«ИНОБЫТИЕ» В СОВРЕМЕННОЙ ФИЗИКЕ: ВЫХОД К ТРАНСЦЕНДЕНТНОМУ

Аннотация

Работа посвящена проблеме трансцендентного в современной физике. Показано, что уже теория относительности, но прежде всего квантовая механика, указывает на существование иного модуса реальности. Именно с этой «инаковостью» связано парадоксальное течение времени, наблюдаемое в современной физике.

Полный текст

Когда речь заходит об обоснованиях физики, то естественным образом мы говорим об основаниях самой природы, ибо физика является, по смыслу своего слова, наукой о природе, причем в самом первичном смысле. Основания связаны с фундаментом, следовательно, мы говорим о фундаментальных основаниях современной физики. Тут есть один очень принципиальный вопрос, на который разные исторические эпохи дают разный ответ. Вопрос этот следующий: «Находятся ли основания в самой природе или они существуют вне ее?». Соответственно, существуют и два принципиально различных ответа на данный вопрос. Исторически первым был ответ античной метафизики, утверждавшей, что начало природы находится не в ней самой, а в трансцендентном ином начале. Утверждалось, что существует модус бытия, сущего «самого по себе», некоторое абсолютное начало, тем или иным образом порождающий иные модусы бытия, в том числе и наблюдаемую природу. Это традиционное представление и связано оно с понятием «метафизика». Примечательно, что уже как понятие «метафизика», так и понятие «трансцендентное», формулируются в традиционном подходе в терминах, отрицающих понятие «бытия явленного», того модуса реальности, что мы и называем «природой» описываемого «физикой». Уже здесь мы имеем два следствия из такого рода представлений. Первое связано с тем, что существует не зависящий ни от чего Абсолют, существующий «сам по себе». Ему противопоставляется область «бытия относительного», принципиально реляционный модус действительности, поскольку он в своих формулировках требует «зависимости от иного». Второе следствие тесно связано с «отрицательным» характером существования «сущего самого по себе» и особого рода характером порождения иного модуса реальности. В качестве примера можно обратиться к хорошо известной истории становления древнегреческой метафизики, начиная с Парменида, школы элеатов и вплоть до философии Платона и Аристотеля. Если быть очень кратким, то проблема состояла в следующем - каким образом вечный и неизменный Абсолют порождает природный мир, мир становления и непрерывного движения. Начиная с Парменида школа элеатов рассматривала только вечное и неизменное бытие, отрицая существование небытия и делая вывод об «иллюзорности» мира движения. Платон вводит понятие небытия и в рамках своей диалектики пытается объяснить порождение мира чувственного становления. В работах Аристотеля эти идеи находят свое полноценное выражение, свойственное любой традиционной метафизической системе. Аристотель решает проблему обоснования движения, составляющего суть природных процессов. Проблема решается введением двойственной, парадоксальной категории - «бытия в возможности». Именно она опосредует противоположности, является «средним членом», по определению Аристотеля, - «начало какой-то особой промежуточной природы». Она опосредует необходимое, вечное и неизменное бытие и действительное, природное начало, разворачиваемое во времени. До сих пор мы излагали хорошо известные вещи из истории философии, которые мы и раньше использовали в целом ряде работ, которые сами по себе не несут ничего нового. Новое и актуальное появляется, если мы пытаемся соотнести традиционную метафизику с современной наукой, а более конкретно, с обоснованием квантовой механики. Я не одинок в данном вопросе, на данный момент развиваются множество подходов, связанных с различными метафизическими концепциями. Не касаясь их, укажем на одно важнейшее отличие нашего подхода от всех остальных. Самым существенным здесь является понятие «Иного», или «инобытия». Любая развитая метафизическая концепция, будь это - индусская метафизика, буддизм, иудейская традиция, а также китайская метафизика и более поздние - христианские и исламские метафизические школы, содержит один тонкий элемент, постоянно упускаемый практически во всех известных нам подходах. Это связано с понятием «апофатичности» (Дионисий Ареопагит), некоторой негативности, «отрицательности», связанной с понятием «инобытия». Впервые, если взять греческую метафизику, понятие «Иного» появляется в работах Платона, где оно связывается с «Единым», непознаваемым вечным началом всего сущего. Понятие «иного» становится одним из основных у Аристотеля, когда он выстраивает свою и «Физику», и «Метафизику». «Иное» применяется как раз при определении «способности», или «бытия в возможности», которое Аристотель дает пятой книге «Метафизики»: «...начало движения или изменения, которое находится в ином или поскольку оно - иное» (Метафизика, V, 12). С чем связана «инаковость», о которой мы говорим и на которой настаиваем? В чем она проявляется и какие следствия мы отсюда имеем? Выделим три взаимосвязанных: 1) изначальная «возможность», связанная с понятием «предгеометрии», 2) видимая «случайность» появления природных событий, не являющаяся таковой на самом деле, 3) особое понимание времени. Остановимся на первом пункте. С чем связана эта «первичная возможность»? Здесь имеется как философское понимание, так и конкретное физическое приложение этого понятия, которое теснее всего связано с понятием «предгеометрии», введенным в свое время Дж.А. Уилером. Мы настаиваем на том, что существует такой модус бытия, первичный по отношению к наблюдаемой природной пространственно-временной реальности, которая связана с определенной геометрией. На данный момент утверждение такого рода является обоснованным как с точки зрения эмпирики, где ключевым является подтверждение правоты так называемого «квантового реализма», а также появление теорий, где впервые выводятся уравнения квантовой механики, причем одновременно с уравнениями релятивистской физики. Я имею в виду две теории: «бинарную геометрофизику» Ю.С. Владимирова [1] и подход, напрямую связываемый автором с «предгеометрией», А.П. Ефремова, который показал, что основной закон квантовой теории, а также законы классической и релятивистской механики естественным образом присутствуют в математике исключительных алгебр, включая алгебру кватернионных чисел [2]. Представители двух указанных подходов исходят из того, что существует модус «ненаблюдаемой» реальности, первичный по отношению к пространственно-временной действительности. Здесь ценно то, что наблюдаемая структура пространства-времени выводится, получается из наиболее первичных представлений. Их не надо вовсе менять, как это часто заявляют физики и философы, наблюдаемая структура пространства-времени выводится, получается, если мы вводим категорию «бытия в возможности», или «потенциальной возможности». Именно с ней связана та самая «инаковость», о которой речь шла у нас выше. Уже в самом метафизическом определении «возможности» говорится об ином, причем дважды, она находится в ином и сама есть иное. С точки зрения физики, эта «инаковость» связана с комплекснозначностью математического формализма как КМ, так и бинарной геометрофизики Ю.С. Владимирова, а также подхода, развиваемого А.П. Ефремовым. Комлекснозначная волновая функция (ВФ) описывает принципиально «иное». Ошибочно утверждение Фейнмана, что существует один мир, и этот мир - квантовый. Комплекснозначный вектор состояния квантовой системы описывает «иной» модус бытия, связанный с бытием в возможности, который принципиально отличается от актуального. Существует особенность перехода возможного в действительное. Возможное в действительное может переходить в акте эволюции, эманации, «проекции». Акт перехода ВФ в актуально-наблюдаемое не является ни первым, ни вторым, ни третьим. «Иное» переходит в действительное в акте «самоотрицания», то есть действительность формулируется в рамках иных поня- тий, отличных от «возможного» или отрицающих его. Акт перехода возможного в действительное есть акт «самоотрицания» самого себя, действительное порождается при этом как бы «случайным» образом, возникает как бы «само по себе», что, собственно, хорошо иллюстрирует примеры квантовых явлений - от явления радиоактивного распада до интерференционной картины в двухщелевых экспериментах. Везде единичный акт выглядит «случайным» образом, например, акт распада ядра радиоактивного элемента. Общая же, целостная картина всегда подчиняется определенному закону. Именно этот акт «самоотрицания» является центральным в философии Гегеля. Природное появляется как «отрицание отрицания». Проявляется вечное, эйдетическое начало, являющееся «иным» как по отношению к «возможному», так и к «действительному». Оно (эйдетическое) и задает законы физического постоянно движущегося, «становящегося» во времени мира. Время связано со становлением, «развертыванием» нашего мира. Аристотель дает в «Физике» определение времени: «Время есть не что иное, как число движения по отношению к предыдущему и последующему» (Физика, 219b). В этом же отрывке, чуть ниже, Аристотель говорит и загадочное о времени, что «оно есть иное и иное». Определение Аристотеля нуждается в деконструкции или, точнее говоря, в определенной расшифровке. Время связано с актуализацией двойственной возможности. На самом деле время никак нельзя оторвать от самих вещей этого наблюдаемого мира. Не существует «голого времени», оторванного от движения и материи. Это подчеркивает Аристотель, и ему вторит Гегель. В § 258 его «Философии природы» читаем: «Не во времени все возникает и происходит, а само время есть это становление, есть возникновение и происхождение... Верно то, что реальное отлично от времени, но столь же верно и то, что оно также существенно тождественно с ним...» [3. С. 49-50]. Уже в этом появляется существенно реляционный характер времени. Время неразрывно связано с изменяющимся материальным. Уже так, как его рассматривает Гегель, время выступает как антиномийная конструкция: «Реальное отлично от времени, но и существенно тождественно с ним». Но само становление тесно связано с актуализацией «Иного», необходимого через возможное, связанного с двойным отрицанием или «отрицанием отрицания», как это отображено в диалектике Гегеля. Именно эта «инаковость» отображает особый характер времени, его «инобытийный» характер. Уже Аристотель отмечал, что время существует особым образом, оно есть сущее и не сущее одновременно. На эту же особенность времени обращает внимание А.П. Ефремов. Он подчеркивает, что уже в теории относительности, и тем более в квантовой механике, время связано с «мнимой единицей», с существенной комплекснозначностью. Мы отсюда не делаем вывода о несуществовании времени, а указываем на его особый характер, связанный с иным модусом сущего и его особым характером актуализации, о чем уже шла речь выше. В заключение отметим, что аристотелевское энигматическое замечание, что время «есть иное и иное» (Физика, 219b, 10) можно трактовать по-разному. Традиционное понимание времени связано с развертыванием вечного необходимого через двойное отрицание, «отрицанием отрицания». Это - «Путь Традиции», которого мы и придерживаемся и уже частично изложенный выше. Он связан с именами Платона, Аристотеля, развивается в неоплатонизме, проходит красной нитью в учениях Отцов Восточной Церкви, западной схоластики, затем угасает и несколько столетий спустя находит новое воплощение в философии Гегеля, который к тому времени уже избегал и даже критиковал понятие метафизики, успешно скомпрометированное ранее Кантом. Однако метафизика метафизике рознь, существуют и другие возможные пути мысли, и один из них для целей данной работы наиболее интересен. Этот интерес связан с возникшей в современной квантовой механике, проблемой времени. Одна из тем, которая стала сейчас активно обсуждаться, - это возможность обратного хода времени. Исторически впервые такое понимание времени связывают с именем псевдо-Плутарха (здесь мы еще находимся в области мифологии), который в книге «Утешение к Аполлонию» говорит о двух реках, реках жизни и смерти, текущих в разных направлениях: «Эта река рождения будет непрерывно течь и никогда не остановится, равно как и текущая ей навстречу река уничтожения - Ахеронт или Кокит, как называют ее поэты» (Ps.-Plutarchus. Consolatio ad Apollonium, 106 F 3-7: «Καὶ ὁ τῆς γενέσεως ποταὸς οὓτςως ἐνδελεχῶς ῥέων οὔποτε τήεται, καὶ πάλιν ὁ ἐξ ἐναντίας αὐτὁ τῆς φθρᾶς εἴτ᾽ Ἀχέρων εἴτε Κωκυτός καλούμενος ὑπὸ τῶν ποιητῶν»). Исследователи связывают две эти реки с двумя потоками времени, текущими от прошлого к будущему и наоборот. В качестве примера можно сослаться на интересную работу Валерия Петрова «Телеология, четвертое измерение и обратный ход времени в работах Андрея Белого, Вяч. Иванова и М. Волошина» (см. [4. С. 15]). Если работу псевдо-Плутарха можно также связать с мифологией, то в рамках философии она возникает у бл. Августина. В XI книге Исповеди Августин, говоря о времени, связывает это понятие с душой: «В тебе, душе моя, измеряю я время… Впечатление от проходящего мимо останется в тебе, и егото, сейчас существующее, я измеряю, а не то, что прошло и его оставило. Вот его я измеряю, измеряя время» [5. XI, 27: 36]. Время здесь мыслится (с точки зрения христианской теологии) как инобытие, присутствующее в «теперь», «через которое переправляется будущее, чтобы стать прошлым» [5. XI, 27: 38]. То есть Августин выделяет настоящий момент времени, или «теперь» (по-гречески - νυν). И происходит это не само по себе, но благодаря сосредоточению, удерживанию самого себя в настоящем: «Внимание, существующее в настоящем, переправляет будущее в прошлое; уменьшается будущее - растет прошлое; исчезает совсем будущее - и все становится прошлым» [5. XI, 27: 36]. Обратим внимание, что свойство души, а именно внимание «переправляет будущее в прошлое». Позднее в философских построениях такую роль стало играть платоновское «припоминание» (см. работу [4]). В ХХ веке такую идею серьезно рассматривал и Мартин Хайдеггер. «Исповеди» Августина вторит его малоизвестный доклад перед Марбургским теологическим сообществом, прочитанный в июле 1924 года: «Происшествия суть во времени, это не означает: они имеют время, но, происходя и присутствуя [daseiend], они встречаются как проходящие-насквозь через некоторое настоящее… Все происходящее выкатывается из бесконечно будущего в безвозвратное прошлое» [6. С. 90]. Можно сказать, что будущее здесь в некотором роде определяет настоящее, а не наоборот, как принято считать. Вечность как бы движется навстречу, и потому можно говорить об обратном ходе времени. Существенную роль в построениях такого рода сыграла философия Лейбница. Он отказывается от традиционной концепции четырех причин. Понятие «целей», или «причин», Лейбницем радикально переосмысливается, из четырех причин он оставляет только две - действующую и целевую. Первая сообщает вещи движение, вторая задает то, для чего вещь осуществляется, существует. В «Монадологии» он пишет: «Души действуют согласно законам конечных причин, посредством влечений, целей и средств. Тела действуют по законам причин действующих или движений. И оба царства - причин действующих и причин конечных - находятся между собой в гармонии» [7. С. 427]. У Лейбница причины и цели качественно отличны, хотя и находятся в гармонии между собой. «Цели» влекут к себе «духовным» образом то, что наделено душой и разумом. В области физического, природного «причины» механическим образом толкают и движут природные объекты. Сразу заметим, что в этом пункте существует серьезная уязвимость философии Лейбница. В данной работе мы не будем касаться критики такого рода воззрений, чему впоследствии планируем посвятить отдельное исследование. В дальнейшем работа Лейбница сыграла немаловажную роль. Уже в ХIХ веке эту идею подхватывает и развивает немецкий философ и психолог Вильгельм Вундт, а также исследователь мистики и оккультизма Карл Дюпрель. Противопоставление «причин» и «целей» рождает идею двух встречных потоков времени, которые активно обсуждались в среде российской интеллигенции начала ХХ века; отметим здесь произведения Вяч. Иванова, М. Волошина, Андрея Белого, а также о. П. Флоренского. Немалую роль здесь сыграло влияние основателя антропософского движения Рудольфа Штайнера. Я не буду касаться работ наших писателей и поэтов Серебряного века, это лежит в стороне от целей нашего исследования, заметим только то, что в это время активно обсуждается концепция четырехмерного пространства. Тот же Р. Штайнер опирался, например, на труды математика Чарльза Хинтона. Четвертое измерение в представлениях умов начала ХХ века устойчиво связывается, если говорить философским языком, с понятием «инобытия». Если разобраться, само по себе введение четвертой координаты еще не означает введения «иного», мы получаем лишь дополнительное измерение. Несмотря на это, интенции всех этих писателей и мыслителей представляются правильными. Вспомните более поздний роман Булгакова «Мастер и Маргарита», и какую роль играет в нем понятие 5-го измерения, находящегося «по ту сторону» реальности. Оставим в стороне работы наших литераторов - их творчеству посвящено немалое количество работ, а остановим свое внимание на одном малоизвестном факте. Еще в 1924 году Рудольф Штейнер, рассматривая область тепловых и атомных явлений, совершенно четко говорил, что, во-первых, здесь нужно выходить за область пространственных явлений, а во-вторых, что эта область должна описываться комплекснозначными числами. Он пишет: «Здесь (в области тепловых и атомных явлений. - А.С.) вы должны считаться с мнимыми числами, с математическими мнимыми числовыми отношениями, чтобы суметь отыскать действительные связи между световыми, тепловыми и химическими эффектами, которые находятся в области нашего опыта» [8. С. 210]. Более того, далее он указывает, каким уравнением должны описываться такого рода явления, - это уравнение, аналогичное уравнению теплопроводности с мнимым коэффициентом, по сути, которым и является с точки зрения математики уравнение Шредингера. Правда, в самой опубликованной лекции это уравнение выписано ошибочно, - лекции были воспроизведены по записям слушателей. Уже впоследствии ученики попытались скорректировать это уравнение, о чем говорится в примечаниях к этой книге (см. [Там же. С. 266]). Далее, Штейнер утверждает, что более глубокая область должна описываться сверхмнимыми числами, то есть в современной терминологии - гиперкомплексными числами. Он настаивает, что именно здесь духовное соприкасается с материальным. В дальнейшем мы планируем посвятить отдельное исследование работам Р. Штейнера в связи с его естественнонаучными воззрениями. Ранее Штейнера о мнимостях в области науки говорил о. Павел Флоренский. Его работа «Мнимости в геометрии» хорошо известна, и ее мы не будем касаться. Эти идеи в то время «носились в воздухе». Существенную роль сыграла, как представляется, специальная теория относительности А. Эйнштейна. Дело в том, что в ней существенную роль играет понятие интервала между событиями, являющегося величиной инвариантной в разных системах отсчета. Интервал записывается в виде Δs2 = Δr2 - c2Δt2. Если попытаться «извлечь» квадратный корень из этого уравнения и перейти от интервала к координатам, то время получается с мнимым коэффициентом. Наблюдаемая действительность же принципиально описывается полем действительных чисел, - комплексные числа же описывают «изнанку» действительности - «реальность по ту сторону реальности». Наиболее четко мы это видим в современной квантовой механике, хотя впервые об этом стали говорить с 1924 года, после совместной работы Крамерса, Слэтера и Бора, где они ввели комплекснозначную волновую функцию и прямо говорили о ее «имматериальном» характере. Если вернуться к теории относительности, эвристическим соображениям по характеру времени в ней, то легко видеть, что в ней симметричным обра- зом присутствует как время прямое (+t), так и обратное (-t), так как в «квадратный корень» входит величина (i t). Квадрат как величины (i t), так и (-i t) одинаковым образом дает квадрат времени с отрицательным знаком. Такого рода соображения могут, но не обязательно, указывать на два потока времени, если мы переходим в комплекснозначную область, если мы «прыгаем» в другую область бытия. Вообще говоря, в физике такая идея не нова. Впервые она возникает в связи с электродинамикой, где в решении уравнений Максвелла естественным образом получаются так называемые «опережающие» и «запаздывающие» сигналы. Первые можно связать с прямым ходом времени, а вторые с обратным. Позднее подобная мысль возникла в квантовой механике в связи с работами Дирака, что впоследствии анализировалось в известной книге Г. Рейхенбаха «Направление времени». Затем появилась идея двух потоков времени, идущего из прошлого в будущее и наоборот. Она принадлежит квантовой электродинамике, которая была разработана Дж. Уилером и нобелевским лауреатом Р. Фейнманом. Эта идея стала вновь активно обсуждаться, что перекликается с соображениями о «перепутывании» причины и следствия в квантовой теории [9]. Все-таки в модальном подходе, который мы развиваем, ситуация значительно интереснее. С нашей точки зрения, квантовая механика описывает другой модус реальности, отличный от нашего обычного классического мира, в котором и выполняются законы классической механики и теории относительности. В этой области мы и можем ввести два потока времени, а скорее - их прообразы. Вечность реализуется через промежуточную реальность, принципиально двойственную, где мы можем говорить о двух прообразах времени, а если разобраться, то и с одновременным существованием причин и следствий. То, что это может быть именно так, указывают эксперименты, проведенные в марте 2018 года и говорящие в пользу одновременной «смеси», суперпозиции причины и следствия в квантовой области [9]. Квантовая область - это парадоксальная двойственная реальность, где мы можем вводить два потока времени, говорить об одновременном существовании причин и следствий. Обычный ход времени появляется при переходе от квантовой области к классической, во время перехода от потенциального к актуальному, в рамках определенной диалектики, связанной с концепцией двойного отрицания, которое связывает при «переходе» разные, иные модусы бытия, и время отображает именно эту «инаковость».