HYPOTHETIC TYPE OF MONOPHONIC TEXT: PROBLEM OF AESTHETIC TYPOLOGY

Abstract

The article deals with the reconstruction of semantic type of monophonic text. The conception presented in the article proceeds from the contraposition of monophony and polyphony and the semantic type of polyphonic text. The approach of research is the principle “thesis - antithesis”, where the author executes the translation of each thesis of semantic type of polyphonic text into the antithesis identifying with the hypothetic type of monophonic text which is also verified by some text material.

ВведениеИсследование художественного словотворчества возможно не только с пози- ции литературоведения (относительно жанрового своеобразия художественных произведений), но и с позиции языковедения. В этом русле произведение и опре- деленный творческий период автора можно рассматривать на разных уровнях: с позиции идиостиля писателя; с позиции соотнесения группы произведений определенного писателя с определенной эстетической системой.В исследовании мы будем исходить из оппозиции эстетических систем моно- фонии и полифонии (Бахтин, 1972). Вслед за М.М. Бахтиным монофоничные тексты стали противопоставляться текстам полифоничным (в работах Ю. Кри- стевой, 1969; В. Краснова, 1979; Б.А. Успенского, 1995).В своих исследованиях названные авторы не затрагивают вопроса о необхо- димости найти регулярность, выражаемую языковыми средствами всех уровней и присущей художественному тексту как целому. Мы исходим из того положения, что художественный текст, являясь «структурой структур», вторичной моделиру- ющей системой [10], заключает в себе определенный механизм порождения и взаимодействия контекстуальных смыслов. Типологически маркированные тек- сты (тексты монофоничные и полифоничные) представляют собой тексты, об- ладающие усложненной семантической структурой вследствие того, что подобные тексты будут входить в еще одну систему, но теперь уже систему определенной эстетики, которая, подчиняя все своему единству, участвует в механизме смыс- лообразования и перераспределения значений внутри художественного простран- ства. Поскольку семантическая структура полифоничного текста отражена в се-67Вестник РУДН, серия Литературоведение. Журналистика, 2016, № 4миотической модели [5], мы попытаемся гипотетически реконструировать се- мантическую модель монофоничного текста, к выведению которой еще никто не обращался.О двух различных подходах в изучении языка художественной литературыГ.О. Винокур в статье «Об изучении языка литературных произведений» (1946) поднимает проблему исследования языка писателя или же отдельного произве- дения писателя, связанную с тем, «что представляет собой этот язык в отношении к господствующему языковому идеалу, характер его совпадений и несовпадений с общими нормами языкового вкуса» [8. С. 42]. Регулярность воспроизведения определенных языковых явлений, характерных для группы произведений опре- деленного автора, Г.О. Винокур соотносит с определенной художественной си- стемой, порожденной определенной культурой. «Если в пределах собрания со- чинений наблюдается повторяемость тех или иных отличительных примет сло- воупотребления, форм словосочетания и т.д., то эти приметы вызывают в нас представление об их едином и постоянном источнике и именно он как цельная и конкретная культурная данность становится центром нашего исследователь- ского внимания и интереса» [8. С. 42]. Однако Г.О. Винокур только затрагивает вопрос регулярной воспроизводимости определенных языковых явлений в груп- пе произведений определенного автора как факта определенной художественной системы. Можно сказать, что при таком подходе текст как целое не входит в поле внимания исследователя.Далее в исследовании Г.О. Винокур переходит к проблеме исследования от- ражения личности писателя в его языке. И здесь, по мнению ученого, возможны два пути исследования.Первый путь - это исследование языка писателя посредством его биографии с целью обнаружения и дальнейшего объяснения языковых особенностей, при- сущих стилю данного писателя. «Если биография вообще имеет дело с личностью как с известной индивидуальностью, то ниоткуда не видно, почему она не долж- на изучать эту индивидуальность и в ее языковых обнаружениях. И разве в самом деле в наше представление о личности того или иного писателя в наше общее представление о личности того или иного писателя не входит составной частью и то, что запомнилось нам относительно его языка со стороны его индивидуаль- ных и оригинальных, типичных свойств?» [8. С. 43]. Мы можем также сказать, что исследование языка писателя через изучение его биографии позволяет толь- ко отчасти прийти к пониманию причины эволюции творчества писателя, а вме- сте с этим - к проблеме изменения его художественной манеры с точки зрения формы и содержания.Другой путь исследователя, занимающегося анализом языка художественной литературы, - это путь «от языка к писателю» [8. С. 44]. Это исследование лите- ратурного творчества писателя с позиции языковедения, поскольку тут исследо- вателя будет интересовать то, какими языковыми средствами писатель выражает то, что´ его волнует, и посредством этого анализа будет строиться вывод о том,68Лумпова Л.Н. Гипотетическая модель монофонического текста: к проблеме эстетической типологиикаково отношение автора к описываемому: «…в языке говорящий или пишущий не только передает тем, к кому он обращается то или иное содержание, но и по- казывает одновременно, как он сам переживает сообщаемое» [8. С. 44].О задаче языковеда в исследовании языка художественной литературы писал В.В. Виноградов в статье «Общие проблемы и задачи изучения русской художе- ственной литературы» (1957): «Но в отличие от литературоведа, который может идти от замыслов или от идеологии к стилю, языковед должен найти или увидеть замысел посредством тщательного анализа самой словесной ткани литературно- го произведения… Обозначаемое или выражаемое средствами языка содержание литературного произведения само по себе не является предметом лингвистиче- ского изучения. Лингвиста больше интересуют способы выражения этого содер- жания или отношение средств выражения к выражаемому содержанию… Язык художественного произведения, являясь средством передачи содержания, не толь- ко соотнесен, но и связан с этим содержанием; состав речевых средств в струк- туре произведения зависит от содержания и характера отношения к нему со сто- роны автора» [7. С. 410].Таким образом, В.В. Виноградовым был поставлен вопрос о том, почему имен- но данными средствами выражено данное содержание данного произведения. Проблема отбора языковых средств и характер отношения автора к описываемо- му содержанию - вот те центральные проблемы, которые были подняты в науке о языке художественной литературы.О возникновении противоположения эстетических систем полифонии и монофонии в лингвистической наукеВопрос о соотнесении группы произведений определенного автора с опреде- ленной эстетической системой впервые был поднят М.М. Бахтиным в работе«Проблемы творчества Достоевского (1929), впоследствии переработанной и переизданной под названием «Проблемы поэтики Достоевского» в 1963 г. В сво- ем исследовании М.М. Бахтин соотносит творчество Толстого с эстетикой моно- фонии, творчество Достоевского - с эстетикой полифонии, эстетикой, принци- пиально новой для русского словесного творчества, эстетикой, пришедшей на смену монофонии [1. С. 3-4, 94-95, 107-129].Прежде всего нас будет интересовать эстетика монофонии - эстетическая система, вслед за М.М. Бахтиным отождествляемая другими исследователями с творчеством Л.Н. Толстого. Работа М.М. Бахтина не затрагивает вопроса о том, каковы семантические отношения языковых реалий внутри художественного пространства эстетики монофонии и полифонии и каково отличие композици- онной структуры эстетической системы монофонии от эстетической системы полифонии - эстетической системы, как правило, отождествляемой с творче- ством Ф.М. Достоевского.Цель нашего исследования - выявление того, в каких семантических отноше- ниях находятся разноуровневые реалии монофоничного текста и как семантиче- ские отношения разноуровневых реалий внутри художественного пространства монофонии предопределяют композиционную структуру монофоничного рома-69Вестник РУДН, серия Литературоведение. Журналистика, 2016, № 4на. В своем исследовании мы будем опираться на выведенную О.И. Валентиновой реконструкцию семантической модели полифоничного текста [4; 5].В работе мы попытаемся прийти к реконструкции семантической модели мо- нофоничного текста, исходя из заложенного М.М. Бахтиным противоположения эстетических систем монофонии и полифонии.Согласно М.М. Бахтину, эстетические системы Толстого и Достоевского есть разнополярные эстетические системы [1. С. 78-97, 118-141]. Различия моно- фонии и полифонии связаны в понимании М.М. Бахтина, главным образом, с характером соотношения слова героя и слова автора: «Мир Толстого монолитно монологичен; слово героя заключено в твердую оправу авторских слов о нем. В оболочке чужого (авторского) слова дано и последнее слово героя… У Досто- евского слово автора противостоит полноценному и беспримесно чистому слову героя. Поэтому-то и возникает проблема постановки авторского слова, проблема его формально-художественной позиции по отношению к слову героя» [1. С. 94- 95].Проблема голоса автора - одна из центральных проблем в исследовании твор- чества Ф.М. Достоевского в работе М.М. Бахтина [1]. Бахтин использует понятия«слово автора», «голос автора», «авторское слово», подразумевая, что герой До- стоевского - носитель определенной идеи, полновесно сосуществующей с иде- ей другого героя (или героев) [1. С. 7, 108-109]. «В замысле Достоевского герой - носитель полноценного слова, а не немой, безгласный предмет авторского слова. Замысел автора о герое - замысел о слове. Поэтому и слово автора о герое - сло- во о слове… Автор говорит всею конструкциею своего романа не о герое, а с ге- роем» [1. С. 108]. Напротив, герой Толстого - носитель неполноценного слова, безгласный предмет авторского слова. В монофоничном романе нет диалога с героем потому, что автор монофоничного романа говорит не с героем, а о нем; автор ведет не диалог с героем, а пишет монолог о нем. «В монологическом за- мысле герой закрыт, и его смысловые границы строго очерчены; он действует, переживает, мыслит и сознает в пределах своего как действительность образа; он не может перестать быть самим собою, то есть выйти за пределы своего характе- ра, своей типичности, своего темперамента, не нарушая монологического за- мысла о нем. Такой образ строится в объективном по отношению к сознанию героя авторском мире; построение этого мира - с его точками зрения и завер- шающими определениями - предполагает устойчивую позицию вовне, устойчи- вый авторский кругозор… Сознание и слово автора, Л. Толстого, нигде не обра- щено к герою, не спрашивает его и не ждет от него ответа. Автор не спорит со своим героем и не соглашается с ним. Он говорит не с ним, а о нем. Последнее слово принадлежит автору, и оно, основанное на том, что герой не видит и не понимает, что внеположно его сознанию, никогда не может встретиться со словом героя в одной диалогической плоскости» [1. С. 87, 121].И если в монофоничном тексте субъект (герой) лежит в плоскости авторского видения и не выходит за пределы этого видения, то в полифоничном тексте субъ- ект выходит за пределы авторского видения; и поэтому в полифоничном тексте голос субъекта становится равноправным по отношению к голосу автора.70Лумпова Л.Н. Гипотетическая модель монофонического текста: к проблеме эстетической типологииРазвитие идей М.М. Бахтина в отечественной филологииВ. Краснов, опирающийся в своем исследовании «Солженицын и Достоевский: искусство полифонического романа» [9] на работу М.М. Бахтина, видел отличие эстетических систем монофонии и полифонии в следующем: у писателей, тво- ривших в эстетической системе монофонии (Тургенева, Гончарова, Толстого), герой - отражение социальной действительности, объект авторского видения, в то время, как Достоевскому интересно самосознание героя, его взгляд на мир. Герой Достоевского - герой абсолютно новой авторской позиции, которая вы- разилась в том, что каждый герой является одним из носителей определенной мировоззренческой идеи [9. С. 6-25]. «Романы Достоевского могут быть назва- ны идеологическими в том смысле, что в них идеи воплощаются в людях» [9. С. 25].Самосознание героя есть та основа, на которой будет строиться весь художе- ственный мир полифоничного романа (в отличие от романа монофоничного):«Самосознание и слово героя не становятся доминантой его построения при всей их тематической важности в творчестве Толстого… Самосознание как художе- ственная доминанта в построении образа героя [Достоевского] предполагает и радикально новую авторскую по отношению к изображаемому человеку… Итак, новая художественная позиция автора по отношению к герою в полифоничном романе Достоевского - это всерьез осуществленная и до конца проведенная ди- алогическая позиция, которая утверждает самостоятельность, внутреннюю сво- боду, незавершенность и нерешенность героя» [1. С. 95, 97, 107]. Герой Толстого, в отличие от героя Достоевского, не самостоятелен, внутренне не свободен и завершен; образ героя Толстого предрешен словом автора о герое, отсюда - от- сутствие диалогической позиции Толстого по отношению к герою, и как следствие этого - тенденция к установлению дизъюнктивных отношений в ходе линейно- го развертывания монофоничного текста.В исследовании Б.А. Успенского «Поэтика композиции» [12] полифония будет рассмотрена как равноправие (неподчинение одна другой) идеологических (цен- ностных) точек зрения в произведении [12. С. 19-22]. Напротив, в монофонии идеологическая оценка будет дана «с одной какой-то (доминирующей) точки зрения» [12. С. 19]. Эта точка зрения будет подчинять себе все вокруг: несовпа- дающая с данной точка зрения подвергнется оценки со стороны основной точки зрения. Основная точка зрения в монофоничном произведении - это точка зре- ния автора, объектом которой будут являться все персонажи (субъекты, герои) произведения. Под точкой зрения автора Б.А. Успенский будет понимать ту точ- ку зрения, которую автор будет принимать в данном произведении при органи- зации повествования [12. С. 22-23].Л.А. Новиков усматривал причину «многоголосия» полифоничных романов Достоевского в «многоголосии» внутреннего диалога героя, в его художественном самопознании и самоанализе. «Персонажи его произведений [произведений До- стоевского] ведут своеобразный внутренний диалог сами с собой, иронизируя и насмешничая над своими же собственными мыслями. Такое “многоголосие” во71Вестник РУДН, серия Литературоведение. Журналистика, 2016, № 4внутреннем диалоге героя, отражающее диалектику мысли и противоречия ха- рактера, требовало и особого, диалектически подвижного и многоликого слова. М.М. Бахтин назвал Достоевского создателем полифонического романа, который характеризуется множественностью самостоятельных и неслиянных голосов и сознаний. Создатель полифонического романа был и творцом многомысленного полифонического слова» [11. С. 256-257].Раздвоение сознания героя («полифония» сознания) повлечет за собой поли- фонию текста как организующего начала произведения. Структура организации полифоничного текста окажется в прямой взаимосвязи с семантикой слова по- добного текста. Слово полифоничного романа, следуя эстетической системе«многоголосия» - возможности сосуществования в едином художественном про- странстве не исключающих друг друга точек зрения, станет заключать в своей семантике взаимоисключающие значения, и в этом будет проявляться тенденция к устранению дизъюнктивных отношений [6. С. 14-16].О концептуальном различии эстетических систем полифонии и монофонииЭстетическая система полифоничного романа, имеющая основанием стол- кновение смыслов, пришла на смену эстетической системе монофонии. Моно- логизация, выступая манерой авторского повествования в эстетической системе монофонии, не предполагала одновременно равносильно актуализированного существования смыслов, противоречащих друг другу. Монологизация как мане- ра авторского повествования монофоничного текста, подчиняя все своему един- ству, не будет допускать возможным одновременно одинаково правомерного воз- никновения в слове-высказывании противоречащих друг другу и несовместимых друг с другом значений, даже дальнейшего развития этих значений. Формирова- ние значения в монофоничном романе однонаправленно и задано голосом авто- ра. Это значение, конечно, может и не соответствовать словарному (узуальному, общепринятому), поскольку значение в любом художественном произведении зависит от идеи последнего. Идея художественного произведения есть сугубо авторская точка зрения на мир, которая может и которая, как правило, не согла- суется с общепринятой.Эстетика полифонии (в отличие от эстетики монофонии) предполагает акту- ализацию и равнозначное закрепление абсолютно любых смыслов в отношении одного и того же объекта. Отсюда - столкновение и взаимодействие смыслов в полифонии. «Эстетика полифонии - это эстетика смысла, новый способ воз- никновения, активации и взаимодействия смыслов. Не образ, а смысл лежит в основе полифоничного мышления. Смысл в глубинном, в философском значе- нии. Смысл как синоним Истины, Правды. Смысл как выход на объективное начало. Смысл как антоним чувства, отражающего субъективное начало» [4. С. 7].Эстетика полифонии - эстетика смысла, объемного и неограниченного в сво- ей основе; смысла, слагающегося из созвучий всех голосов героев. Эстетика по- лифонии возникла как оппозиция эстетике монофонии. Эстетическая система монофонии в каком-то смысле первична по отношению к эстетической системе72Лумпова Л.Н. Гипотетическая модель монофонического текста: к проблеме эстетической типологииполифонии. Эстетика полифонии вторична, следовательно, и сложнее. Возник- новение новой эстетики - эстетики полифонии - связано с возникновением нового типа мышления, возникшего в середине XIX в. в российской интеллекту- альной среде и связанного с невозможностью познания Истины [4. С. 6]. «По- явление новой эстетической системы, названной полифонией, было первично определено внеэстетическими предпосылками. Возникшее в середине девятнад- цатого века в российской интеллектуальной среде новое отношение к истине, нашедшее отражение в русской религиозной философии (в первую очередь - в философской системе Владимира Соловьева), меняло старые представления о прекрасном, требовало новой эстетики, выраженной новыми формами, новой лингвистикой. Так новое понимание смысла жизни обусловило появление новой эстетической системы. Однозначность перестала быть прекрасной» [5. С. 19].Если в эстетике полифонии - эстетике смысла - семантическая значимость категории образа существенно снижается, то, напротив, в эстетике монофонии, образ, выступая знаком определенной идеи будет заключать в себе определен- ность значения и определенность оценки этого значения. Идея монофоничного произведения будет слагаться из образов-знаков, которые будут образовывать художественную систему монофоничного романа.Эстетика монофонии - эстетика сформированных и утверждаемых автором этических ценностей. Эта эстетика предполагает не поиск истины, а знание ис- тины (в отличие от эстетики полифонии, в основе которой - попытка прибли- зиться к истине). Истина в эстетике монофонии уже задана, ее можно принять только как данность; отсюда - завершенность, законченность созданного авто- ром образа.Развитие эстетики Толстого совпало с утверждением философии нигилизма в 1860-х гг., философии, которая отвергала установившийся порядок вещей, куль- туру, власть цивилизации, поскольку, по мнению нигилистов, во всем этом не было торжества Правды: «Русская литература XIX в., которая в общем словоупо- треблении была самым большим проявлением русской культуры, не была куль- турой. Великие русские писатели чувствовали конфликт между совершенной жизнью, и они стремились к совершенной, преображенной жизни. Они созна- вали, хотя и не всегда удачно выражали это, что русская идея не есть идея куль- туры. Гоголь, Толстой, Достоевский в этом отношении очень показательны… Именно во вторую половину XIX века пробужденное русское сознание ставит вопрос о цене культуры так, как он, например, поставлен Лавровым (Миртовым) в “Исторических письмах”, и даже прямо о грехе культуры. Русский нигилизм был нравственной рефлексией над культурой, созданной привилегированным слоем и для него предназначенной… Когда нигилисты протестовали против мо- рали, то они делали это во имя добра. Они изобличали ложь идеальных начал, но делали это во имя любви к неприкрашенной правде. Они восставали против ус- ловной лжи цивилизации. Так и Достоевский, враг нигилистов, восставал против«высокого и прекрасного», порвал с “Шиллерами”, с идеалистами 40-х годов… Ненависть к условной жизни цивилизации привела к исканию правды в народной жизни. Отсюда опрощение, снятие с себя условных культурных оболочек, жела-73Вестник РУДН, серия Литературоведение. Журналистика, 2016, № 4ние добраться до подлинного, правдивого ядра жизни. Это наиболее обнаружи- вается у Л. Толстого» [2. С. 52-53]. Философия Толстого анархична по своей сути; Толстой отрицает поиск правды как таковой. Толстой знает свою правду, уверен в ней, не сомневается в ней и поэтому утверждает ее. «Повсюду и всегда Толстой изображает правду жизни, близкую к природе, правду труда, глубину рождения и смерти по сравнению с лживостью и неподлинностью так называемой “исто- рической” жизни в цивилизации. Правда для него в природно-бессознательном» [2. С. 162]. Утверждение своей правды, ниспровержение существующей правды, а в дальнейшем и полное уничтожение существующей правды - вот основа фи- лософии монофоничного мышления, которая отзовется главенством образа в художественной системе словесного творчества. В образе, как и в портрете, от- разятся концептуально значимые особенности произведения, из которых будет слагаться его идея. В образе, как и в портрете, будет важна концептуально зна- чимая деталь, на которой будет основываться вся смысловая нагрузка произве- дения (замысел автора).О характере семантических различий в эстетике монофонии и полифонииВ монофоничном романе за каждым образом будет закрепляться определенное значение или же система взаимопредполагаемых значений. Характер семантиче- ской структуры образа станет основой для построения художественного простран- ства произведения монофоничного романа. Если за каждым образом (героем/ персонажем/субъектом) будет закрепляться определенное значение или круг вза- имосвязанных значений с предопределенной оценкой автора, то высказывания героя и высказывания других героев о нем не смогут выйти за пределы этого значения или круга значений, семантически зависимых от слова автора.Эстетика полифонии представляет собой новый тип эстетики, характеризую- щийся разрушением стереотипных видов связанностей между высказыванием и его автором и значением высказыванием и объектом высказывания [5. С. 19-59].Согласно семиотической модели полифоничного текста, в полифоничном тексте отсутствует жесткая соотнесенность между высказыванием и субъектом высказывания, т.е. «одно и то же высказывание в разных точках линейного раз- вертывания текста может принадлежать разным субъектам речи» [4. С. 10].Значит, в монофоничном тексте мы можем предположить обратную законо- мерность: в монофоничном романе существует и должна существовать жесткая соотнесенность между субъектом высказывания и высказыванием, т.е. одно и то же высказывание в разных точках текстового пространства будет соотноситься с определенным субъектом речи (с определенным образом/героем) или же с опре- деленной группой героев (образов). Иначе говоря, субъект высказывания станет узнаваем, так как за каждым субъектом речи будет закрепляться строгий алгоритм высказываний, свойственных только данному субъекту речи. Герой будет поль- зоваться только той группой высказываний, которая окажется в зоне смысловых пересечений с семантической структурой образа.В противоположность тексту монофоничному, в полифоничном романе на- блюдается обратная тенденция: часто установить субъекта высказывания не уда-74Лумпова Л.Н. Гипотетическая модель монофонического текста: к проблеме эстетической типологииется, поскольку «…в полифоничном тексте становится возможным существование высказывания со свободно прикрепляемым («блуждающим») субъектом» [5. С. 24].В эстетике монофонии семантическая структура образа взаимосвязана с се- мантической структурой всего текста. Образ, находясь в пределах авторского ви- дения, задаст основную семантическую стратегию эстетики монофонии - по- строение художественного произведения в смысловом потоке «однозначности» как следствия полновластного главенства авторского голоса в художественном пространстве монофоничного романа.Семантическая однонаправленность выступит основной тенденцией развития монофоничного текста. Однонаправленность как организующее начало моно- фоничного романа будет продиктована самой авторской позицией художествен- ного текста - позицией одноголосия, т.е. главенства голоса автора в пространстве художественного текста и соответственно подчинением голосов героя (точнее - образов героев) голосу автора.В эстетике полифонии, напротив, семантическая разнонаправленность (много- направленность) выступит действующей семантической силой произведения. По- скольку эстетика полифонии имеет своим философским основанием поиск ис- тины, поиск смысла жизни, поэтому в эстетике полифонии нет ничего однознач- ного и однонаправленного; существование всех смыслов, в том числе и взаимоисключающих, окажется возможным. В эстетике полифонии истина ока- жется в состоянии неустойчивого равновесия.Монофоничное мышление не знает этого поиска; в эстетике монофонии автор выступит носителем истины, можно даже сказать, что автор станет «пропаганди- ровать» эту истину, чтобы она стала общепринятой. Истина в монофоничном мышлении может быть далека от объективности.И если эстетика полифонии будет обусловлена самой идеей поиска, немыс- лимой без столкновения разнополярных позиций и без анализа этих позиций, то эстетика монофонии будет иметь своим философским основанием утверждение авторской позиции, а утверждение авторского субъективизма возможно только в случае беспрерывного убеждения в истинности своего мнения, что осуществи- мо только при построении текста по линии непрекращающегося уточнения.«В процессе развертывания неполифоничного текста семантическое развитие каждого концептуально значимого высказывания осуществляется по линии уточ- нения» [4. С. 29].Монофоничный текст, развертывающийся по линии непрерывного уточнения и закрепления некоторого значения, обнаружит устойчивую тенденцию к моно- логизации - невозможности сосуществования противоречивых смыслов, свя- занных с одним и тем же объектом. Монологизация обеспечит семантическую непроницаемость образов, каждый из которых станет отражать определенную авторскую идею.Подобно тому, как понимание текста складывается на основе поэтапного понимания частей целого, т.е. понимание каждой последующей части целого взаимосвязано с пониманием предшествующих частей [3], будет строиться по- вествование монофоничного романа: закрепление авторской идеи на каждой75Вестник РУДН, серия Литературоведение. Журналистика, 2016, № 4ступени линейного развертывания текста. Принцип развертывания монофонич- ного текста будет заключаться в постоянном уточнении и закреплении значения, заявленного на первой ступени повествования.ЗаключениеИтак, монофоничный текст - в противоположность тексту полифоничному - будет обнаруживать тенденцию к монологизации - к отсутствию возникновения противоречащих смыслов в ходе линейного развертывания текста, что будет свя- зано с полновластным главенством голоса автора во всем художественном про- странстве монофоничного романа. Строгое подчинение голосу автора художе- ственного пространства монофоничного романа определит его семантическую структуру - построение художественного пространства в смысловом потоке однонаправленности и в строгой иерархии образов. Семантическая однонаправ- ленность и строгая иерархия образов приведет к тому, что за каждым субъектом (образом/героем) будет закрепляться определенная система значений, заданных голосом автора. Закрепленность определенного круга значений за каждым об- разом спровоцирует «привязанность» субъекта (героя) к группе определенных высказываний, за рамки которой субъект не сможет выйти на всем протяжении линейного развертывания текста в силу семантических границ своего образа, очерченных голосом автора.