко-философская арабистики и философскому исламоведению были представлены и зарубежной научной общественности. Необходимо отметить и плодотворное сотрудничество исследователей РУДН с учеными Института философии РАН, Института Востоковедения РАН, ИСАА МГУ, СПбГУ и ряда других отечественных и зарубежных центров, в том числе при подготовке и издании научных работ, переводов, подготовке кадров высшей квалификации, проведении научных семинаров и различного уровня конференций и симпозиумов.

Целая плеяда молодых арабистов-философов работает и в РГГУ, в частности, известны работы И.Л. Алексеева по исламу и творчеству Ибн Халдуна и П.В. Башарина по суфизму. И.Л. Алексеев, арабист, кандидат исторических наук, доцент кафедры современного Востока РГГУ, руководитель научных программ Фонда Марджани. В 1998 г. он окончил восточный факультет СПбГУ, в 2002 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему «Ислам в общественно-политической жизни России в XIX — начале ХХ вв.». И.Л. Алексеев является автором статей по истории ислама и исламской политической мысли, соредактором научного журнала Islamology и интернет-проекта «Исламовед.ру». Другой весьма многообещающий исследователь — П.В. Башарин, исламовед, иранист, кандидат философских наук, доцент кафедры современного Востока факультета истории, политологии и права РГГУ, директор Центра иранистики РГГУ, защитивший в 2007 г. кандидатскую диссертацию по философии ал-Халладжа. П.В. Башарин — автор более 150 научных публикаций по истории суфизма, мусульманской демонологии, иранским языкам, полевым исследованиям традиционных мусульманских обществ, а также член редколлегий нескольких отечественных журналов и международных научных обществ, связанных с философским исламоведением.

В Институте философии СПбГУ арабо-мусульманская философия и культура является предметом исследования заведующего кафедрой восточной философии Т.Г. Туманяна, а также кандидата философских наук, доцента В.В. Маркова. Т.Г. Туманян — выпускник восточного факультета, автор книги «Философия идеальной власти. Политические концепции средневекового ислама» [100] и статей по исламу и творчеству Абу Хасана ал-Маварди. В.В. Марков — автор исследования по творчеству Джебран Халиль Джебрана и перевода его работ, а также статей по мусульманской культуре и переводов трактатов Ибн Баджи.

Понятно, что в кратком обзоре затронута лишь небольшая часть исследований, а также достаточно узкий круг рассматриваемых ими проблем. Представляется, что детальный и фундаментальный анализ работ по отечественной историко-философской арабистике еще ждет своих исследователей. Вместе с тем, важно подчеркнуть, что за прошедшие годы не только не прерывалась преемственность в развитии отечественной традиции изучения философской культуры Ближнего Востока, более того, эта исследовательская традиция преумножилась новыми переводами и серьезными работами, рождением научных школ, появлением новых подходов, открытием новых источников, и все это, несмотря на непростые исторические условия и обстоятельства на рубеже веков. Безусловно, указанные авторы и их работы внесли свой вклад в преодоление научных, идеологических, методологических стереотипов о философии и культуре на Ближнем Востоке, обозначили роль культурного и философского наследия арабской цивилизации в истории мировой философии и культуры, углубили наше понимание природы и своеобразия арабо-мусульманской философии и культуры.

^{1 Речь идет о работах «Избавляющий от заблуждения» и «Ответы на вопросы, предложенные ему» выдающегося религиозного мыслителя и суфия ал-Газали (1058—1111) и перевод самой известной работы М. Маймонида «Путеводитель колеблющихся». См. [8. С.196—329].}

^{2 Также имеются переводы из «Мукаддимы»: А.А. Игнатенко (в приложении к книге «Ибн-Хальдун») [39. С. 121—155], Смирнова А.В. [40], Андрюшина А.С. [41. С. 215—227].}

^{3 Более подробно см. [2. C. 540—542].}

^{4 Cм. подробнее в главе II [55].}

^{5 В числе переводов И. Р. Насырова — многочисленные произведения Ибн Араби, Галена, Аль-Кинди, Зейнуллы Расули (Расулева) ан-Накшбанди, а также трактаты «Ихйа’ ‘улум ад‑дин» (Возрождение религиозных наук) Абу Хамида аль‑Газали ат‑Туси, «Диван ал-Мамнун» Гасана Алкадари, «Книга вечных даров (О достоинствах и похвальных качествах суфийского братства Накшбандийа)» Мухаммада Амина аль-Курди, «Книга мудростей (Китаб аль-хикам)» Шейха Ибн ‘Ата’ Аллаха аль-Искандари, «О науке истории и природе государства и общества» Мустааы На‘има, фрагменты из сочинения «Тарих‑и На‘има», «Правила богопоклонения» (’Адаб ал‑‘ибадат) Шакика ал‑Балхи и др.}

Об авторах

Нур Серикович Кирабаев

Автор, ответственный за переписку.
Email: kirabaev-ns@rudn.ru

доктор философских наук, профессор, Советник при ректорате по научной деятельности

Список литературы