Социальные и правовые регуляторы. Концептуальные разработки В.И. Нижечека

Полный текст

Биография и основные вехи трудовой деятельности. Нижечек Владимир Ильич (9 сентября 1921 г. - январь 2005 г.), доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ. Родился в г. Иркутске. Участвовал в Великой Отечественной войне. В 1950 г. окончил Иркутский филиал Всесоюзного юридического заочного института. В 1964 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему «Организационно-массовая работа местных советов (правовые формы)». В 1975 г. в Свердловском юридическом институте защитил докторскую диссертацию на тему «Правовое регулирование в системе нормативного регулирования общественных отношений». Трудовой стаж В.И. Нижечека 64 года. Его основные составляющие: с февраля 1964 г. по май 1978 г. работал заведующим кафедрой теории и истории государства и права Иркутского государственного университета; с июля 1993 г. по январь 2000 г. - директором Иркутского филиала Российской правовой академии Министерства юстиции РФ; с 2000 по 2005 г. - заведующим кафедрой теории и истории государства и права Иркутского юридического института (филиала) Российской правовой академии Министерства юстиции РФ. Сфера его научных интересов - теория государства и права; история государства и права; история политических и правовых учений; философия права; политология. В.И. Нижечек подготовил и опубликовал более 60 научных работ, среди них 15 монографий и учебных пособий: «Советская демократия и рост творческой активности масс» (Иркутск, 1960), а также уже упоминавшиеся «Советское право в системе нормативного регулирования социалистических общественных отношений» (Иркутск, 1973); «Право и нравственность в социалистическом обществе» (Иркутск, 1973). Вначале XXI века у автора выходят в свет «Очерки политологии» (М., 2001); «Философия права» (Иркутск, 2002) и др. Имеет 9 государственных наград, большинство из которых получены в годы Великой Отечественной войны. Личные впечатления. Мое знакомство с Владимиром Ильичем Нижечеком можно разделить на два периода - студенчество (1973-1978 гг.) и работа при областной администрации в бытность директором Института регионального законодательства (1995-2001 гг.). Вначале студенческие воспоминания. Прежде скажу общее: считаю, что студенческие годы в части нашей профессиональной подготовленности и воспитания были достойными и счастливыми. Не хочу как-то поносить современное юридическое образование, к которому причастен сам, но у него отсутствует многое и, если не главное, - это «штучность» будущих специалистов, наставничество, где-то простите за фразу «домашность», т.е. какие-то в широком смысле комфортные для молодого человека условия. Современное юридическое образование - это конвейер, где студент чаще плохо знаком с преподавательским составом, а преподаватель, в свою очередь, не знает его, как и подавляющее большинство обучающихся. А если к этому добавить немалое количество преподавателей-почасовиков, которые часто работают по принципу - «влетел» в аудиторию, иногда с опозданием, «отпел», что мог и вылетел пораньше, чтобы успеть то же самое сделать в другом вузе. Им, как правило, не до лиц и эмоций студенческой массы, а также не до качества усвоенного учебного материала. В тот период такого не было - профессорско-преподавательские коллективы были небольшими и высококвалифицированными. Кандидатские и докторские диссертации готовились упорно и годами, жестко был поставлен контроль над повышением квалификации; монографии и учебные пособия выходили не абы как, а только если они отвечали соответствующим критериям. Словом, каждый преподаватель был человеком в своем деле неслучайным, высококлассным специалистом и его знали, ценили многие выпуски. И бывшие студенты какого-либо из факультетов иногда говорили: «А ты учился у такого-то?», «Да, - отвечал другой, - и ты его шутку на лекциях слышал? - Да»: Потом смех, какой-нибудь еще курьез. И это сближало специалистов, пришедших в разные годы в студенческую семью какого-либо вуза или факультета. Выпускники любят таких преподавателей, приглашают на свои вечера встреч, чтобы вспомнить студенчество, молодость вместе со стареющими педагогами. К сожалению, и эта культура, именно человеческая и профессиональная, уходит. Я проработал в нескольких вузах в разных городах России (Иркутск, Екатеринбург, Тюмень, Москва) и могу с уверенностью сказать, что нам повезло, мое поколение успело захватить и вырасти в условиях не парниковых, а пествования научного цветка. Владимир Ильич был одним из таких наставников, седовласый, уверенный, крепкий, чуть с хитрецой в глазах и юмором. Таким запомнился мне, когда он пришел на пятый курс читать «Проблемы теории государства и права». Мы были повзрослевшими, четыре года учебы позади; стройотряды и сельхозработы нас многому научили. Научили и изучать людей, и внимательно следить за каждым движением, и умению общаться, и делиться знаниями. Он сразу взял в нашей аудитории, в хорошем смысле, власть, и не окриками и фразами об угрозе репрессий со стороны деканата, а умением говорить и широтой знаний. То, что он прошел войну, служил в боевых военных частях, я узнал намного позже, когда мы вместе работали в Иркутске. Лекции по проблемам теории государства и права В.И. Нижечек строил очень грамотно. Но оцениваю я это не только с позиций студента пятого курса, но и теперь, когда с этой областью науки прошла большая часть жизни. Дело в том, что я сохранил конспекты лекций. Надо сказать, что когда я работал молодым преподавателем, то обращался к ним: меня интересовало не только содержание, но и методика изложения материала. Сегодня я открываю пожелтевшую от времени тетрадь конспектов, с удовольствием читаю и понимаю, что лектор тщательно подходил к сложному материалу, продумывая каждую мысль и где-то каждую фразу. Хотя нам тогда казалось, что он читает как-то уж очень легко и непринужденно, как будто он все знает и время на подготовку ему не требуется. Только спустя годы, когда я сам пошел в аудиторию, понял - чтобы так читать, нужно не только хорошо владеть материалом, но и уметь его подать, а все это требует не только таланта, но и усердия. Безусловно, тема «право в системе социального регулирования» была, что называется его коньком. Но тогда я не знал, что, по сути, это его докторская диссертация. Интересными и совсем новыми для нас были его суждения о рекламе, нравственности и роли права, о нормах моды и роли права и др. Дело в том, что многие из этих вопросов только в последнее время стали исследоваться учеными (Головкин Р.Б., Баранова М.В. и др.). Тогда это казалось, безусловно, не только интересным, но каким-то чужим, не совсем вписывающимся в «социалистическое» понимание действительности. Когда я пришел работать на кафедру теории и истории государства и права, В.И. Нижечек уже не работал в Университете. Так сложились обстоятельства, о чем я очень сожалел. А встретились мы с ним спустя много лет, где-то в середине 90-х гг. В то время он руководил Иркутским филиалом Российской правовой академии. А я работал директором Института регионального законодательства при Администрации Иркутской области; был молодым доктором наук и профессором по той же юридической специальности, что и Владимир Ильич. У нас завязалась, не побоюсь сказать, дружба; мы помогали друг другу - я был председателем ГЭК в его филиале, читал лекции, рецензировал его работы, например, его книгу «Очерки политологии». По некоторым вопросам тогда его новаторской работы мы спорили. В коллективе его уважали и любили. Мне особенно нравилось принимать государственные экзамены в субботние дни, так строился график сессии. Студенты после экзамена уходили и в здании оставались только члены государственной комиссии. Мы обсуждали итоги экзамена, часто спорили о качестве ответов, потом пили чай. В составе комиссии были интересные люди, много рассказывалось юридических «баек», вспоминали прошлое. Особенно интересно было слушать профессора Гаверова Г.С., к сожалению, ныне также покойного. Он обладал несомненным талантом рассказчика; кроме того, хорошо пел, играл на многих музыкальных инструментах. Помимо того, что он был признанным авторитетом в юридической науке, он был еще и писателем, и поэтом; дружил с Е. Евтушенко. В разных издательствах у него вышло немало интересных художественных книг - это повести, рассказы и стихи. До сих пор помню, как он читал: Над Ваганьковским кладбищем стелется В серых красках предутренний свет, До сих пор мне, убей, но не верится, Что Володи Высоцкого нет. Художественный талант Г.С. Гаверова отмечала Литературная газета; эта публикация была посвящена его светлой памяти[234]. Творческое наследие. В.И. Нижечек оставил достаточно богатое и разнообразное творческое наследие, его научная разносторонность поражает: государствоведческая тематика переплетается с очень сложными вопросами теории права. Причем многие общеотраслевые проблемы, поставленные им в науке, требовали глубокого понимания, объемных и разносторонних знаний, например, социальное регулирование и право в современном обществе и др. Исследование этой тематики предполагает знания философии, этики, социологии и др. Автор где-то легко переходит в тот период времени к новым и достаточно сложным проблемам теории права - это социальнопсихологические аспекты правового регулирования, его механизм и др. Отдельную книгу профессор Нижечек, как отмечалось, посвящает политологической тематике («Очерки политологии». Иркутск, 2001) и, как ее продолжение, в 2002 г. выходит книга «Философия права», которая, к сожалению, стала последней в жизни автора. История государства Российского, ее перипетии ученому также были не чужды, о чем свидетельствует последняя научная статья В.И. Нижечека «Вопросы политического развития современного Российского государства» (Nizhechek, 2006). «Эксперимент, - отмечает Нижечек, - начатый в 1917 г., завершился в 1991 г. распадом государства, социалистического лагеря и коммунистического движения. Попытка преодоления идейного кризиса через отказ от традиционных ценностей оказалась безрезультатной» (Nizhechek, 2006:88). Относительно постсоветского государства автор справедливо отмечает следующее: «Вопрос о природе вновь возникшего государства представляется очень важным и в философском, и в государственно-правовом смысле. От его решения зависит трактовка целого ряда вопросов» (Nizhechek, 2006). Сам же автор полагает следующее: «Современная Россия выступает не только как преемница Советского Союза, но и как преемница Российской империи. Отсюда стремление к естественным границам, особой роли в Европе и мире, великодержавный синдром, усиливающийся еще и тем, что каждое из государств СНГ, будучи политически суверенным, экономически, демографически и в культурном плане во многом ориентировано на Россию» (Nizhechek, 2006:86). Безусловно, экскурс по научным работам, в том числе научным статьям В.И. Нижечека, может быть долгим и требует системности. Мне представляется, что все-таки главный научный труд, можно сказать, песня ученого - это книга «Советское право в системе нормативного регулирования социалистических общественных отношений» (Иркутск, 1973). На замысле и отдельных фрагментах книги и хотелось бы остановиться автору этих строк. Право и социальное регулирование. Заявленная тема, судя по названию монографии, видится В.И. Нижечеку достаточно широкой и объемной, что оправдано, ибо речь идет о системе социального регулирования, имеющей сложное многоуровневое строение. Кроме этого, связи и взаимозависимость, возникающие между правом и иными социальными регуляторами, многообразны и многоаспектны, порой трудно уловимы для исследователя. Автор отдает себе отчет в том, что «освещение вопросов, связанных с различными видами неправового нормативного регулирования, ведется лишь в плане их соотношения и взаимодействия с правовым регулированием» (Nizhechek, 1973a). Далее В.И. Нижечек отмечает, что стремится к четкому ограничению предмета исследования, которое носит системный и комплексный характер, ибо тема лежит на стыке общей теории права, социологии, этики и ряда других наук. «Работа, - подчеркивает ученый, - не претендует на полноту охвата всех вопросов, ибо каждая из раскрываемых в ней линий связи и взаимодействия между правовым и иным нормативным регулированием является предметом отдельного самостоятельного изучения» (Nizhechek, 1973a:6). Пишу это не только для того, чтобы подчеркнуть ответственность автора, но и, рекомендовать начинающим исследователям корректно выбирать тему научной работы, четко определяя ее предмет, что, несомненно, повысит ее результативность. Управление - урегулированность общественных отношений - право. Перечитывая книгу Нижечека, понимаешь, что автор искал ключ, подход к рассмотрению проблемы. Нормы права и социальное регулирование имеют общую природу, глубоко связаны, едины во многих практических проявлениях, и здесь можно предложить не одно, а несколько направлений анализа их соотношения, взаимодействия и самостоятельности. Автор, на мой взгляд, остановился на более практическом и где-то «юридическом» подходе в исследовании, причем достаточно непростом: он привлек теорию управления современным обществом. Иначе говоря, ученый усматривал глубокую связь между управлением, необходимостью урегулированности общественных отношений и ролью правовых и иных неправовых регуляторов. С его точки зрения, именно такой взгляд позволяет видеть наиболее важные стороны связи и различия социальных регуляторов. В.И. Нижечек в своем подходе, безусловно, прав, ибо рассматривать данную проблему необходимо только с позиции функциональности и прагматики. Несомненно, за рамками исследования остались другие аспекты, например, общая природа социальных стандартов поведения, их значение и ценность и др. Но здесь осуждать автора невозможно, ибо он четко оговорил предмет исследования, подчеркивая при этом, что есть другие возможности изучения проблемы. Но пойдем дальше и посмотрим, что получилось в результате; какими суждениями обогатилась юридическая наука. После достаточно тщательного изучения теории управления (Nizhechek, 1973a:7-50), как это видно из содержания книги, В.И. Нижечек сделал вывод, что эффективное управление обществом требует «уяснения соотношения между управлением и регулированием общественных отношений, причем регулированием в самом широком плане, предполагающем использование всех, в том числе и правовых средств» (Nizhechek, 1973a:30). Далее исследуется, пожалуй, впервые в советской юридической науке проблема управляемости общества с позиции социальной регуляции и роли каждого из его компонентов, о чем пойдет речь ниже. О социальных регуляторах. Подчеркнем, философские основания книги многообразны и достаточно глубоки, в частности, целый раздел посвящен социальным нормам. Безусловно, спустя 50 лет после того, как вышла монография, многие ее положения теперь широко известны и где-то стали азбучными. Многие, но далеко не все. Вот, например, мысли автора о природе социальных правил, их регулятивных особенностях. Юридическая наука исходит из того, что социальные нормы - общие правила поведения, разновидностью которых являются правовые. Об этом можно узнать практически из любого учебника по теории государства и права. Между тем, эту, с позволения сказать, «упрощенность» рассеивает В.И. Нижечек. Приведем ряд его высказываний. Во-первых, автор отмечает, что положение о том, что социальные нормы - это правила поведения, требует уточнения (Nizhechek, 1973a:65), и поясняет: «У разных видов социальных норм всеобщность проявляется неодинаково, ибо они отличаются друг от друга по числу адресатов, по действию во времени и в пространстве, по степени обязательности» (Nizhechek, 1973a:66). Затем исследователь заключает, что всеобщность характеров предписаний, содержащихся в социальных нормах, относительна. При всем различии масштабов всеобщности, - отмечает ученый, - нормы обладают известной качественной определенностью. И вслед за этим делается вывод: «Несмотря на все различия по охвату регулируемых отношений, а, следовательно, и по масштабам всеобщности могут и должны быть определены единые критерии, лежащие в основе признания общего характера той или иной социальной нормы» (Nizhechek, 1973a:66). Далее для «измерения» уровня всеобщности социальных норм автор предлагает использовать критерии, выработанные в юриспруденции, с которыми нельзя не согласиться (Nizhechek, 1973a:66-67). Хотелось бы обратить внимание и на такую деталь как идея определенности социальной нормы. Представляется, что все социальные регуляторы, в том числе и правовые, на что мне приходилось обращать внимание (Vlasenko, 2013), обладают качеством определенности и способностью движения от неопределенности к определенности, что является необходимым свойством любого регулирования, в том числе и правового[235]. Автор искренне считает, что «социальное регулирование зависит от господствующих в обществе экономических отношений, от классовой структуры и политического строя, от того, кем, с какой целью и при помощи каких средств осуществляется регулирование общественных отношении (Nizhechek, 1973a:34). Думаю, вряд ли это можно оспорить, так же, как и положение о том, что «социальное регулирование предстает перед нами как объективная закономерность общества на каждом этапе его развития (Nizhechek, 1973a:34) (курсив мой. - Н.В.). В качестве методологической основы выбран тезис о том, что «познание объективных законов развития социальной жизни дает человеку возможность осмысленно, с пониманием дела регулировать общественные отношения» (Nizhechek, 1973a:34). При этом ученый обосновывает свои положения об объективном характере социального регулирования идеями К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина. Речь идет о значении в общественном развитии экономического уклада, принципов разделения труда, роли конкуренции и др. Надо сказать, еще в недавнем прошлом, так называемом периоде постсоциализма, и в настоящее время многие авторы энергично отрицали и отрицают марксизм и его материализм. Однако, по моему убеждению, отрицание материалистической диалектики, увлеченность «новыми» методологическими подходами пока не принесли реальных научных результатов. Сегодня, к счастью, ситуация меняется: на смену пришло более спокойное отношение к материализму, в частности, в представлении его К. Марксом, Ф. Энгельсом и В.И. Лениным[236]. При этом надо сказать, что труд В.И. Нижечека характеризует политическая сдержанность. В отличие от других, автор не бросается рьяно критиковать или, более того, «клеймить» буржуазию «за все грехи». Он пишет, что буржуазия «также предпринимает попытки регулирования отношений, складывающихся в различных сферах общественной жизни, что она не отказывается от целенаправленного воздействия на социально-экономические процессы» (Nizhechek, 1973a:35). Интересно положение об объекте социального регулирования, которым, по мнению исследователя, являются «все основные сферы жизни общества» и «все складывающиеся там отношения» (Nizhechek, 1973a:42) (курсив мой. - Н.В.). Далее ученый пишет: «Сложнейшее переплетение различных процессов в этих сферах так или иначе регулируется, подчиняется определенному порядку. Разумеется, - указывается далее, - каждая из этих сфер обладает своими свойствами, которые и обусловливают особенности ее упорядочивания» (Nizhechek, 1973a:42). Границы общественных сфер социального регулирования, по мысли Нижечека, определяются не только объективными процессами, но и средствами регулирования, например, нравственными, административными и другими[237]. Рассматривая вопросы закономерностей в механизме социального регулирования, его предмета и роли права, автор подходит к сложнейшей проблеме соотношения понятий «управление» и «регулирование», указывая, что при «ее решении следует избегать двух возможных крайностей - как отождествления данных понятий, так и их противопоставления». Далее ученый отмечает, что «обоснование вывода о том, что регулирование - лишь одно из выражений управления обществом, поможет найти ключ к совершенствованию механизма общественного регулирования в условиях социализма» (Nizhechek, 1973a:50). Оставим в покое социализм, ведь автор жил и творил в этот период времени, а вот постановка вопроса о связи «управления» и «регулирования», неидентичности этих понятий - заслуга ученого. Однако В.И. Нижечек на этом не останавливается и пытается осмыслить, в связи с анализируемыми понятиями, место и роль категории «руководство обществом». Понятно, что все это исследовалось в свете роли и функций КПСС. Между тем сама мысль о связи «регулирования», «управления» и «руководства» достаточно плодотворна, актуальна и в современный период. Например, автор полагал, что «руководство органически включает в себя деятельность по регулированию складывающихся в обществе отношений: невозможно осуществлять руководство обществом, не устанавливая определенные нормы, не организуя их исполнение и не охраняя их и др.» (Nizhechek, 1973a:55). Сегодня, когда мы пытаемся осмыслить качество руководства современным российским обществом, например, роль и место посланий Президента Российской Федерации, концепций развития отдельных сфер, программ и др. - многие положения автора актуальны и несомненно, имеют практическую ценность. Справедливости ради надо сказать, что не все выводы автора бесспорны, например, о том, что понятия «управление обществом» и «руководство обществом» в условиях социализма совпадают (Nizhechek, 1973a:54). Думаю, что даже в условиях социализма такое вряд ли может быть в силу того, что управление - процесс объективный, да и само понятие более емкое, а руководство - лишь его часть, но очень важная, системообразующая. Автор смело вторгается в имеющую в то время место дискуссию о природе социальных норм, тщательно анализируя точки зрения философов и юристов-теоретиков по данной проблематике. К слову сказать, если судить по количеству литературных источников, появившихся в тот период времени по этой проблеме, то юристов, пожалуй, сказанное интересовало в большей мере, чем философов. Однако в настоящее время данная проблематика, к сожалению, исследуется слабо как философами, так и правоведами[238]. С большинством положений автора можно согласиться. Например, поддерживая точку зрения Н.Г. Александрова о том, что большинство норм нравственности и др. имеют характер дозволений и рекомендаций, он пишет, «что суждения о должном и возможном поведении далеко не всегда могут быть выражены в нормах в виде рациональных формул. В некоторых нормах эти суждения выступают часто как нечто самоочевидное, а также в качестве вкусов и предпочтений, психологических барьеров» (Nizhechek, 1973a:68). Трудно сказать или как-то измерить, каких норм и правил сегодня больше в сфере нравственности - запретов или дозволений, тем более что автор об этом говорил относительно социалистического общества. Ясно одно: эта грань очень зыбкая и подвижная. Нижечек подводит итог исследованию и констатирует, что «социальные нормы обусловлены достигнутой ступенью экономического, социально-политического и культурного развития общества, они отражают национальные и исторические особенности страны» (Nizhechek, 1973a:74). Другие выводы Нижечека В.И. в связи с исследованием социальных правил также следует оценить и считать вкладом в развитие философских и правовых наук. Во многом они аккумулированы в определении социальной нормы «как обусловленном уровнем экономического, социально-политического и культурного развития общества и отражающем национальные и исторические особенности жизни страны общем правиле поведения людей, которое, будучи выраженным в виде принципа или в виде веления, предусматривает типичную ситуацию, встречающуюся в обществе и рассчитанную на неоднократное применение, и не имеет персонально указанных адресатов, являясь средством воздействия на волевое, социальное поведение индивида и тем самым обеспечивает регулирование общественных отношений» (Nizhechek, 1973a:75). Конечно, в оценке социальных регуляторов исследователь не избежал, а если учесть период времени, и не мог - господствующего в том время социалистического подхода и соответствующих оценок. Однако, в отличие от других работ того времени, В.И. Нижечек скромен, например, в части оценки «шумевшей» идеи формирования «правил социалистического общежития». Он лишь отмечает, что «правила социалистического общежития» представляют собой принципиально новое понятие, отличающееся и по объему, и по содержанию от понятия социальной нормы социалистического общества. Последовательное возрастание их роли в нормативном регулировании социалистических общественных отношений - это закономерность развития общества в строительстве коммунизма (Nizhechek, 1973a:97). Системный анализ в исследовании социальной регуляции. Понятно, что если автор анализирует право в системе социального регулирования, то использование системного подхода неизбежно. Тем более это был исторический период увлечения и, наверное, без преувеличения сказать, пик развития системных исследований в отечественной философии. В то время многие правоведы увлекались работами философов-системников В.И. Свидерского, А.Н. Аверьянова, И.В. Блауберга, Э.Г. Юдина, В.Г. Афанасьева, В.Н. Садовского и др. Применение системного подхода позволило автору сделать ряд важных выводов. Во-первых, ученый указал на роль нормативности в обществе, присущей разным общественным отношениям, и достаточно высоко оценил ее. Надо заметить, что в настоящее время современному обществу качества нормативности явно не хватает, в том числе в правовом регулировании, например, во введении в правовую систему таких документов, как концепции, программы, прогнозы и другое, не может не влиять на уровень нормативности системы права в целом[239]. Во-вторых, автор характеризует структуру нормативной системы, т.е. место и функции ее компонентов, и в этой связи указывает: «Нормативная система - особое, реальное, относительно самостоятельное явление, связанное с функционированием классов, государства, общественных организаций» (Nizhechek, 1973a:124). И далее отмечает, что «ее можно рассматривать в качестве одной из подсистем общества, наряду с такими ее подсистемами, как политическая, социально-экономическая, социально-культурная и др.» (Nizhechek, 1973a:125). Итак, ученый, основываясь на системном методе, его требованиях, которые, кстати, им достаточно последовательно изложены, говорит, что нормативная система, в свою очередь - подсистема общества наряду с другими. И далее, все более углубляясь в проблематику, отмечает: «В свою очередь, нормативная система явление системное, многоструктурное, и подразделяется на ряд подсистем» (Nizhechek, 1973a:125) (курсив наш - Н.В.) и заключает: «поскольку нормативное регулирование осуществляется посредством как правовых, так и иных социальных норм, нормативную систему можно представить состоящей из ряда подсистем: нормативной правовой подсистемы, нормативной нравственной подсистемы, нормативной корпоративной подсистемы и др. Но каждая из этих подсистем включает в себя некоторые менее емкие системы, находящиеся в отношении их определенной субординации. Так, в нормативной правовой системе -отмечает автор, можно выделить подсистемы, построенные по отраслевому признаку: систему административно-правового регулирования, систему уголовно-правового регулирования, систему гражданско-правового регулирования и др. В корпоративной системе, указывает автор, можно выделить систему профсоюзного регулирования, кооперативного регулирования и т.п.» (Nizhechek, 1973a:127). Как видно, системный метод позволил автору достаточно четко представить нормативный массив как систему, проанализировать связи между ее подсистемами. В заключении В.И. Нижечек справедливо указывает, что «в системе социальных норм советского общества каждый вид норм имеет свое принадлежащее ему место, без которого он утратил бы свое свойственное ему своеобразие и не мог бы участвовать в общем механизме правового регулирования» (Nizhechek, 1973a:129). Об особенностях правового регулирования. Период 70-х годов прошлого века характеризуется интенсивными «всплесками» исследований по ряду направлений. Одним из них явилось правовое регулирование, где к дискуссионным относились проблема соотношения правового и индивидуального правового регулирования, роли комплексов норм, т.е. их участия в достижении правового результата и т.д. Достаточно плодотворно в этом направлении трудились В.М. Горшенев, С.С. Алексеев, А.В. Мицкевич, В.В. Лазарев, Л.С. Явич и др. Профессор Нижечек также высказывается по ряду достаточно дискуссионных вопросов. Безусловно, в тот период времени указанные проблемы были новыми и слабо исследованными. Кроме того, приходилось бесконечно оглядываться на идеологические установки. Но все же: вряд ли можно согласиться с оценкой автора роли в правовом регулировании, например, дефинитивных норм. В книге справедливо указывается, что в таких нормах «закрепляются те или иные принципы, формулируются понятия и т.д. Эти нормы, подчеркивает автор, представляют собой неотъемлемый элемент любой отрасли права, каждого правового института и всего права в целом. Дефинитивные нормы оказывают воздействие (курсив наш. - Н.В.) на соответствующие общественные отношения через право, его отрасли и институты, а также самостоятельно, являясь их составной частью. Однако, акцентирует внимание Нижечек, следует полагать, что и в том, и в другом случае имеет место воздействие на социальные процессы, а не их регулирование. Специфика норм этого вида состоит в том, что они непосредственно не устанавливают юридических прав и обязанностей субъектов правового общения» (Nizhechek, 1973a:178). Между тем это вряд ли правильно. Дефинитивные нормы - составной элемент системы права, как и другие - регулятивные, охранительные и т.д. Отторгает и, видимо, «пугает» автора то, что они непосредственно не предоставляют субъективных прав и не налагают субъективных обязанностей, так как у них иная функция или, иначе говоря, специализация в правовом регулировании. Их основная задача - определение понятий, содержащихся в нормах права, с помощью которых объекты правового регулирования приобретают содержание и грани. Тем самым они также участвуют в механизме правового регулирования, тесно сливаясь с иными правовыми правилами. Таковы их функции, и поэтому относить их к механизмам правового воздействия, вряд ли оправданно[240] Спорен и вывод автора о том, что «единственным видом правовых норм, способным непосредственно осуществлять правовое регулирование, являются регулятивные нормы» (Nizhechek, 1973a:179). Автор не учитывает, что правовое регулирование невозможно только посредством регулятивных норм. В правовом регулировании все сложнее, и я попытался показать это на примере дефинитивных норм. Субъективными правами и обязанностями участников правоотношений наделяют и запретительные, и обязывающие нормы. Дело лишь в том, что это специфические, часто, общие обязанности, и соответственно порождающие, общие правоотношения. Более точен коллега В.И. Нижечека - С.С. Алексеев, который на этот счет писал, что такие правовые отношения можно отнести к «правоотношениям пассивного типа», ибо здесь «положительные действия совершаются управомоченным лицом (ему предоставлено право на положительные действия), а на обязанное лицо возлагаются обязанности пассивного содержания, т.е. воздерживаться от поведения известного рода (правоотношения собственности, многие конституционные правоотношения и др.) (Alekseev, 1982:109). О нравственных и правовых регуляторах. Следует отметить, что автор в одинаковой мере исследует самые разные социальные регуляторы, корпоративные нормы, этические, религиозные и др. И все же, особое внимание уделяется нравственным правилам[241]. «Нравственное регулирование, - отмечает исследователь наряду с правовым, выступает как одно из важнейших средств нормативного регулирования социалистических общественных отношений» (Nizhechek, 1973a:273). Изучение работ В.И. Нижечека говорит в пользу того, что он не проводил различия между моралью и нравственностью. Между тем современные исследования указывают на необходимость отличать нравственность и мораль как достаточно самостоятельные явления и регуляторы. Думается, что В.И. Нижечек совершенно верно оценивает доминирующую роль морали, считая, что именно она в первую очередь «регулирует деятельность людей благодаря наличию в ней широкого комплекса норм, позволяющего людям сознательно и добровольно ориентироваться в сложной сети общественных явлений» (Nizhechek, 1973a:274). Далее автор указывает на «близость» анализируемых выше регуляторов, в частности, пишет: «Механизмы правового и нравственного регулирования во многом напоминают друг друга. Они - продолжает ученый - в одинаковой мере включают объективные и субъективные моменты: нормы как элементы правовой и нравственной нормативных систем, правовые и нравственные отношения, правовое и нравственное сознание и пр.» (Nizhechek, 1973a:285-286). Автор приводит эти параллели и дальше, подтверждая и доказывая свои положения о системности социального регулирования. Не менее интересны рассуждения Нижечека о соотношении нравственных (моральных) и правовых регуляторов. Ученый в числе признаков, отличающих правовые нормы от норм морали, указывает на формальную определенность правовых норм, и вслед за другими авторами (С.С. Алексеев, А.С. Шабуров и др.) анализирует качество этого свойства, его реализацию в юридической практике. Здесь автор «натыкается» на свойство права как неопределенность его предписаний. Дело в том, что правовое регулирование только с помощью этого признака, безусловно, важного и крайне необходимого как определенность, невозможно. Однако все «заурегулировать», т.е. сделать «определенным», нельзя: стремясь к этому, право лишается гибкости и эластичности, и здесь подключается такое свойство права и его норм, как неопределенность. Но в тот период времени о неопределенности как свойстве права речи не было, и тогда ученый находит выход: он подчеркивает роль морали и нравственности в случаях отсылки права к ним. Нормы морали и нравственности, несомненно, в определенных ситуациях конкретизируют право, делают правовое регулирование конкретным и точным. Движение от неопределенности к определенности в правовом регулировании тема достаточно самостоятельная и требует отдельного исследования»[242]. О механизме правового регулирования. В.И. Нижечек анализирует такой важнейший вопрос теории права, как инструментарий правового регулирования. Автор рассматривает развитие правового регулирования под углом зрения расширения его объема и усиления роли в жизни советского общества и, кроме того, обращает внимание на необходимость учета происходящих в нем качественных изменений. В.И. Нижечек формулирует ряд важных выводов, имеющих актуальное значение и в современный период, в частности, он отмечает, что «в условиях экономической реформы роль правового регулирования хозяйственных отношений не только не уменьшается, а, наоборот, возрастает» (Nizhechek, 1973a:197). «Немыслимо возбуждать материальную заинтересованность коллективов и отдельных работников, - продолжает автор, - без юридического закрепления за ними безусловных субъективных прав на определенное поощрение по заранее установленным и указанным нормам» (Nizhechek, 1973a). Далее подчеркивается тесная связь экономического и правового методов регулирования: «Нет и не может быть никакого противоречия между экономическими и правовыми методами, т.к. по существу все экономические методы опосредуются нормами права - административными, гражданскими, трудовыми и т.д.» (Nizhechek, 1973a:197). Подводя определенный итог рассуждениям о связанности экономики и права, ученый заключает: «Не вызывает сомнений полная обоснованность вывода о том, что без регулятивной роли права нет возможности правильно организовать управление экономическими отношениями между различными предприятиями и отдельными отраслями экономики» (Nizhechek, 1973a:200). Кроме сказанного, В.И. Нижечек отмечает, что решение задач, связанных с повышением эффективности общественного производства, требует совершенствования правового регулирования не только в сфере хозяйственной деятельности. Необходимо проведение целого комплекса мер правового характера, направленных на усиление организованности, дисциплины и порядка во всех сферах общественной жизни. Это, по мнению ученого, касается и правового регулирования технического прогресса: «Усложнение функций управления народным хозяйством в связи с развитием производительных сил, научно-техническим прогрессом, подмечает автор - вызывает необходимость правового регулирования в новых отраслях управленческой деятельности, в новых сферах производства» (Nizhechek, 1973a:201). Интересны замечания ученого о главных тенденциях развития правового регулирования, к которым он относит комплексность и разносторонность. Справедлив и актуален на сегодняшний день вывод В.И. Нижечека об усложнении правового регулирования, которое не всегда оправданно с точки зрения высоких требований, предъявляемых к организации и управлению государственной, хозяйственной и культурной жизнью. В книге еще много интересных и актуальных идей; они требуют более детального осмысления, развития и применения в современном правоведении. К числу последних работ В.И. Нижечека, как указывалось, относится его книга «Философия права» (Nizhechek, 2002). Представляется, появление этой работы в конце жизненного и творческого пути автора - закономерно. Автор прошел сложный жизненный путь, о чем свидетельствуют факты военной биографии, службы в послевоенные годы на Западной Украине и многое другое, о чем уже отмечалось. На мой взгляд, философская проблема права - удел ученых, имеющих не только опыт научно-исследовательской работы в сфере права, но и определенный жизненный багаж. Последнее обстоятельство, безусловно, можно назвать нравственной основой произведения, т.е. это весьма значимая сторона появления книги. Итак, нет сомнения, что данное произведение в определенной мере подводит итог и прожитого, и исследованного. Во введении автор совершенно верно отмечает: «Принимая во внимание некоторые обобщенные характеристики философии права, нужно, вместе с тем, исходить из того, что данная дисциплина может строиться в двух науковедческих плоскостях и выступать только в одном из качеств: исконно-философской дисциплины, рассматривающей право под углом зрения определенной универсальной философской системы или историкофилософских разработок или в качестве интегрированной философскоправовой области знаний, когда на основе определенной суммы философских идей осуществляется научная проработка материала» (Nizhechek, 1973a:9-10). Таким образом, ученый совершенно верно определил место философии права, ее содержательной стороны в системе знаний, и, главное, в деле исследования и обобщения научных фактов. Дело в том, что современные авторы философских проблем права (философии права) нередко устремляются то в одну плоскость, т.е. пытаются обобщать и выявлять закономерности правового развития, в результате чего анализ правовой практики часто мало имеет отношение к сделанным обобщениям автора. Есть и другого плана исследования философских основ права - без каких-либо претензий на выявление общих правовых закономерностей, что не позволяет с уверенностью говорить о том, что эта книга посвящена философии права. Профессор Нижечек учитывает сказанное, характеризуя философию права как «высшую духовную форму познания права, постижения и утверждения его смысла, ценности и значения в жизни людей». И далее добавляет, что «философия права изучает право в контексте исследования всеобщих закономерностей физического, социального и духовного мира, бытия и мышления. Философское познание права направлено на уяснение его смыслового содержания» (Nizhechek, 1973a:12-13). Полагаю, что автор, хорошо выполняя свою работу, понимал уровень и роль обобщений в философии права. Книга является учебным пособием для студентов, призывая к осмыслению имеющихся у них юридических знаний о праве. В книге дан большой экскурс в историю правовых учений, осмысление марксистской доктрины права, ее роли в современном российском обществе, так называемого «пролетарского права» и др. Однако не менее половины работы посвящено современной проблематике права, право и политика, право и власть, право и цивилизация, право и свобода человека и др. Книгу, безусловно, отличают самостоятельность и зрелость суждений, особенно, это проявляется при оценке роли советского права, марксистской доктрины и ее роли в развитии человечества. Автор не стремится «срочно отодвинуться» от марксизма, как-то очернить советское прошлое, принизить роль пролетарского и советского права. Спокойный и объективный анализ отличают и стиль, и выводы автора. Произведение, несомненно, полезно и для современных студентов и аспирантов юридических факультетов. Вместо послесловия. Есть идея переиздания трудов известного ученого. И не только потому, что нельзя забывать своих учителей и наставников, но и ученых, чьи труды составляют весомый вклад в развитие юридической науки и на работах, которых воспитывались последующие поколения специалистов и ученых, достойно продолжающих нить исследований. В.И. Нижечек оставил очень емкое творческое наследие, осмысление которого - специальная и сложная научно-познавательная работа. Безусловно, сделанная здесь попытка, пожалуй, первая - показать отдельные стороны его научного наследия, аккумулированные в его основном научном труде, посвященном праву в системе социального регулирования. Надеюсь, что данная публикация будет способствовать вниманию современных ученых, особенно молодых, к творческому наследию одного из видных представителей отечественной правовой науки, - фронтовику Владимиру Ильичу Нижечеку.

Об авторах

Николай Александрович Власенко

Российский университет дружбы народов

Автор, ответственный за переписку.
Email: nikolai_vlasenko@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-9548-3396
SPIN-код: 7031-6978

доктор юридических наук, Заслуженный юрист Российской Федерации, профессор кафедры теории права и государства юридического института

117198, Российская Федерация, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 6

Список литературы