Краниология и археология восточноманычской катакомбной культуры - перспективы анализа совстречаемости признаков

Полный текст

Восточноманычская катакомбная культура (ВМКК) была распространена в степях Северо-Западного Прикаспия в XXV-XXIII вв. до н.э. и на сегодняшний день представлена многими сотнями исследованных археологами по- гребений из десятков курганных могильников [1]. Погребальный обряд этой культуры исследовался с разных позиций, но одной из актуальных проблем является сопоставление антропологических материалов с данными об инвентарных наборах. Суммарная краниологическая выборка из восточноманычских катакомбных захоронений насчитывает 110 черепов достаточной для измерений сохранности, которые хранятся в фондах МАЭ РАН (колл. № 6699) либо известны только по краниометрическим бланкам из архива сотрудника отдела антропологии МАЭ РАН А.В. Шевченко (1937-2004), многие годы формировавшего палеоантропологическую коллекцию из памятников эпохи бронзы Восточной Европы. Индивидуальные измерения черепов ВМКК общедоступны [2]. Также в свободном доступе находится представительная база данных о более чем 600 восточноманычских катакомбных погребениях, вышедшая как электронное приложение к монографии М.В. Андреевой, посвященной описанию и подробному анализу этой культуры [1]. Благодаря недавнему специальному исследованию одного из наиболее характерных для катакомбных культур типа сосудов сформирована база данных о более чем тысяче керамических курильниц из памятников эпохи средней бронзы Предкавказья, из которых почти половина найдена на территории распространения ВМКК [3]. Поводом для данного сообщения стал вопрос о том, возможно ли по имеющимся в печати данным выявить какие-либо параллели между краниологической изменчивостью носителей ВМКК и вариацией их погребального обряда и/или способов орнамента курильниц. Серьезной проблемой для анализа стало то, что во всех трех перечисленных публикациях используются перечни памятников, лишь отчасти совпадающие друг с другом. Из-за этого, например, из ста десяти черепов только для сорока двух можно найти информацию о соответствующих им погребениях в базе М.В. Андреевой (двадцать пять мужских и семнадцать женских). Курильницы встречаются в среднем только в каждом четвертом погребении ВМКК, поэтому в базе Н.В. Панасюк можно обнаружить всего двадцать четыре погребения, из которых известны одновременно и курильница, и череп или его измерения (тринадцать мужских и одиннадцать женских; причем в двух мужских погребениях курильницы сохранились настолько плохо, что данные об их орнаменте отсутствуют). На предварительном этапе сопоставления упомянутых трех источников информации была отмечена более частая встречаемость курильниц в захоронениях, где умершие имели искусственную деформацию мозгового отдела черепа. Прижизненная кольцевая и/или лобно-затылочная деформация головы - одна из ярких особенностей носителей восточноевропейских катакомбных культур эпохи бронзы, и среди носителей ВМКК индивиды с деформированными черепами составляют треть мужской выборки и более двух третей женской. Из 50 мужских черепов без искусственной деформации головы шесть (12%) были обнаружены вместе с курильницами, при этом в серии из 16 деформированных мужских черепов случаев наличия курильниц - семь (44%). Из двадцати недеформированных женских черепов вместе с курильницей обнаружен только один (5%), в то время как из двадцати четырех деформированных таких десять (42%). Так как доля деформированных черепов в женской серии больше, чем мужской, то и курильницы в этой выборке встречаются в целом чаще в женских захоронениях. Подобное соотношение выборок индивидов с деформированными черепами и курильниц позволяет по-новому взглянуть на вопрос о роли ритуальной чаши в погребальном обряде ВМКК. Если анализировать отдельно черепа разного пола с наличием искусственной деформации и отдельно - без нее, то численность итоговых выборок сокращается до нескольких индивидов, отчего сопоставление лишается смысла. Поэтому пока единственным возможным вариантом формирования краниологических выборок представляется объединение как деформированных, так и недеформированных черепов с учетом измерений только лицевого отдела, чтобы исключить очевидное влияние искусственной деформации на морфологию черепа. Сопоставление краниологических и археологических данных проводилось следующим образом. На первом этапе анализировались отдельно мужская и женская краниологические выборки, сформированные в соответствии с наличием информации об этих же погребениях в базе М.В. Андреевой. Для внутригруппового анализа использовался метод главных компонент. Исходными признаками были выбраны скуловой диаметр, верхняя высота и верхняя ширина лица, средняя ширина лица, высота и ширина носа, высота и ширина левой глазницы, назомалярный угол, симотические ширина и высота, угол выступания носа. На втором этапе оценивались различия между погребениями, из которых происходят черепа, с помощью вычисления матрицы расстояний, обратных коэффициентам совместной встречаемости (percent disagreement distance) по 60 признакам погребального обряда (основное или впускное погребение, расположение дна входной шахты в материке или насыпи, расположение погребения в центре или одном из секторов кургана, катакомбная или ямная конструкция могилы, вогнутые стенки шахты и камеры, наличие горизонтального плоского дна, ориентировка входа в камеру, ориентировка скелета, поза скелета - скорченная на левом боку или вытянутая на спине, наличие расчлененного скелета, варианты положения рук погребенного, наличие или отсутствие погребального инвентаря). Матрица расстояний преобразовывалась в координаты для двухмерного графика методом многомерного шкалирования по алгоритму Гуттмана. Расстояние между погребениями в пространстве полученного графика интерпретировалось как мера различий между ними. На третьем этапе аналогичная процедура проводилась с использованием другого набора из двадцати пяти признаков, характеризующих состав погребального инвентаря: наличие курильницы, жаровни, одного, двух и более трех керамических сосудов, типы сосудов, наличие одного или двух бронзовых ножей, бронзового стержня и других бронзовых орудий, каменных орудий и оружия, костяных орудий и предметов, костей животных, частей или моделей повозок, наличие височных колец, наборных украшений, охры и подстилки. На четвертом этапе координаты черепов в пространстве первых четырех главных компонент сопоставлялись с координатами погребений на графиках, полученных в результате многомерного шкалирования матриц расстояний по совстречаемости признаков погребального обряда и инвентаря. Проводился подсчет коэффициентов корреляций между числовыми рядами координат анализируемых объектов, однако небольшая численность выборок позволяла оценить сходство графиков визуально и без привлечения дополнительных статистических методов. Те же этапы анализа применялись к мужской и женской сериям, сформированным в соответствии с данными из базы Н.В. Панасюк об изменчивости десяти вариантов элементов орнамента курильниц из погребений ВМКК. Ограниченность выборки не позволяла вводить такие важные признаки, как локальность декоративных традиций и временную изменчивость орнаментальных мотивов. Сравнение графиков изменчивости краниологических данных с графиками, отражающими степень сходства между погребениями по шестидесяти признакам погребального обряда, по двадцати пяти признакам состава погребального инвентаря и по десяти орнаментальным признакам восточноманычских курильниц позволяет прийти только к одному выводу: об отсутствии какой-либо взаимосвязи между морфологией черепов и археологическими признаками погребений, в которых они были обнаружены. Дополнительным этапом исследования стал поиск взаимосвязей между изменчивостью признаков орнаментации курильниц и признаков погребального обряда с помощью метода главных компонент. Сопоставление материалов М.В. Андреевой и Н.В. Панасюк позволяет сформировать выборку из 129 курильниц, достаточной для анализа сохранности, описанных по 18 признакам (высота, диаметр, девять вариантов орнамента, включая его отсутствие, и семь зон орнаментации) и происходящих из погребений, о которых известны данные по 38 признакам погребального обряда и 34 признакам состава погребального инвентаря (табл. 1). Большее количество исходных параметров было сокращено за счет исключения признаков с нулевой частотой встречаемости в получившейся выборке и признаков со значительной долей отсутствующих наблюдений. Цель сокращения количества признаков с нескольких десятков до двухтрех интегративных, обладающих наибольшими дифференцирующими возможностями, ради которой обычно применяется факторный анализ, в данном случае оказалась почти недостижима ввиду хорошо известной специалистам высокой степени гомогенности погребального обряда ВМКК. Каждая из полученных в результате проведенного анализа главных компонент отражает не более 4-5% общей изменчивости, отсутствует резкое снижение информативности первых нескольких компонент (т.н. «графика каменистой осыпи»). Тем не менее, первые ГК заключают в себе несколько взаимоскоррелированных признаков. Следовательно, необходимо найти такие ГК, вариация которых не объясняется только случайностью, то есть на статистически значимом уровне отклоняется от нормального распределения, и отражает комплекс признаков и курильниц, и погребального обряда одновременно. Таблица 1 2. 2. Впускное погребение 2. Один керамический сосуд 3. 3. Дно входн. шахты в материке 3. Два керамических сосуда 4. 4. 5. 5. Дно входн. шахты на уровне древнего горизонта Дно входн. шахты в насыпи 4. Три керамических сосуда 5. 6. 6. Погребение в центре кургана 6. 7. 8. 8. Погребение в сев. секторе кургана Погребение в сев.-вост. секторе кургана 7. 8. Более трех керамических сосудов Тип сосуда: реповидн короткошейный Тип сосуда: чугунков короткошейный Тип сосуда: высокошейный 9. 9. Погребение в вост. секторе кургана 9. Тип сосуда: кувшин или кружка Признаки для завершающего этапа анализа методом главных компонент Признаки курильниц Признаки погребального обряда Признаки состава погребального инвентаря 1. 7. Высота курильницы Диаметр курильницы Тип орнамента: нет орнамента Тип орнамента: шнуровой Тип орнамента: прочерченный Тип орнамента: круглый штамп Тип орнамента: спиральный штамп Тип орнамента: вдавления полой трубочкой Тип орнамента: точечные вдавления Тип орнамента: треугольный штамп Тип орнамента: ногтевые вдавления Зона орнаментации: вся чаша Зона орнаментации: вся чаша и ножки Зона орнаментации: бок чаши, срез венчика Зона орнаментации: бок чаши и ножки, срез венчика 1. Основное погребение 1. Керамический сосуд 10. 10. Погребение в юго-вост. секторе кургана 10. Тип сосуда: миска, чашка, банка 11. 11. Погребение в южн. секторе кургана 11. Бронзовый нож 12. 12. 13. Погребение в юго.-зап. секторе кургана Погребение в зап. секторе кургана 12. Бронзовый стержень 13. 13. Один бронзовый стержень 14. 14. Погребение в сев-зап секторе кургана 14. Два-три бронзовых стержня 15. 15. Погребение в катакомбе 15. Другие бронзовые орудия 17. 17. Вогнутые стенки шахты или ямы 17. Каменные орудия: пест 18. 18. Дно горизонтальное и плоское 18. Каменные орудия: просто камень 1. С ориент-ка входа в камеру 19. 2. СВ ориент-ка входа в камеру 20. 3. В ориент-ка входа в камеру 21. 22. ЮВ ориент-ка входа в камеру Ю ориент-ка входа в камеру 22. 23. 23. Окончание табл. 1 Признаки курильниц Признаки погребального обряда Признаки состава погребального инвентаря 16. Зона орнаментации: поясок по верху Зона орнаментации: только срез венчика Зона орнаментации: чаша снаружи сбоку 16. Погребение в яме 16. Каменные орудия Предметы и орудия из кости Кости животного в сочленениях, “тризна” Кости животного в сочленениях, МРС Кости животного в сочленениях, КРС Часть туши животного: нога/ноги Часть туши животного: голова и нога Части повозок и их моделей Височные кольца Наборные украшения Охра Охра: стопы, голени, колени Охра: таз, гр. клетка, кости рук Охра: пятно отдельно от скелета 32. Охра: кусок (куски) краски 33. 1. З ориент-ка входа в камеру 24. 2. В ориент-ка скелета 25. 3. ЮВ ориент-ка скелета 26. 4. Ю ориент-ка скелета 27. 5. ЮЗ ориент-ка скелета 28. 6. Индивидуальное погребение. 29. 7. Парное погребение 30. 31. Кенотаф 31. 32. Положение скелета скорченное на правом боку Положение скелета скорченное на левом боку Скелет расчленен Обе кисти расположены возле бедер и коленей Одна рука - вдоль тела, вторая - согнута под прямым углом Средняя высота кургана Средний диаметр кургана 33. Охра: череп 34. 35. 34. Подстилка 36. 37. 38. Гистограммы координат анализируемых 129 комплексов в главных компонентах проверялись с помощью критерия Шапиро-Уилка на соответствие нормальному распределению, наличие достоверных отличий от которого интерпретировалось как свидетельство того, что такая изменчивость не является случайной и может быть использована для дифференциации выборки на обрядовые подгруппы. На рис. 1 представлены гистограммы координат в первых шести компонентах. Из них от нормального отличаются распределения в первой, второй и четвертой главных компонентах (ГК) при очень высоком уровне значимости (p≤0,001). Гистограммы первой и второй ГК очень асимметричны, что также хорошо заметно и на двухмерном графике (рис. 2a). Рис. 1. Гистограммы координат в первых шести главных компонентах (ГК) Figure 1. Histograms of coordinates in six general components (GC) Рис. 2. Расположение анализируемых комплексов в пространстве некоторых ГК Figure 2. Variation of some analyzed complexes in range of some GC ГК1 отражает согласованную вариацию таких признаков, как диаметр и высота кургана, наличие охры на осевом скелете и костях рук, наличие наборных украшений, частей повозок и их моделей, ориентировка входа в по- гребальную камеру и ориентировка скелета. Подобное сочетание признаков вполне логично и объяснимо, так как они отражают очевидную неординарность погребений с указанными чертами. В ГК2 представлена иная совстречаемость признаков: основное/впускное погребение, положение погребения в центре или каком-либо секторе кургана, наличие в погребении костей животных в сочленениях (т.н. «тризны», в основном костей крупного рогатого скота). Подавляющее большинство точек, сформировавших плотное скопление в правом нижнем квадранте рис. 2а, представляют собой слабо варьирующие по перечисленным признакам комплексы, в то время как верхнюю часть координатного пространства занимают основные погребения в центре кургана с костями животных, а левый нижний квадрант - погребения в сравнительно более крупных курганах с охрой на осевом скелете и костях рук, наборными украшениями и частями повозок или их моделями, чаще с северной ориентировкой входа в камеру и с восточной ориентировкой скелета. Асимметричность гистограмм третьей и пятой ГК вызвана единичными выбросами, при исключении которых их распределение теряет значимые отличия от нормального. Начиная с шестой компоненты и далее все гистограммы также не отличаются по форме от нормального распределения. И только для ГК4 характерно как раз искомое сочетание признаков курильниц и погребального обряда вместе с асимметричностью и многовершинностью гистограммы (см. рис. 1). Благодаря этому в пространстве координат четвертой и шестой ГК (рис. 2b) наблюдается не менее трех очевидных скоплений с разной численностью точек. ГК4 объединяет в себе признаки наличия бронзового стержня, бронзового ножа, орнамента на курильнице в виде точечных вдавлений и величину диаметра курильницы, а также частоту встречаемости северо-восточной ориентировки входа в камеру и юго-западной ориентировки скелета. В правой, наиболее многочисленной подгруппе из девяноста комплексов (см. рис. 2b) средний диаметр курильницы - 16,7 см, точечные вдавления встречаются в 1% случаев (при этом довольно распространены круглый (30%) и спиральный (15,6%) штампы), нет погребальных камер, ориентированных входом на северо-восток, и почти нет юго-западных ориентировок скелета (1%), отсутствуют бронзовые стержни, и всего в 6% погребений есть бронзовые ножи. В центральной подгруппе, почти втрое уступающей по численности предыдущей, диаметр курильниц в среднем 15,8 см, доля точечных вдавлений на их поверхности - 18% (круглых и спиральных штампов 21% и 6% соответственно), 18% погребальных камер ориентированы на северо-восток и столько же скелетов, ориентированных на юго-запад, в 58% погребений есть бронзовые ножи, в 51,5% - бронзовые стержни. Наконец, в третьей подгруппе - малочисленной, состоящей всего из шести комплексов, расположенных в левой части графика 2b, средний диаметр курильниц - 15,4 см, на каждой третьей из них есть точечные вдавления при отсутствии каких бы то ни было штампов, треть камер ориентирована на северо-восток, половина скелетов - на юго-запад, в каждом погребении есть бронзовый стержень и в пяти случаях из шести есть бронзовый нож. Подобное распределение признаков погребального обряда дает возможность наметить направления в выделении обрядовых групп. Показательно, что эти группы в равной степени представлены во всех исследуемых могильниках. На этом основании можно предположить, что данные намечающиеся группы отражают временную динамику погребального обряда. Разделение на подгруппы довольно условно, учитывая большие различия в их численностях. Например, первую (правую) подгруппу можно разбить еще на несколько, но смысл проделанной процедуры заключается не столько в дроблении общей выборки, сколько в обнаружении тренда в распространении точечных вдавлений на курильницах (при уменьшении частоты встречаемости круглого и спирального штампа) одновременно с увеличением доли погребений, содержащих бронзовые ножи и стержни, а также распространение ориентировок входа камеры на северо-восток и головы погребенного - на юго-запад. Таким образом, использование метода главных компонент предоставляет дополнительные аргументы в пользу полученных ранее выводов о выделении двух этапов существования восточноманычской катакомбной культуры, которые маркируются соответственно курильницами преимущественно с круглым и спиральным штампом, а затем с точечными вдавлениями [3. С. 122].

Об авторах

Алексей Александрович Казарницкий

Санкт-Петербургский государственный университет; Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) Российской академии наук

Автор, ответственный за переписку.
Email: kazarnitski@mail.ru

кандидат исторических наук, доцент, кафедра этнографии и антропологии, Институт истории; отдел антропологии, младший научный сотрудник организации

Россия, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7-9; Россия, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 3

Н В Панасюк

Российский университет дружбы народов

Email: panasyuk_nv@rudn.university

кандидат исторических наук, старший преподаватель, кафедра всеобщей истории, факультет гуманитарных и социальных наук

Россия, 117198, Москва, ул. Миклухо-Маклая, 10-2

Список литературы