Конституционные основы трансграничного цифрового здравоохранения

Полный текст

Введение В настоящее время наблюдается цифровая трансформация общественных отношений, возникают новые инновационные технологические направления, во всех сферах общественной жизни обновляются информационные правовые стандарты. Развитие цифровых технологий подразумевает серьезное конституционно-правовое реформирование в сфере реализации основополагающих конституционных прав человека на жизнь и охрану здоровья. Развитие информационных технологий, масштабная угроза распространения коронавирусной инфекции, появление новых трансформаций свидетельствует о необходимости взаимодействия международного и национального права и формировании единого информационного пространства в сфере цифрового здравоохранения. При условии создания единого действенного механизма реализации конституционных ценностных ориентиров и международных правовых актов об охране здоровья, можно говорить об эффективности, качестве и доступности транснациональной информационной медицины. Развитие трансграничного информационного здравоохранения предполагает интеграцию конституционно-правовых ценностей и свободы научных исследований в условиях межгосударственного взаимодействия и сотрудничества, в целях разрешения проблем цифрового здравоохранения и внедрения технологических инноваций в сфере биомедицины. Построение информационного общества в настоящее время обозначено в качестве приоритетной задачи, реализация которой невозможна без создания единой стратегии трансграничного взаимодействия государств в сфере цифрового здравоохранения. Целью исследования - изучение и разрешение проблем, возникающих при конституционно-правовом регулировании трансграничного цифрового здравоохранения, с использованием методов классификации и сравнительно-правового анализа, а также теоретического, исторического, эмпирического методов. Для достижения поставленной цели предлагается решить следующие задачи научного исследования: - определить степень влияния конституционных принципов на проведение трансграничных биомедицинских исследований, - исследовать проблемы конституционно-правовой регламентации и реализации конституционных и международных принципов транснационального цифрового здравоохранения, - провести сравнительно-правовой анализ действующих международных правовых и конституционных стандартов трансграничного цифрового здравоохранения. Трансграничное цифровое здравоохранение - основное направление развития современного информационного общества Анализируя информационно-цифровое пространство с точки зрения конституционного правого регулирования, ученые указывают два основных направления: конституционализация информационно-цифрового пространства и цифровизация конституционного права и предлагают три подхода к решению данных вопросов: - цифровизация существует в системе общественных отношений, являющихся предметом изучения конституционного права, в настоящее время, - цифровизация - это явление будущего, - цифровизация - это научная фантастическая идея, не имеющая ничего общего реальными общественными отношениями, регулируемыми нормами конституционного права (Kozlov & Girina, 2020). Началом массового распространения телекоммуникаций следует считать появление на рынке в 1996 году совместного продукта 3Com и Picture Tel. Впоследствии этот сектор рынка развивали компании Intel, Aethra, Polycom, Sony, VCON, VTEL, Tanberg, Huawei Technologies Co., Ltd. (Stolyar, Amcheslavskaya & Fedorov, 2020). В России внедрение информационных технологий началось в 1997 году с реализации телемедицинского проекта «Москва - регионы России», используемого в сложных клинических случаях[101]. Актуальность внедрения медицинских цифровых технологий наглядно продемонстрирована на примере экономической составляющей развития трансграничного здравоохранения. Так, по данным авторов доклада «Перспективы глобального здравоохранения» расходы на здравоохранение к 2024 году увеличатся на 4 % и составят 10,6 трлн дол. Затраты на стационарную, амбулаторную и скорую помощь в России, по оценке Аналитического кредитного рейтингового агентства (АКРА), выросли почти в 2 раза. По оценке технологической компании в области поддержки принятия врачебных решений «К-Скай», инвестиции в российское цифровое здравоохранение выросли более чем в 3 раза и составили 45,9 млн дол., а инвестиции в сфере телемедицинского обслуживания составили 44 %. Основная доля инвестирования компанией Doc+ в размере 1 млн дол. приходится на развитие ИИ-сервиса для проверки медицинских карт, фондом НТИ в размере 180 млн руб. в развитие проекта в области радиологии и онкологии «Цельс», компанией «Интеллоджик» в размере 160 млн руб. в развитие исследований Botkin.AI. (Vladzimirsky, 2016). Приведенные данные являются одним из направлений глобального сотрудничества в проведении совместных биомедицинских исследований, результатом которых становятся трансграничные технологические разработки цифрового здравоохранения. Эволюция транснациональных биомедицинских услуг способствует повышению доступности и эффективности информационного здравоохранения, являющимися значимыми направлениями развития социального государства. Самостоятельным и в полной мере не изученным направлением в области глобального цифрового здравоохранения является трансграничная телемедицина, характеризующаяся как оказание медицинской помощи с использованием информационных и цифровых технологий за пределами границ государства. Появившаяся в 60-е гг. прошлого столетия в виде психиатрического телеконсультирования в США и активно применявшаяся в Норвегии, Финляндии, Швеции, в России после землетрясения в Армении в 1988 году и взрыва газопровода в 1989 году в Уфе для оказания незамедлительной медицинской помощи, в настоящее время телемедицина получила широкое распространение в виде различных инновационных направлений: электрокардиографии, телерадиологии, телепатологии, теледерматологии, теленеврологии, телепсихиатрии,телехирургии (роботохирургии), телеинсульте, телеанестезиологии. Значение искусственного интеллекта в трансграничном цифровом здравоохранении Другим значимым и масштабным направлением трансграничного цифрового здравоохранения является искусственный интеллект, появившийся в 1956 году, благодаря Дж. Маккарти[102]. Всемирная организация здравоохранения в своем докладе от 28.06.2021 по результатам двухлетних исследований связала перспективы его дальнейшего развития с соблюдением этических принципов международного права и конституционных прав человека: обеспечение безопасности человека, защитой персональных данных, наступление ответственности за нарушение прав человека в сфере информационного здравоохранения, доступность и понятность цифровых разработок для пациентов, оценка и мониторинг практического применения искусственного интеллекта[103]. Указанные основополагающие принципы явились ориентиром для создания в 2011 году в России Концепции единой государственной информационной системы в сфере здравоохранения и появления в 2016 году проекта «Электронное здравоохранение»[104], а использование в Московском центре телемедицины чат-бота было высоко оценено директором Европейского регионального бюро ВОЗ Ханс Клюге в сентябре 2020 года[105]. Использование искусственного интеллекта в биомедицине позволяет развивать инновационные тенденции в сфере здравоохранении на практике, в частности, в фармокологии, изучении структуры белка, генетике, биоинформатике, роботизации (Tikhomirov & Nanba (eds.), 2019). Внедрение роботов уже сегодня получило широкое распространение в России, с применением автоматизированной системы Med Link, робототизированных проектов «Третье мнение», TeleMD, Botkin.AI (Fedotovskikh (ed.), 2018:21-24), в США роботы-хирурги STAR, Medtronic, da Vinci[106], искусственный интеллект IBM Watson, осуществляющий диагностику онкологических заболеваний почти со 100 % точностью[107]. Таким образом, на сегодняшний день глобальные исследования робототехники, как в России, так и за рубежом, сводятся к четырем направлениям: хирургия, диагностика, контроль, реабилитация. В то же время, как в России, так и в западноевропейских странах неурегулированными остаются проблемы экстерриториального оказания телемедицинских услуг, в том числе отсутствие единой концепции оказания услуг в сфере информационного здравоохранения, недостаточная правовая регламентация вопроса защиты персональных данных, ответственности роботов, этические вопросы, отсутствие эффективного законодательства, содержащего специальные нормы о робототехнике, отсутствие специальной номенклатурной классификации робототехники. Существующие правовые режимы оказываются недостаточными для регулирования постоянного обновления сфер применения искусственного интеллекта. Единственным успешным и полезным на национальном уровне является законодательный опыт Южной Кореи, увеличивший производство роботов на 79 % и принесший стране более 4 млрд дол. (Cho, Jeong & Park, 2016), что еще раз подтверждает необходимость симбиоза права и биомедицины, и развития, в первую очередь, национального законодательства, гарантирующего защиту конституционных прав и свобод граждан, являющегося первой и основной ступенью на пути транснационального сотрудничества, без которого применение искусственного интеллекта в сфере здравоохранения является затруднительным. Следует учитывать не только трансграничный, но и междисциплинарный характер информационных биомедицинских исследований, не получивших правового закрепления в специальных нормативных правовых актах, что затрудняет возможность их использования в научных целях. Уникальными нормами, позволяющими регулировать междисциплинарное взаимодействие различных отраслей, являются конституционно-правовые нормы-принципы, учитывающие в том числе трансграничные аспекты внедрения информационных технологий в систему здравоохранения. В связи с этим проблемы трансграничного цифрового здравоохранения необходимо решать, в первую очередь, на конституционном уровне, руководствуясь положениями Основного закона государства, имеющего высшую юридическую силу системе нормативных правовых актов страны. Конституция, обладая верховенством на территории государства, позволяет исключить основные проблемы в сфере цифрового здравоохранения, касающиеся нарушений конституционных прав граждан на жизнь, на здоровье, защиту персональных данных, с учетом стандартов международного правового регулирования, устранить коллизии в информационном законодательстве. Конституционные основы и международно-правовые принципы трансграничного цифрового здравоохранения: сравнительно-правовой анализ С развитием информационных технологий конституционные права человека, и, в первую очередь, права на жизнь и охрану здоровья, как в развитых, так и в развивающихся странах, неминуемо оказываются под угрозой, появляются новые пробелы в апробации инновационных биомедицинских направлений, в связи с чем на национальном уровне основной задачей государств становится конституционная защита прав граждан в сфере цифрового здравоохранения (Inyushkin, Inyushkin & Malyshev, 2021). Необходимость разрешения сложившихся проблем в различных отраслевых сферах информационного правового регулирования требует единой конституционно-правовой регламентации и формирования комплексного похода, учитывающего: - необходимость внедрения принципов конституционного права в сферу цифрового здравоохранения на основе формирующейся судебной практики международных и национальных судов, - корреляции национального и международно-правового аспектов информационно-цифрового пространства, - появление новых форм реализации основополагающих прав человека. В то же время Г.Е. Ройтбергом при исследовании данного вопроса приведены аргументированные доводы, что все риски в области цифрового здравоохранения в основном сводятся к ненадлежащему техническому оснащению; экономическим и правовым аспектам в условиях отсутствия контроля за оказанием телемедицинских услуг. Еще в 2009 году с целью оценки реализации транснациональных проектов в сфере информационного здравоохранения, в частности оказания телемедицинских услуг, в развитых и развивающихся странах ВОЗ была создана Глобальная обсерватория по электронному здравоохранению. Согласно данным, предоставленным этой организацией, проводившей исследование в 114 странах, проблемы развивающихся стран в сфере информационного здравоохранения сводятся к высокой стоимости, отсутствию квалифицированных медицинских работников, отсутствию технических возможностей, в то время как проблемы развитых стран носят «правовой» характер и связаны с защитой персональных данных пациентов. При этом только в 30 % стран действуют агентства по развитию телемедицины, в 50 % указанные агентства отсутствуют, к развитию информационного здравоохранения государства привлекают научные учреждения, оставшиеся 20 % проводят научные исследования в этой области, анализируя научные публикации. В связи с этим многими российскими учеными, в частности, Т.Я. Хабриевой, высказывается оправданная точка зрения о появлении новых общественных отношений, не получивших должного правового регулирования (Khabrieva, 2018), в результате чего возникает ряд проблем глобального характера, требующих разрешения на законодательном уровне. 1. Отсутствие единой трансграничной модели привлечения к ответственности за вред, причиненный пациенту в ходе предоставления телемедицинских услуг с использованием искусственного интеллекта (только с 2000 по 2013 гг. в США было зафиксировано 144 случая с летальным исходом в случаях использования роботитизированных систем в хирургии) (Alemzadeh, Iyer, Kalbarczyk, Leveson & Raman, 2016). 2. Отсутствие единого наднационального законодательного акта, учитывающего проблемы оказания транснациональной телемедицинской помощи в разных юрисдикциях (ответственность врачей, передача персональных данных, вопросы лицензирования, страхования рисков). 3. Отсутствие единого сетевого пространства для проведения трансграничных телеконсультаций. 4. Отсутствие единых стандартов оценки, как сервисной составляющей, так и медицинской составляющей телеконсультации врача, до постановки диагноза пациенту. 5. Отсутствие контроля за использованием электронных медицинских карт, содержащих неполную информацию об истории болезни пациента. 6. Отсутствие системного подхода в вопросе транснационального взаимодействия между врачами, а также между врачом и пациентом. 7. Этические проблемы, возникающие при проведении транснациональных телеконсультаций, отсутствие регламентов поведения медицинских сотрудников при проведении дистанционных консультаций с использованием искусственного интеллекта. 8. Кадровый и финансовый дефицит в сфере цифрового здравоохранения. 9. Отсутствие модернизации технической составляющей телемедицины, в том числе для оценки результатов лечения либо изменения курса терапии. А также использование пациентами несертифицированных технологических разработок для мониторинга состояния здоровья. Изучение влияния указанных процессов цифровизации на конституционное право с позиции реальности является наиболее прогрессивным, так как многочисленные нарушения конституционных прав граждан в сфере цифрового здравоохранения свидетельствуют о необходимости интеграции процессов цифровизации и конституционного права. Процессы цифровизации и конституционное право взаимосвязаны и постоянно эволюционируют, в результате чего наступает эра прав четвертого, пятого и шестого поколений и развития информационной биомедицины. Цифровизация конституционного правового регулирования получила свое распространение с использованием термина «цифровой портрет личности», являющийся аналогом личного статуса гражданина и позволяющий систематизировать информацию о человеке с применением информационных технологий, в том числе, о его состоянии здоровья[108]. За рубежом вопросы искусственного интеллекта регулируются, в основном, специальными нормами о телемедицине, в частности, в Германии действуют Закон о защите персональных данных, используемых в телеуслугах, и Закон о телекоммуникациях[109], в Италии - Декларация о правах в Интернете 2015 года[110], во Франции - Закон о цифровой республике[111]. Вместе с тем, по данным Европейского союза[112], надлежащего детального правового регулирования на национальном уровне в западноевропейских странах проблемы трансграничного информационного здравоохранения не получили, в связи с чем Председателем Конституционного суда В.Д. Зорькиным высказана аргументированная позиция, что в любом из направлений цифровизации исходным ориентиром должны стать конституционные принципы и нормы[113]. Отдельные направления трансграничного цифрового здравоохранения получили правовое закрепление в Конвенции Совета Европы о преступности в киберпространстве 2001 года[114], Конвенции о защите физических лиц при автоматизированной обработке персональных данных 1981 года[115], Европейской конвенции о защите прав человека и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины 1997 года[116]. Основными принципами, установленными в указанных международных документах, являются: принцип недопустимости замены информационными отношениями существующих отношений между врачом и пациентом, принцип своевременности, достоверности и конфиденциальности информации; принцип нормативного обоснования предоставляемой информация на сайте; принципы четкой правовой, финансовой и технической аргументации; принцип обеспечения информационной безопасности; принцип необходимости развития информационных технологий во всех сферах жизни общества. Указанные принципы являются правовым аналогом конституционного регулирования и защиты естественных прав человека. Несмотря на то, что Конституция Российской Федерации не содержит понятий «информатизация» и «цифровизация», ее нормы-принципы определяют основные направления развития государственной политики в этой сфере, конкретизированные в документах стратегического и междисциплинарного характера, а с принятием поправок к статье 71 Конституции Российской Федерации в сфере информатизации, относящих вопросы информационной безопасности к предмету ведения Российской Федерации, как важнейшему направлению развития информационного общества, значение цифрового здравоохранения возросло[117]. Оценивая важность принятия поправок в этом направлении, Президент Российской Федерации В.В. Путин обратил внимание на необходимость правового разрешения новых проблем, возникающих с развитием информационных технологий, в том числе в сфере информационной безопасности[118]. Зарубежным законодателем задан единый вектор правового регулирования вопросов цифрового здравоохранения в специальных отраслевых нормах права. Едиными для России и западноевропейских стран остаются и принципы правовой регламентации вопросов оказания трансграничной телемедицинской помощи: доступность, конфиденциальность, системность. В то же время при заимствовании опыта правового регулирования и разрешения вопросов экстерриториальности нельзя исключить из внимания различия в правовых системах России и зарубежных стран, когда судебные решения стран общего права учитываются, а судебные прецеденты стран с аналогичной правовой системой игнорируются. Основополагающим в рассматриваемом вопросе является междисциплинарный характер правового регулирования цифрового здравоохранения, интегрирующего в себе достижения биомедицины, политологии, психологии, экономики, социологии, кибернетики, информатики, объединение которых должно происходить на конституционном уровне в основополагающих нормах-принципах Конституции. Результатом синтеза правовых и неправовых наук является развитие научных исследований и их апробация, позволяющая исключить негативные последствия и учесть положительные стороны влияния на общественные отношения информационных технологий. Симбиоз конституционного права и биомедицинских исследований с учетом применения информационных технологий позволит модернизировать оказание медицинских услуг и исключить нарушения конституционных прав граждан в сфере здравоохранения. При условии трансграничного взаимодействия такой синтез возможен при создании единой цифровой онлайн-платформы, доступной на постоянной основе для получения юридических и телемедицинских консультаций в нескольких юрисдикциях[119], а также единой медицинской и юридической терминологии, применяемой в различных странах. Международные нормативно-правовые акты в качестве ответственных за выбор национальной стратегии внедрения информационных технологий в сферу здравоохранения определяют правительства государств, учитывая необходимость повышения квалификации кадрового персонала в государственных университетах и научно-исследовательских центрах. Министерство здравоохранения Российской Федерации, оценивая важность внедрения цифрового здравоохранения, издало Приказ «Об утверждении порядка организации и оказания медицинской помощи с применением телемедицинских технологий»[120], в 2016 году инициировало формирование Федеральной телемедицинской системы, которую в настоящее время использует уже около 70% регионов страны, а также создание в 2017 году государственной программы «Развитие здравоохранения»[121]. Приведенные ведомственные и программные документы свидетельствуют о стремлении России привести процесс внедрения информационного здравоохранения в соответствии с международными стандартами, однако вопрос регулирования информационного здравоохранения в силу своей значимости все же требует первоочередного правового закрепления в конституционных положениях. Правоприменительные аспекты трансграничного цифрового здравоохранения С практической точки зрения, исследуя проблемы реализации Конституции РФ в судебных решениях Конституционного Суда РФ, В.В. Еремян, А.А. Клишас указывают на возможность обеспечения эффективной реализации положений конституций только действенным институтом конституционной юстиции (Klishas & Eremyan, 2015). Судебные акты, принимаемые Конституционным Судом РФ в сфере информационного здравоохранения, в основном затрагивают вопросы защиты персональных данных личности, неприкосновенности частной жизни, защиты достоинства личности, врачебной тайны, с учетом развития робототехники, что является основанием для рассмотрения информационных прав как одного из значимых элементов конституционно-правового статуса личности (Blokhin, 2020). При этом важно обеспечить сбалансированность между соблюдением конституционных прав человека и внедрением возможностей научно-технического прогресса, способным оказать существенное и необратимое влияние на естественные права человека. Принцип приоритета прав и интересов человека над интересами общества и науки нашел свое отражение в Конвенции о защите прав и достоинства человека и в правоприменительной практике международных судов[122]. Инновационным в международной и национальной судебной практике является право гражданина на удаление из общего доступа «информации о его частной жизни, или «право на забвение»[123]. Внедрение указанного права в правоприменительной практике свидетельствует о развитии концепции поколений прав человека и способствует реализации конституционного принципа обработки персональных данных и запрета на их незаконное использование и распространение. Значимым является тот факт, что право на неприкосновенность частной жизни не является безусловным и применяется только в случае возможного существенного причинения вреда частной жизни субъекта, что также является действенным способом реализации иных конституционных прав человека, что подтверждается правоприменительной практикой Конституционного Суда РФ. Следует отметить, что Конституционный суд РФ при вынесении судебных актов использует международные стандарты охраны основных конституционных прав человека. Указанное обстоятельство свидетельствует о формировании единой транснациональной судебной практики и межгосударственном взаимодействии судебных органов, основывающихся на единых универсальных принципах гарантий конституционных прав человека и учитывающих опыт других государств в правоприменительной деятельности. В сфере законодательного регулирования транснационального сотрудничества существуют различные модели трансграничного взаимодействия в цифровом здравоохранении. В Российской Федерации разработана программа развития информационной системы здравоохранения[124]. Законодательство Китайской Народной Республики декларирует необходимость модернизации информационной медицинской системы посредством создания эффективного механизма реализации прав пациентов в сфере информационного здравоохранения и проведения межнациональных исследований в этой сфере (Shablova, Zhevnyak & Li Chan, 2018). Аналогичным образом данный вопрос регулируется и в Модельном кодексе защиты персональных данных Австралии, в Кодексе использования Интернета Канады, что позволяет регулировать вопросы оказания услуг в сфере информационного здравоохранения между различными странами, в соответствии с общепризнанными стандартами защиты прав пациентов и с учетом национальной компетенции государств[125]. Вместе с тем эволюция процесса цифровизации личности становится причиной появления цифрового неравенства, как одной из форм проявления конституционного неравенства граждан. Проблема цифрового неравенства свидетельствует о необходимости конституционно-правового регулирования вопросов информационного здравоохранения, касающихся не только всеобщности и доступности цифровой биомедицины, но и ответственности участников оказания такой помощи. Национальная защита прав пациентов должна осуществляться с учетом положительного опыта наднационального регулирования информационного здравоохранения зарубежными странами и стремления к взаимодействию с иностранными государствами в исследовании и применении эффективных моделей межнационального правового регулирования и правоприменения. Тенденции развития трансграничного цифрового здравоохранения В докладе Всемирной организации здравоохранения за период 16-24 февраля 2020 года отмечается, что искусственный интеллект является ключевым решением проблемы с коронавирусной инфекцией[126]. 28 апреля 2020 года в России с целью разработки вакцины от коронавируса было подписано соглашение о разработке вакцины от коронавируса нового типа. Компанией Google разработана система AlphaFold, позволяющая определить трехмерную структуру белка, связанного с SARS-CoV-2 - вирусом, на основе его генетической последовательности. В целях диагностики коронавирусной инфекции крупнейшие технологические компании Китая Alibaba, Baidu, Tencent, Huawei, DiDi также используют искусственный интеллект. Первым препаратом, полностью разработанным системой искусственного интеллекта (Алгоритм поиска лигандов SAM), является вакцина от гриппа, созданная в 2019 году в Австралии[127]. В целях достижения межгосударственного баланса между интересами общества и свободой научных исследований в условиях пандемии Генеральной Ассамблеей ООН была принята Резолюция № A/RES/74/274 «Международное сотрудничество в целях обеспечения глобального доступа к лекарствам, вакцинам и медицинскому оборудованию для противодействия COVID-19», регулирующая вопросы эффективного распространения вакцин от коронавирусной инфекции и международных исследований для предотвращения дальнейшего распространения коронавирусной инфекции[128]. Вместе с тем международное сообщество признает, что искусственный интеллект может только дополнять медицинскую помощь, оказываемую врачом, о чем свидетельствует нормативное содержание резолюции Европарламента от 16 февраля 2017 года о невозможности замены человечества искусственным интеллектом[129]. Фундаментальная трансформация правоотношений, связанных с искусственным интеллектом, предполагают модернизацию конституционного правового регулирования в сфере здравоохранения. Основной закон российского государства не содержит определения понятий «искусственный интеллект» и «робототехника». Вместе с тем государственная политика в сфере здравоохранения основывается на основополагающих конституционных положениях и направлена на реализацию основополагающего конституционного принципа о защите достоинства личности и социальных прав граждан. В целях предотвращения нарушений в этой области необходимо достигнуть баланса правового регулирования частноправовых, общегосударственных и надгосударственных интересов при оказании трансграничной информационной медицинской помощи, исключить появление новых проблем: об использовании персональных данных, о правовом режиме деятельности роботов и об их ответственности в процессе оказания медицинской помощи (Gadzhiev & Voinikanis, 2018). На международном уровне способ разрешения проблемы трансграничного взаимодействия государств при оказании информационных услуг в сфере здравоохранения был предложен в Конвенции о биомедицине и правах человека[130], в форме международного сотрудничества государств с целью использования достижений в области биологии и медицины всем человечеством, способствуя, с одной стороны, развитию процессов интеграции свободных научных исследований, и, с другой стороны, обеспечивая равный доступ к результатам межнациональных исследований, возможность равноправного участия в научно-техническом прогрессе. Трансграничная биомедицина является глобальным явлением, а учитывая серьезную угрозу дальнейшего распространения коронавирусной инфекции, многие страны расширили сферу применения информационных технологий в сфере здравоохранения, увеличили финансирование телемедицинских проектов (США - 5,9 млрд дол., Великобритания - 0,85 млрд дол., Китай - 0,66 млрд дол., Франция - 0,37 млрд дол.)[131], разработали программы развития цифровой медицины, внесли изменения в действующее законодательство, регулирующее вопросы оказания услуг в сфере информационного здравоохранения и соблюдение конституционных прав человека. Вместе с тем существующие проблемы транснационального взаимодействия не должны влиять на возможность формирования единого трансграничного информационного пространства, ограничивать свободу проведения научных и технических исследований. Одними из успешно применяемых в трансграничном электронном здравоохранении проектов в Европе является Проект epSOS и проект E-CODEX, обеспечивающие систематизацию хранения медицинских данных пациентов в различных юрисдикциях. В США трансграничное взаимодействие обеспечивается в соответствии с проектом Watson Health, разработанным IBM в 2014 году, позволяющим анализировать большой объем медицинских данных. В 2015 году между Россией и США было подписано «Соглашение о диагностике и подборе методов лечения онкологических заболеваний с помощью системы IBM Watson Health»[132]. Помимо этого Национальным исследовательским центром «Курчатовский институт» в рамках Концепции президентской инициативы «Стратегия развития конвергентных технологий» реализуются национальные проекты в области биоинформатики и биороботехнических систем (Khabrieva, 2019). Проведение трансграничных биомедицинских исследований, основываясь на необходимости защиты конституционных прав человека на жизнь, на охрану здоровья, не должно ограничивать защиту персональных данных личности. По этой причине ряд ученых относят неимущественные права человека к категории «чувствительных», то есть требующих особой защиты государства (Romanovskiy, 2010; Andreeva, 2013; Romanovsky, Tarusina & Mokhov et al., 2015). В соответствии Конституцией Российской Федерации трансграничная передача персональных данных в целях оказания медицинской помощи, защиты жизни и здоровья гражданина Российской Федерации на территорию иностранного государства осуществляется только с момента получения его согласия на такую передачу, за исключением случаев, когда получение этого согласия невозможно[133]. Европейская правоприменительная практика разрешения споров об использовании персональных данных исключила Россию из числа стран, обеспечивающих надлежащую охрану персональных данных, и определила в качестве такой защиты Швейцарию, Израиль, Австралию, Канаду[134], в то время, как именно по инициативе России, с целью развития трансграничного информационного здравоохранения, формирования комплексного взаимодействия национальных телемедицинских систем и модернизации мобильных биомедицинских исследований странами СНГ впервые на межправительственном уровне утверждены «Меморандум о сотрудничестве государств - участников СНГ в области создания совместимых национальных телемедицинских консультационно-диагностических систем»[135] и Модельный закон «О телемедицинских услугах»[136]. Именно модельные акты способствуют переходу от национального к международному праву, совмещая в себе принципы международного правового регулирования и императивные нормы национального права, успешное применение которых в дальнейшем способствует заключению международных договоров о сотрудничестве. В рамках Евразийского экономического союза, в состав которого также входит Российская Федерация, была разработана Стратегия развития трансграничного пространства доверия, устанавливающая основы межгосударственного электронного взаимодействия и обеспечивающая интеграцию информационных ресурсов государств[137]. Более того, в 2017 году в России был разработан проект Конвенции, регулирующей правосубъектность искусственного интеллекта[138] и позволяющей унифицировать межгосударственное применение искусственного интеллекта в сфере электронного здравоохранения. Таким образом, информационное здравоохранение в России успешно развивается, а российский опыт в этой сфере применяется в мировых масштабах. При этом Европейский суд по правам человека отметил необходимость оказания помощи государствами, независимо от гражданства пациента[139]. Данный вывод является ценностным ориентиром, принципом трансграничного взаимодействия государств и имеет большое значение для развития транснационального сотрудничества в цифровом здравоохранении. В современной правовой доктрине выделяют три основных похода к правовому регулированию трансграничной цифровизации: авторитарный (легистский), либертарный и технологический[140]. Технический аспект регулирования общественных отношений возможен при внедрении третьего подхода правового регулирования. Выбор варианта правового регулирования информационного здравоохранения основывается на политических, социально-экономических национальных особенностях государства. Многочисленные нарушения и приоритет соблюдения конституционных прав граждан в этой сфере ставят под сомнение надлежащую законодательную защиту информационной безопасности, в связи с чем представляется обоснованным установить общие положения правового регулирования информационного здравоохранения на конституционном уровне, с учетом общепризнанных международных стандартов медицинской цифровизации. Основываясь на рассмотренных концепциях развития трансграничного информационного здравоохранения, необходимо отметить, что международное сотрудничество в целях разрешения существующих проблем, касающихся нарушений прав и свобод граждан в сфере информационного здравоохранения, является важным и необходимым условием. Так, академик РАЕН О. Орлов отмечает значимость развития российского телемедицинского здравоохранения для получения доступа к оказанию высококвалифицированной медицинской помощи повсеместно любому гражданину России[141]. С этим утверждением нельзя не согласиться, так как для комплексного решения существующих вопросов в сфере транснационального информационного здравоохранения необходимо создать единые международные стандарты, определяющие порядок трансграничного сотрудничества, и, при этом, учитывая национальные особенности правового регулирования каждого государства в отдельности. Исходя из существующей международной и национальной правоприменительной практики, необходимо удостовериться, что конституционные права граждан не являются объектом преступного умысла негосударственных организаций и корпораций, так как нарушения в данной сфере способны нанести ущерб не только конкретному гражданину, но и обществу, и государству, в связи с чем международная стандартизация должна повлечь разработку единой концепции межтерриториального взаимодействия в сфере цифрового здравоохранения. Данная концепция не должна носить рекомендательный характер. Устанавливая порядок взаимодействия участников транснационального здравоохранения, необходимо определять вопросы их компетенции и юрисдикцию в соответствии с национальными и международно-правовыми стандартами. Цифровизация оказывает значительное влияние на мировой порядок, человека, государство, определяет степень развития общества. Согласно японской концепции «Общество 5.0» цифровизация приведет к формированию нового, пятого этапа развития человечества[142]. В то же время процессы цифровизации не должны посягать на полную замену человека в будущем, искусственный интеллект возможно использовать только для содействия в оказании биомедицинских услуг. Цифровизация необходима в процессах автоматизированной обработки данных персонализированной медицины, но не может и не должна полностью исключать участие врача в оказании медицинских услуг пациенту (Salnikov, 2003). Так, в докладе Всемирного экономического форума 2019 года «Профессии будущего» отмечается, что серьезное сокращение рабочих мест, вызванное технологическим внедрением на рынок труда Big Data, мобильных и веб-приложений, дополненной и виртуальной реальности, блокчейна, 3D-печати и беспилотного транспорта, компенсируется появлением новых профессий и увеличением специалистов по искусственному интеллекту, по большим данным, блокчейн-специалистов[143]. Глобальными тенденциями транснационального цифрового здравоохранения в настоящее время являются следующие: 1) персонализированная медицина, учитывающая психологические и физиологические характеристики каждого пациента в отдельности; 2) переход на дистанционный мониторинг и информационный контроль за состоянием здоровья пациентов; 3) использование облачных информационных систем при работе с электронными медицинскими картами; 4) внедрение высококачественных систем обработки изображений в радиологии, кардиологии, патологии и эндоскопии; 5) модернизация способов стандартизации хранения данных; 6) оптимизация затрат на трансграничное цифровое здравоохранение в целях удовлетворения потребностей пациентов; 5) создание единых информационных платформ межгосударственного взаимодействия при оказании телемедицинских услуг; 6) появление новых инновационных методов биомедицинских исследований, основанных на персонализированной цифровой медицине; 7) разработка программных алгоритмов для автоматизированной обработки данных пациентов; 8) дистанционная передача запаха, тактильных ощущений, пространственных изображений; 9) цифровая трансформация государственной и частной медицины; 10) изменения в регулировании ответственности за ненадлежащее использование медицинской информации. Роль конституционного права заключается в создании на национальном уровне новых ценностных ориентиров правового регулирования основных направлений электронного здравоохранения и развитии существующих принципов реализации конституционных прав человека на жизнь и охрану здоровья, принимая во внимание существующие международные стандарты и принципы цифрового здравоохранения. Заключение Рассмотренные проблемы в сфере транснационального цифрового здравоохранения, позволяют прийти к следующим выводам: - цифровое здравоохранение имеет основополагающее значение и подлежит правовой стандартизации на конституционном уровне, с учетом норм международного права, - проблема соблюдения конституционных прав и свобод граждан в сфере информационного здравоохранения диктует необходимость совершенствования национальной и международно-правовой регламентации порядка проведения, ответственности и взаимодействия участников трансграничных биомедицинских исследований, - в целях достижения эффективного информационного сотрудничества государств необходимо создание единой международно-правовой Концепции транснационального электронного здравоохранения, с учетом интересов каждого государства, - необходимо разработать единые стандарты технологического обеспечения международного электронного здравоохранения, - в целях надлежащей защиты конституционных прав граждан в сфере цифрового здравоохранения необходимо создать комплексный механизм защиты информационного обмена данными, обеспечить равный доступ к новым цифровым медицинским технологиям.

Об авторах

Янина Валерьевна Акимцева

Российский университет дружбы народов

Автор, ответственный за переписку.
Email: akimceva@list.ru
ORCID iD: 0009-0000-3354-4889

аспирант кафедры конституционного права и конституционного судопроизводства, Юридический институт

Российская Федерация, 117198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 6

Список литературы